Существуют разные точки зрения на актуальное состояние российской экономики. Однако разнополярные мнения в целом сходятся в том, что в экономической «войне» с Западом наша страна не просто «держится», но и показывает довольно успешные результаты. В чем это выражается? Обозреватель РИА «Воронеж» попытался разобраться в сегодняшнем положении дел на примере нашего региона по нескольким ключевым индикаторам – занятости и безработице, зарплате и ее покупательной способности, номинальной и реальной, а также по такому комплексному показателю, как состояние торговли.
В первой части аналитического обзора мы приводили официальную статистику занятости и инфляции в Воронежской области, а также данные по зарплатам и пенсиям жителей региона. Сегодня говорим о торговых показателях и покупательской способности воронежцев.
Торговля
Собственно, уже сравнение показателей выручки от торговли продуктами питания и от торговли непродовольственными товарами прямо указывают на все ту же проблему – идет перестройка логистических цепочек. Которые в производстве продуктов питания изначально были намного более русскими – и поэтому выручка в розничной торговле «пищевыми продуктами, включая напитки, и табачными изделиями» уже по итогам января-сентября, 9 месяцев 2022 года, превысила показатели аналогичного периода 2021 года – пусть и всего на 0,5%, достигнув выручки в 300 млрд.
Интересно, что впервые за три последних года в январе-сентябре 2022-го вырос и оборот предприятий общественного питания – пусть, опять же, и всего лишь на те же полпроцента, до 21,3 млрд рублей.
А вот там, где цепочки взаимодействия сложнее, там, где зависимость от импорта, от иностранных «игроков», в целом была заметно выше – в торговле непродовольственными товарами – полностью восстановиться даже к концу ушедшего года нам не удалось. Розничная торговля непродовольственными товарами хоть и достигла уже за три четверти года внушительного показателя в 363,9 млрд рублей, но по выручке, обороту оказалось на 12,9% меньше, чем за тот же период предыдущего 2021 года.
Аналогичная ситуация – падение там, где раньше царствовал импорт, и рост там, где был силен отечественный производитель, – прослеживается чуть ли не повсеместно. Так, воронежцы за 9 месяцев прошлого года съели мяса на 30,3 млрд рублей, или на 10,5% больше, чем в позапрошлом году. В то же время рыбы мы купили на 12,5% меньше, чем в 2021 году. И именно потому, что в рыбной торговле – а здесь тоже немаленькие обороты, в 7−8 миллиардов в год, – доля импорта всегда была высока.
В то же время, например, рыбных консервов – а это, как правило, как раз российский товар – мы стали покупать больше. На 4,8%.
Вот, скажем, всегда абсолютно русских растительных масел за девять месяцев 2022 года мы купили и вовсе на 20,3% больше, чем в 2021-м. Яйца куриного за то же время приобрели на 7,8% больше, чем в январе-сентябре предыдущего года, потратив на него почти 2,5 млрд. Родного нашего сахара купили за январь-сентябрь времен СВО на 2,6 млрд, или почти на 14% больше, чем за 9 месяцев «мирного» 2021-го.
Мы в целом не снизили качество нашего питания. Не перешли на картошку и хлеб, как это случилось в памятные 1990-е. Выручка от торговли хлебом даже немного сократилась по сравнению с показателями предыдущих лет, до 9,1 млрд рублей за три четверти года.
При этом, похоже, стали все-таки больше нервничать в 2022-м – на 17,6%, до 17,8 млрд рублей за 9 месяцев года, вырос оборот торговли табачными изделиями. Но зато почему-то стали меньше пить спиртное, поменяв его на лимонад и квас, – выручка от торговли безалкогольными напитками в области увеличилась почти на четверть, до 14,3 млрд рублей.
При этом в торговле непродовольственными товарами ситуация чуть ли не тотально обратная. Тех же телевизоров за 9 месяцев 2022-го воронежцы купили на 35% меньше, чем за январь-сентябрь 2021-го, стиральных машин – на 30% меньше, фотоаппаратуры – меньше на 37%, мобильных телефонов – на 32%. Продажи легковых автомобилей за январь-сентябрь упали на 25%, а запчастей – на все 30%. В то же время вполне российского газа воронежцы приобрели больше на 26%, мебели, лампочек, канцтоваров, игрушек – на 10−15%, а лекарств – так и вообще в полтора раза больше.
Покупательная способность
У наших статистиков есть интересный прием – среди прочего они измеряют реальную покупательную способность средних доходов среднего воронежца (они поменьше средней зарплаты, так по итогам 9 месяцев 2022 года средний доход среднего воронежца был равен 40 429 рублям 10 копейкам) в штуках, литрах и килограммах того или иного товара.
Выходит, например, что в январе-сентябре прошлого года средний доход среднего воронежца в месяц равнялся 86 кг говядины или 207 кг рыбы замороженной, 56 л водки или 95 кг колбасы вареной, полутонне молока или почти трети тонны подсолнечного масла, 5376 штукам яиц куриных или 573 кг сахара, почти тонне муки или 700 кг хлеба. Средний доход позволял купить в месяц больше тонны лука или около полутонны яблок, 920 кг картофеля или 140 кг сметаны, 836 кг капусты или 630 кг вермишели.
Среднемесячный доход воронежца позволял оплатить более 10 тысяч киловатт электроэнергии, поставку в дом более 200 кубометров горячей воды или совершить 1778 поездок в муниципальном общественном транспорте. На него можно было бы приобрести 3,6 женских пальто демисезонных или 5,4 куртки мужских, 10 утеплённых детских курток или 24 мужских рубашки, 8 пар мужских кожаных туфель или более 18 джемперов, 1 стиральную машину или 0,9 телевизора, 4 с половиной пылесоса или 230 пачек сигарет с фильтром.
