Процесс по иску Центра защиты прав СМИ к воронежскому региональному управлению Минюста подходит к концу в Ленинском райсуде Воронежа. Больше полугода медиаюристы оспаривают результаты проверки ведомством Центра и включение организации в реестр иностранных агентов. Центр просит суд признать результаты проверки ведомства незаконными. В преддверии завершающей стадии процесса корреспонденты РИА «Воронеж» объединили самые важные составляющие процесса в три главных сюжета.
Сюжет первый. Центр защиты прав СМИ и Минюст
Что происходит
Зимой 2015 года региональное управление Минюста провело проверку воронежского Центра защиты прав СМИ (некоммерческой организации, занимающейся просвещением журналистов и отстаиванием права журналистов на свободу слова и свободу выражения мнения) и нашло в его работе признаки политической деятельности. В частности, в суде представители Минюста привели в пример книгу «Осторожно: экстремизм», которую Центр издал при поддержке Евросоюза. В ней, по версии Минюста, дается негативная оценка решения органов власти.Представители ведомства обратили внимание на цитаты из интервью Галины Араповой: «Такого жесткого подхода к регулированию законодательства в масс-медиа не было никогда», «Ни пресса, ни власть не должны быть лояльны друг к другу», «За последнее время были приняты законодательные проекты, ограничивающие права журналистов. Стыдно, что эти проекты принимаются, чтобы оградить сильных мира сего от критики». На основании проверки регуправление Минюста признало Центр «иностранным агентом» (часть финансирования организация получала от зарубежных фондов).
Центр защиты прав СМИ обжаловал решение Минюста и штраф за то, что организация добровольно не вошла в список «иноагентов»
Что говорят участники процесса: дискуссия в суде
– Выступления в прессе директора Центра защиты прав СМИ, ее работа в качестве председателя общественного совета при ГУВД, выпущенная центром книга «Осторожно: экстремизм», фильм «Журналисты под прицелом» – это политическая деятельность, которая формирует общественное мнение по изменению государственной политики в стране, – пояснила заместитель руководителя регионального управления Минюста Алла Стрелкова.
– Мы уже полгода с вами по кругу ходим, но никаких доказательств нашей политической деятельности, кроме зачитывания одних и тех же цитат, вы не представляете, – ответила представитель Центра защиты прав СМИ Диана Веретенникова.– Вы формируете общественное мнение с целью изменения государственной политики. Те граждане нашей страны, которые читают ваши статьи, могут повлиять на ее изменение.
– В составе экспертной группы по оценке нашей работы были ли эксперты в области политологии и журналистики?
– Там были другие эксперты, уполномоченные для оценки данных статей.
– Вы приводите цитату из моего интервью, где речь идет о видеопиратстве и о нарушении авторских прав в России. Я рассказываю, как государство обоснованно и правильно борется с контрафактом. Как я здесь пытаюсь изменить государственную политику? – спросила представителей Минюста руководитель Центра Галина Арапова.
– Вы формируете общественное мнение в целях изменения государственной политики. Все выводы изложены в акте проверки. Читайте.
– Можно все-таки, наконец, конкретизировать, к какому виду политической деятельности вы относите работу Центра?
– Вы формируете общественное мнение с целью изменения государственной политики. Все выводы изложены в акте проверки. Читайте.
Сюжет второй. Общественная работа и борьба за власть
Что происходит
Главное противоречие в позициях Минюста и Центра защиты прав СМИ заключается в определении политической деятельности. В федеральном законе «О некоммерческих организациях» (НКО) сказано, что НКО признается участвующей в политической деятельности, если она организует или проводит политические акции «в целях воздействия на принятие государственными органами решений, направленных на изменение проводимой ими государственной политики, а также в формировании общественного мнения в указанных целях <…> К политической деятельности не относится деятельность в области науки, культуры, искусства, здравоохранения, профилактики и охраны здоровья граждан, социальной поддержки и защиты граждан, защиты материнства и детства, социальной поддержки инвалидов, пропаганды здорового образа жизни, физической культуры и спорта, защиты растительного и животного мира, благотворительная деятельность, а также деятельность в области содействия благотворительности и добровольчества».
