В воскресенье, 27 марта, великому музыканту, композитору и общественному деятелю Мстиславу Леопольдовичу Ростроповичу исполнилось бы 95 лет. Судьба музыканта была тесно связана с Воронежским краем, куда в 1879 году переехал из Лейпцига его дед – Витольд Ганнибалович. Ростропович-старший активно участвовал в жизни города и заложил в Воронеже основы музыкальной педагогики. Он был членом правления отделения Русского музыкального общества, преподавал фортепианную игру в мужской гимназии, давал концерты в зале Депутатского собрания, участвовал в торжественном собрании, посвященному столетию со дня рождения Александра Сергеевича Пушкина. В 1880-е годы стали выходить его собственные музыкальные произведения, так полюбившиеся воронежцам, а спустя 10 лет вышло собрание «Педагогический сборник сочинений для фортепиано, распределенных по степеням трудности с обозначением аппликатуры и педали, изданных под редакцией В. Г. Ростроповича».
В 1880 году Витольд Ганнибалович взял в жены дочь преподавателя Воронежского кадетского корпуса и окончательно обосновался в Воронеже. Поначалу молодожены снимали дом на Первой Острогожской улице (ныне это Пушкинская улица), а в 1897 году семья переехала в дом на Нееловской улице (в 1962 году Нееловскую улицу переименовали в улицу Пятницкого). Именитый дом с элементами барокко цел и по сей день – воронежцам он известен как «дом Ростроповича».
Под руководством Витольда Ганнибаловича его сын получил в Воронеже первые навыки исполнения музыкальных произведений. Дебютный концерт Леопольда Ростроповича состоялся в 12-летнем возрасте. Позже он выступал на малой Родине уже как маститый исполнитель. Музыкальная карьера династического гения стремительно продвигалась: учеба в Петербургской консерватории, выступления за границей, работа в Мариинском театре, профессура в Саратовской консерватории. Однако, в 1920–1921 годах в его карьере был сделан вынужденный перерыв, о причинах которого мы можем узнать из рассекреченного архивно-следственного дела, находящегося на хранении в «Государственном архиве общественно-политической истории Воронежской области».
Как следует из материалов дела, на момент взятия Воронежа белыми в 1919 году Ростропович находился в городе в гостях у матери. Под давление белой армии он вынужденно взял на себя организацию оркестра и концертов в поддержку генерала Деникина, о чем свидетельствует объявление на страницах газеты «Воронежский телеграф» № 3 от 5 октября 1919 года, в котором говорилось следующее: «В ближайшее время состоится в зале гимназии Е. Нечаевой 1-й концерт заслуженного профессора Саратовской Алексеевской консерватории известного виолончелиста Леопольда Ростроповича. Сбор сего концерта поступает по его желанию в личное распоряжение генерала Шкуро. Подробности в афишах. Кроме этого, предполагается Ростроповичем создать целую серию сборных концертов с тою же целью. Создать оркестр Воронежских добровольцев имени славного генерала Деникина, а поэтому он просит музыкантов-артистов, играющих на струнных, духовых и деревянных инструментах, желающих участвовать в его дальнейших концертах, записываться ежедневно от 10−12 и от 16−18 у него, Ростроповича, на квартире (ул. Нееловская 3/5). Умеющие петь приглашаются для записи в хор в эти же дни и по тому же адресу...».
При наступлении красных, младший Ростропович покинул город и на время позабыл об этом эпизоде. Листая страницы архивно-следственного дела, можно проследить за жизнью музыканта в тот период. Мы видим отметку в Белгородской уездно-городской милиции от 11 мая 1920 года – здесь Леопольду Витольдовичу пришлось задержаться из-за сыпного тифа. Постоянный пропуск № 191 на пароход ВЦИК «Красная звезда» от 30 августа 1920 года знакомит нас с его двухмесячным путешествием на агитационно-инструкторском судне, а нежные строки из письма к матери, датированного 20 сентября 1920 года, сообщают, что ранней осенью Ростропович держал курс на Саратов. «Дорогая мамочка! Посылаю тебе это письмо из города Вольска... Целую и обнимаю – любящий сын Леопольд».
