Революционерка и чешский интеллигент. История жильцов бунинского дома в Воронеже

Дом №3 на проспекте Революции, в котором родился Иван Бунин, примечателен не только в связи с биографией нобелевского лауреата. Уже больше века в старинном двухэтажном здании живут потомки одной и той же семьи. Они бережно хранят свой семейный архив, генеалогическое древо и старые истории. Один из нынешних жильцов – преподаватель ВГУ Владимир Тригуб – рассказал корреспонденту РИА «Воронеж» вековую историю обитателей бунинского дома.

Бунины приехали в Воронеж в 1866 году, чтобы дать образование своим детям. Здесь была очень хорошая мужская гимназия, куда поступили братья будущего нобелевского лауреата – Юлий и Евгений. Семья сняла часть дома на Большой Дворянской, рядом жили родственники. В автобиографии, которую Иван Бунин составлял в 1940 году в Париже, он написал: «…Я родился в Воронеже на Дворянской улице». Это произошло 10 (по новому стилю 22) октября 1870 года. Поначалу дом был одноэтажный, деревянный. В 1872 году его перестроили: деревянный низ оказался на втором этаже, а первый этаж стал каменным. В таком виде он и сохранился до наших дней.

Сосновая лестница, голландка и дымоход

Дом, где прошли детские годы Бунина, построили в 50-е годы XIX века. Стены в нем хоть и деревянные, но «непробиваемые» – сделаны из мореного дуба. Сейчас здесь живут три семьи. Это потомки хозяина дома, который купил его в 1913 году, – юриста, присяжного поверенного (адвоката) Воронежской и Саратовской губернии, депутата III Государственной Думы Сергея Петровского. До революции это было видное в Воронеже лицо – общественный деятель, кадет, гласный воронежской городской думы. На втором этаже живет преподаватель физического факультета ВГУ Владимир Тригуб, на первом – его брат Виктор. Еще две комнаты на втором этаже принадлежат их родственнице Галине Чуркиной.

Поднявшись по крепкой сосновой лестнице, которой уже больше 100 лет, мы оказываемся в квартире Владимира. Здесь сохранилась старинная кладка печи, на кафеле которой изображен аэроплан пилота Луи Блерио – первого человека, перелетевшего пролив Ла-Манш. 

От бунинского интерьера в квартире Владимира Тригуба остались так называемые «зеркала» голландской печи. Голландка – облицованная кафелем или изразцами прямоугольная печь для обогрева комнат, имеющая вертикальные дымообороты и за счет этого – высокую отдачу тепловой энергии. Тепло, проходящее от топки, нагревает стены, а они – комнату. Топку в ходе ремонта убрали – слишком затратно было каждый день отапливаться углем и дровами. Вместо печи поставили газовый котел.

– Я хорошо знаю устройство этой печки. Топить ее было моей обязанностью до 25 лет, – говорит Владимир Тригуб.

Внешний антураж бунинской квартиры остался в нетронутом состоянии. При желании, говорит хозяин квартиры, на прежнем месте можно восстановить и топку.

Лучший воронежский юрист

Потомки бережно хранят семейный архив с генеалогическим древом и множеством документов начала XX века. Прадед Владимира Тригуба – Сергей Петровский, купивший дом №3 на Большой Дворянской – сын священника, в студенческие годы (а учился он в том числе и в воронежской семинарии) примыкал к революционерам-народовольцам. В его квартире даже изготовлялся взрывчатый состав – семинаристы планировали взорвать ректора своей семинарии. Прошли годы, и революционный пыл Сергея остыл.

Будучи депутатом Государственной Думы, он активно участвовал в образовании в 1913 году первого в Воронеже сельскохозяйственного института имени императора Петра Великого, а позже – ВГУ. Двухэтажный дом в районе, который в то время назывался Старым бегом (когда-то вблизи был ипподром), Сергей Петровский купил уже в зрелом возрасте.