Фото — Андрей Архипов (из архива)
Что говорят участники процесса
Галина Арапова:
– Выводы Минюста напоминают высказывания домохозяйки, которая боится критики, высказанной шепотом на собственной кухне. Если читать их всерьез, то меня фактически обвиняют как врага народа. Но прочтение в том же духе и логике российской Конституции тоже может привести Минюст к выводам, что и она направлена на свержение государственного строя. Все публикации, которые подметили сотрудники регионального Минюста, основаны на том, что я что-то критикую. Они посчитали, что наша правовая оценка законодательных актов в области СМИ недопустима, потому что такие вещи высказывать вслух просто нельзя! Но это вступает в прямое противоречие с решением Конституционного суда. И я не понимаю, почему просветительская и правовая деятельность вдруг стала называться политической. Мне даже вменяют политическую деятельность в руководстве общественным советом при ГУ МВД. Но если бы ГУ МВД посчитало, что я занимаюсь политикой, то меня бы исключили из состава совета. Нужно понимать смысл работы Общественного совета, хотя бы прочитать его регламент, чтобы понять, насколько он далек от политики и что это исключительно рекомендательный орган. На решения полиции в рамках ее компетенции он влиять ну никак не может.
Алла Стрелкова:
– Вы занимаетесь оценкой работы правоохранительных органов, обладаете прямой возможностью влиять на органы государственной власти и на формирование общественного мнения с целью изменения государственной политики.
Что говорят эксперты и свидетели
Александр Сунгуров, заведующий кафедрой прикладной политологии петербургского филиала Высшей школы экономики, политолог:
– Два разных термина из политологии на русский язык перевели одним словом «политика»: politics – борьба за завоевание и осуществление власти – и policy – решение общественных проблем с использованием властных ресурсов. Из-за того, что неверный перевод слова переносят на все действия, возникают проблемы. Большая ошибка, что обсуждение общественных проблем, в решении которых должна участвовать власть, называют политикой. Иностранными агентами следует считать те организации, действия которых направлены на изменения основ государственной политики. Государственная политика основывается на Конституции, где заложен приоритет прав человека и свободы личности. Наша задача – выстраивание правового государства, что непросто, но постепенно получается. Все материалы Центра, которые я изучал, говорят о том, его деятельность направлена на укрепление государственной политики. Те отдельные дефекты в деятельности отдельных чиновников, о которых говорит Центр и другие правозащитники, надо выявлять. Нигде нет идеальных чиновников, и всегда бывают какие-то сбои. На них и должны указывать общественники. О необходимости выявлять ошибки конкретных чиновников, об общественном контроле в своих посланиях и выступлениях постоянно говорит президент Владимир Путин.Александр Верховский, соавтор книги «Осторожно: экстремизм», директор информационно-аналитического центра «Сова», член совета по развитию гражданского общества и правам человека при Президенте РФ:
– Мы занимаемся изучением проявления радикальных форм национализма. А Центр защиты прав защиты прав СМИ занимается юридической и просветительской деятельностью, проводит семинары, издает книги просветительского характера. Соавтором одной такой книжки «Осторожно: экстремизм» являюсь я. Работа посвящена анализу законодательства по антиэкстремистской деятельности и ориентирована на журналистов и медиа-юристов, чтобы они не нарушали законы. Ни у меня, ни у Галины Араповой нет и быть не может никаких возражений против концепции национальной безопасности в стране и никаких дополнений в области государственного противодействия экстремизму. Мы полностью поддерживаем государственную политику в этой области. Целью написания книги было как раз разъяснить журналистам и медиаюристам, что уже сформировано и декларируется государством. Чтобы они эти законы не нарушали. Разъяснить, а не критиковать. Сама госполитика в этой области сформирована очень правильно, и здесь, к счастью, менять ничего не надо.
Сюжет третий. Судья и журналисты
Что происходит
На заседании 14 ноября представитель Центра защиты прав СМИ Елена Першакова заявила ходатайство об обеспечении места для ведения разбирательства. Весь процесс накануне 13 ноября проходил в небольшом кабинете судьи Юрия Спицына. Участники и журналисты сидели по двое на одном стуле или стояли в течение нескольких часов в коридоре, так как не могли разместиться в тесной комнате.
– А вам не хватает для работы чего именно? Это тоже зал судебных заседаний. И здесь имеются все атрибуты власти. Если не хватает стульев, можете попросить у судебных приставов – ответил судья Юрий Спицын.
– В таком случае могу я разместить свой компьютер с документами и нормативными актами на столе секретаря, чтобы не держать его на весу? – спросила Елена Першакова.
– Нет, это рабочий стол секретаря, – ответил судья.
Заседание продолжилось в прежних условиях. Приставы выделили на десять журналистов один дополнительный стул. Елена Першакова расположила бумажные документы на полу возле своих ног. На полу же расположилась и часть журналистов. Остальные вместе с судебными приставами наблюдали за процессом из шумного коридора. Просторный зал заседаний в помещении суда оставался свободным.
Суд продолжится во вторник, 17 ноября.
){kind=link}