При этом по нашей теме – динамики расходов и доходов, конкретных характеристик качества жизни воронежцев в период прямой экономической «войны» с Западом, тридцать лет давившим все вокруг себя в нашей стране, – намного важнее будет измерение прибавления и убытка реальной покупательной способности официальных доходов воронежцев (размер неофициальных не сможет сосчитать никакая статистика, а расчетные алгоритмы – это всего лишь предположения).
Так вот: по товарам продовольственным почти по каждой позиции наблюдается рост покупательной способности средних доходов средних воронежцев. Небольшой, сравнительно, но вполне реальный рост.
По рыбе – на 3% по сравнению с 2021 годом, по колбасам – на 3%, по маслу – на 6%, по яйцам – аж на 12%, по хлебу – на 11%. Там, где есть снижение, – оно тоже невелико. По сметане и сырам – на 4% меньше, по молоку – на 2%, по картофелю – на 2%. Заметно при этом почему-то уменьшилась покупательная способность по крупам – почти на 20 % по рису и гречке. Причем почти вдвое меньше стало возможно купить капусты (вот уж не знаю, чем она стала так дорога производителям и продавцам).
Из товаров, которые отнесены к непродовольственным, хуже всего обстоит дело с табаком – покупательная способность среднего дохода среднего воронежца по табачным изделиям снизилась почти на 17% - и со стиральными машинами – здесь она упала на 22% по сравнению с периодом за январь-сентябрь 2021-го года. Однако практически не изменилась ни по обуви, ни по одежде. При этом по всем видам услуг покупательная способность среднего размера доходов выросла на 8−12%.
Как трактовать весь этот гигантский объем цифр, спросите вы, дорогой читатель? К чему ты все это нам рассказываешь? Я скажу просто – катастрофы, которую нам пророчили из каждого информационного утюга еще с полгода назад, не только не случилось. Если говорить языком образов, то вместо ожидаемого урагана, сметающего все на своем пути, мы на самом деле получили легкие осадки.
В чем тут причина, сказать пока действительно трудно. Может, так и не привыкли мы жить богато. Может, сама структура нашей экономики оказалась намного более здоровой, чем нам казалось: не была, выходит, во-первых, слишком серьезно завязана на импортные товары, ориентировалась, во-вторых, на собственное производство и на собственные рынки.
Но ведь и в начале 90-х мы ни особым богатством похвастаться не могли, ни каким-то обширным импортом.
Притом что вся «операция» разворачивалась поначалу в полном соответствии со сценарием из начала 1990-х. Как говорится, «как в классическом романе».
Узнав о том, как все это выглядит сейчас, в наши дни, возможно, интересно будет вспомнить, как все это выглядело тогда, в девяностые. В тех же самых показателях зарплат, например, за те же самые, в общем, периоды времени.
Скажем, на конкретном моем примере. Осенью 1991 года я получал порядка 200 рублей. И это были еще более-менее вменяемые деньги, близкие к размеру реальной средней зарплаты по СССР (хоть бутылка водки и стоила «червонец» – то есть вся неплохая зарплата была размером ровно в ящик горбачевской водки). Летом 1992 года, как начальник отдела рекламы на продовольственной бирже, я получал уже 5 тысяч рублей. Это были все еще неплохие деньги, но по покупательной способности раза в полтора ниже прежних двухсот (даже несмотря на то, что в обычных продуктовых магазинах впервые в моей жизни исчезли даже намеки на очереди). Через год, когда я трудился уже завучем в школе, моя зарплата составляла порядка 150 тысяч рублей – и это по 14-му из 16 возможных профессиональных разрядов. На эти деньги прожить месяц даже одинокому сравнительно молодому человеку было уже сложно. То есть реальный доход – и это при явном карьерном росте – упал за полтора года раза в три.
Чтобы хотя бы нормально жить, завучу приходилось подрабатывать, официально ввозя кое-какое оборудование для ЗОЖ из Донецка (такое тогда было законодательство, как говорится, «на усмотрение таможенника»). И вот такое падение доходов – втрое-вчетверо-впятеро за 15−18 месяцев – по тем временам было, как тогда считалось, еще и очень-очень неплохим жизненным сценарием. Уже хотя бы потому, что зарплаты мне реально, день в день, платили. А это – своевременная выплата заработной платы – стало тогда редкостью. Притом что старики-пенсионеры на какое-то время остались просто без денег – пересчет пенсий за инфляцией в тысячи процентов поспеть физически не мог.
Ничего подобного – хотя события марта-2022 были абсолютно аналогичны по сценарию событиям марта-1992 – с нами не произошло. Не произошло и «схлопывания» финансовых рынков – то есть всей системы денежного оборота страны, которое в 1992-м так старательно обеспечивала «младореформаторская» власть. Ни один современный русский рынок в 2022 году – это-то при тотальном разрушении прежней, наработанной за четверть века логистики – не схлопнулся. Да, идет перенастройка, переналадка потока товаров, какие-то сферы явно подувяли. Но сохранились и все прежние отрасли, и рабочие места в них. Поэтому сохранились (а где-то даже подросли) и зарплаты, со всей их реальной и зримой покупательной способностью.
При этом, если исходить из цифр и тенденций, которые рисует статистика в динамике, сейчас не видно каких-то зримых экономических угроз, способных вновь нас погубить. Цифры, собственно, говорят не столько о том, что «шока не случилось», сколько о том, что, после небольшой заминки весной и в начале лета прошлого года, в России, в нашей Воронежской области возобновилась и продолжается сейчас более-менее привычная экономическая жизнь.
В этом и состоит самое важное, принципиальное отличие от времен тех же 1990-х, когда случился самый настоящий экономический крах. И вот такая фундаментальная разница, на мой взгляд, действительно важна.
){kind=link}