– Помимо этого дома, моему прапрадеду принадлежали еще два дома – на улице Никитинской и под Каменным мостом. Их отобрали, а этот, на проспекте Революции, чудом остался. Дом был заселен после революции и весь принадлежал одной семье – это крайне редкий случай, – подчеркнул Владимир Тригуб.

После того, как в 1918 году упразднили адвокатов, Сергей Петровский работал в Воронежском госуниверситете, преподавал на кафедре гражданского права юридического факультета, а когда его упразднили – на факультете общественных наук.

– Сергей Антонович был одним из лучших воронежских юристов, – говорит его праправнук.

Сергей Петровский работал в ВГУ до 1922 года. Хотя в белом движении он не участвовал, во время гражданской войны его дважды чуть не расстреляли. В 1937 году его арестовали по 58 статье. Одним из поводов для ареста стал отказ видного воронежского юриста сотрудничать с ОГПУ. Сергею Петровскому тогда было уже 69 лет. Дали 10 лет тюрьмы – как неблагонадежному элементу. 

– Прадедушка просидел не до конца срока, до 1943 года и, уже ослепший, был освобожден, – рассказал Владимир Тригуб. – Вернулся в свой дом на проспекте Революции без средств к существованию. Через год он умер и был похоронен на Терновом кладбище. Где конкретно – мне неизвестно. Но его имя было высечено на мемориале, который установлен там.

Сергей Петровский был женат на Надежде Остапенко. У супругов было трое детей: Зоя, Владимир и Галина Петровские. Надежда в юности состояла в народовольческой группировке «Черный передел» – неудивительно, что царская полиция установила за ней негласный надзор. Девушка-революционерка была знакома со старшим братом Бунина – Юлием, о чем свидетельствует их переписка.

Директор мужской гимназии

Второй прадед Владимира Тригуба – выходец из Чехии Владимир Гаек, который получил в России дворянский титул. В Воронеже он стал директором I мужской гимназии, которая находилась на Большой Дворянской. И именно здесь уже женатый чешский дворянин встретил свою любовь – Александру Самбикину, дочь действительного статского советника, директора воронежского почтамта.

– С первой женой развелся, причем, писал прошение на высочайшее имя, – рассказал Владимир Тригуб. – Царь ответил: поскольку вы только что развелись и тут же женитесь, занимать должность директора не сможете. Пришлось устроиться обыкновенным преподавателем в той же гимназии. Одновременно с ним в гимназии преподавал дед Мстислава Ростоповича, который был учителем музыки.

Сын чешского дворянина, юрист Митрофан Гаек, женился на дочери Сергея Петровского, Зое. Семья поначалу жила во флигеле у дома №3 на проспекте Революции. Митрофан занимался адвокатской практикой. Но, поскольку в то время дом находился далеко от центра, семья была вынуждена переселиться в район Воскресенской церкви.

«На двери нашего дома, пока отец вел частную практику, была белая эмалированная вывеска: «Член коллегии адвокатов Митрофан Владимирович ГАЕК». Фамилия была изображена крупно, поэтому прохожие начинали рассматривать непонятное слово ГАЕК, принимая его за аббревиатуру», – вспоминала его дочь Ольга Гаек.

В 1937 году Митрофан Гаек был арестован, получил «10 лет без права переписки». Через три дня был расстрелян. Зоя, которую держали в неведении, ждала возвращения мужа в течение трех лет, все это время приносила ему передачи.

– Бабушка Зоя до 1937 года работала в библиотеке Воронежского университета, – вспоминает Владимир Тригуб. – Как только мужа арестовали, ее уволили с работы. Больше никогда в жизни она не получала от государства ни копейки. Ни пособий, ни пенсии – ничего. Умерла бабушка в 1992 году в возрасте 96 лет.

В 1956 году, в период оттепели, родные получили документы на реабилитацию Сергея Петровского и Митрофана Гаека. Спустя десятилетия родным Митрофана пришло второе по счету свидетельство о его смерти.