Той же осенью Наркомпрос поручил Леопольду Витольдовичу проинспектировать состояние музыкального образования в Воронежской и Курской губерниях, что заставило его вернуться на малую родину. В письме к некому Артуру Сергеевичу (вероятно, одному из работников Народного комиссариата просвещения) мы находим следующие строки: «...постараюсь Вам дать кое-какие сведения о ходе дел моей ревизии и обследования музыкальные дел пока что Воронежа и Воронежского уезда. Положение дел в Воронеже пока что в катастрофическом положении. Здесь необходима реорганизация постановки дела и я бы сказал – это нужно было бы сделать возможно скорее. Со своей стороны, всё зависящее от меня я, конечно, постараюсь выполнить...». Из этого же письма мы узнаем интересный факт, проливающий свет на ранее упоминаемое объявление в газете «Воронежский телеграф»: «...Боясь моего справедливого обследования, «людишки» стали измышлять на меня всякие пасквили, и тем самым, очевидно, предполагали помешать обследованию, предуказанному мне Вами... Один какой-то «гусь из музыкальной секции... успел даже поместить в местной газете «Коммуна» пасквильную статью о том, что я, якобы, имел отношение к белогвардейцам... Но это ведь ложь!.. Я же, несмотря на их власть и силу, в бытность их в Воронеже, всё же невзирая на их объяснения не служил, не работал и не играл у них никогда и нигде...Как честный труженик и работник народа, а также выполнитель задач Центра, я не боюсь таких клеветников...». Речь в письме идет о заметке в «Воронежской Коммуне», содержание которой бережно хранится архивом общественно-политической истории Воронежской области: «На днях прибыл в Воронеж небезызвестный воронежцам содержатель частной музыкальной школы гражданин Ростропович. Тем, кто оставался в Воронеже в дни безудержного разгула пьяных банд Мамонтова и Шкуро, хорошо известно, как сей почтенный муж услаждал слух пьянствующих генералов чудными звуками симфонического оркестра, которым он дирижировал. И несомненно, многие поражены, что г-н Ростропович вместо того, чтобы вместе со многими ему подобными сидеть в лагере, является в Воронеж для ревизии в качестве уполномоченного музыкального отдела Наркомпросса...».
И хоть о самом концерте свидетельств не сохранилось, деятельностью Ростроповича заинтересовалась Воронежская Губчека. 9 ноября 1920 года его арестовали. На допросах он рассказывал, что во избежание причастности к белому движению, он симулировал «болезнь пальца руки» и настаивал, что «ни в каких концертах не выступал и не служил белым...». Однако, невзирая на отсутствие доказательств, 2 декабря 1920 года музыканту был вынесен обвинительный приговор: «...заключить гр. Ростроповича в концентрационный лагерь сроком на 2 года, но применяя к нему амнистию, таковой срок сократить до 1 года».
Последней попыткой выручить из беды именитого виолончелиста стало ходатайство заместителя председателя реввоентрибунала 2-й Особой армии Вильгельма Чакста от 07 декабря 1920 об освобождении музыканта под его ответственность. «Я, зампредседателя Реввоентрибунала 2-й Особой Армии Республики и Ю. В. С. ж. д., Вильгельм Иванович Чаксте, выдал настоящую расписку в том, что беру под свою личную ответственность гр. Ростроповича Леопольда Витольдовича и обязуюсь под страхом ответственности перед революционными законами доставить названного Ростроповича по первому требованию Воронежской Губчеки всюду, куда укажет последняя, в чем и расписываюсь». Но высокое покровительство не возымело действия, и Ростроповича отправили в концлагерь, в котором он находился с 13 января по 9 июня 1921 года. После отбывания наказания, Леопольд Витольдович продолжил музыкальную деятельность.
Самым же знаменитым представителем семейной династии Ростроповичей стал Мстислав Леопольдович, которого по праву можно причислить к ряду гениев России. Он снискал славу как виолончелист, дирижер и педагог, член Союза композиторов Российской Федерации, лауреат чуть ли не всех возможных премий и званий, глава национальных симфонических оркестров Вашингтона, Варшавы и прочих столиц, осуществивший немало мировых премьер в России и на всех континентах планеты.
В начале 2002 года Воронежскому музыкальному училищу было присвоено имя Леопольда и Мстислава Ростроповичей – выдающихся деятелей отечественной и мировой культуры, великих музыкантов XX столетия. Тогда же в присутствии Мстислава Ростроповича и Галины Вишневской состоялась торжественная церемония открытия мемориальной доски на «доме Ростроповича».
Великие композиторы современности, начиная с Прокофьева, Шостаковича, Хачатуряна и Шнитке создавали свои шедевры специально для Ростроповича или даже при его непосредственном участии. Мстислав Леопольдович снискал репутацию не только музыканта вселенского масштаба, но и Человека Планеты, оказывающегося в центре переломных событий второй половины XX столетия. Он играл на виолончели полярникам Арктики, выступал на развалинах Берлинской стены, а во время событий августа 1991 года был среди защитников Белого дома в Москве. Он открывал на свои средства в разных городах России медицинские учреждения и помогал развитию юных дарований.
){kind=link}