– В первом документе 1956 года в графе «причина смерти» написано: «дистрофия». Дата смерти – 1942 год. Повторное свидетельство о смерти Митрофана Гаека пришло в 1994 году. В нем – уже другая дата смерти – 1937 год, и другая причина – «расстрел». Его жена, моя бабушка, так и не узнала, от чего муж умер на самом деле, – говорит Владимир Тригуб.

Как выглядели интерьеры бунинского дома

Каток репрессий проехался и по дяде Владимира Тригуба, Владимиру Петровскому, который отсидел 10 лет в лагерях. Тот прекрасно разбирался в искусстве и оставил после своей смерти обширную коллекцию антиквариата (картины, книги, мебель). Всю коллекцию вместе с принадлежащим ему флигелем Владимир Петровский завещал Воронежскому областному краеведческому музею.

– Сначала здесь разместились фонды музея, потом – инспекция по охране памятников, а теперь – журнал «Подъем», – рассказал буниновед Владимир Бойков.

Правому крылу бунинского дома – не больше 25 лет: прежний флигель был ветхим, но простоял до своей перестройки. А левый, стоявший отдельно от остального дома, сгорел во время Великой Отечественной войны – в него угодила бомба.

– Флигель стоял отдельно. Когда моя бабушка выходила замуж, ее отец Сергей Антонович подарил ей этот флигель и обособил его от остального дома, – объяснил Владимир Тригуб. – А под флигелем, в котором сейчас располагается журнал «Подъем», нет ничего старинного, кроме погреба.

Сам двухэтажный «бунинский» дом уцелел чудом. Во время войны здесь квартировали немцы. После войны – советские военные. Когда семья Владимира и Виктора Тригуб вернулась из эвакуации в Воронеж, военных начали расселять. Чтобы окончательно стать собственниками своего дома, потомкам Сергея Петровского понадобилось около 30 лет.

В советское время дом, в котором родился Бунин, хотели снести. Жильцам предлагали квартиры в районе пивзавода. Второй раз братьям предлагали съехать, когда в 1980-е годы зашла речь о создании музея писателя.

– Я и брат отказались покидать свои квартиры, – говорит Владимир.

Не так давно Владимир Тригуб передал корреспонденту РИА Воронеж альбом с рисунками своей тетушки Ольги Гаек. На них воссозданные по памяти интерьеры дома, каким тот выглядел в 1920-х годах. Кстати, именно Ольга Гаек первая начала собирать богатый семейный архив. Дочь репрессированного Митрофана Гаека, она также отсидела пять лет в сталинских лагерях. Точнее – в печально знаменитом Карлаге (Карагандинском исправительно-трудовом лагере). После освобождения Ольга Митрофановна долгое время жила в Казахстане – жить в городах центральной части СССР ей было запрещено. Там же окончила институт, стала геологом и после защиты кандидатской возглавляла геологическую экспедицию. В Караганде Ольга Митрофановна познакомилась со своим будущим мужем, Иваном Чуркиным. У супругов родился сын Олег. А в 1970 году Ольга Гаек вместе со своей семьей вернулась в Воронеж, в родовое гнездо, где некогда родился Иван Бунин. Семья поселилась на первом этаже и жила здесь до 2000 года.

- Мой отец, Олег Иванович Чуркин, долгое время работал журналистом в газете «Молодой коммунар», - вспоминает внучка Ольги Митрофановны Гаек, Ольга Ярмонова. – В 1992 году папа умер.

Контекст

Флигель на проспекте Революции, 3а, в котором Иван Бунин провел первые годы жизни – один из вариантов размещения будущего дома-музея Бунина в Воронеже. Научную концепцию музея областной департамент культуры совместно с Бунинским обществом и Государственным литературным музеем подготовит к 1 апреля 2016 года.

В ноябре 2015 года в Воронеже открылась масштабная выставка, посвященная 145-летию Ивана Бунина. В числе прочего в экспозицию вошли картины друга писателя, художника-эмигранта Петра Нилуса. Предполагается, что эти полотна составят значительную часть экспозиции будущего воронежского музея Бунина.