В Воронеже продолжается скандал со сносом старинных строений на территории теперь уже бывшего хлебозавода №1 (улица Фридриха Энгельса, 88). Краеведы и урбанисты призывают власти наказать виновных и сохранить оставшиеся здания. Архитекторы отмечают, что в действиях застройщика нет злого умысла. Как оценивает ситуацию общественность – в материале РИА «Воронеж».
Какие здания попали под снос
В «комплекс зданий паровой мельницы Третьего товарищества» входили: главный производственный корпус, двухэтажный (здание крупорушки) и одноэтажный служебные корпуса, дымовая труба. Самым старым строением считается здание крупорушки купчихи Русиновой 1873 года постройки. В 1894 году в той же усадьбе открылось предприятие.
Под ковш экскаватора уже попала труба паровой мельницы. Ее снесли 20 ноября 2020 года. Видео с места событий в тот же день оказалось в социальных сетях и СМИ. Тревогу забили краеведы и общественники. Председатель Воронежского областного отделения Всероссийского общества охраны памятников истории культуры (ВООПИиК) Александр Никитин направил обращение в полицию и прокуратуру с просьбой пресечь снос сооружений, обладающих признаками объекта культурного наследия.
Видео с работающим экскаватором, который рушит уже четырехэтажное здание бывшей паровой мельницы, опубликовали 24 ноября.
Почему исторические постройки попали к застройщику
До недавнего времени хлебозавод работал, о его продаже, а тем более о сносе зданий, ничего не было известно. Но 22 октября 2020 года руководитель регионального департамента аграрной политики Алексей Сапронов заявил о грядущем закрытии шести хлебозаводов региона, в том числе и №1. Территорию, как рассказал тогда чиновник, планируют передать под жилую застройку.
Сразу после этого общественники направили обращение в управление по охране объектов культурного наследия с просьбой признать объекты историческим наследием, а значит, запретить их снос. Тем не менее территорию завода продали. По данным источников РИА «Воронеж», ее выкупила строительная компания «Выбор» депутата облдумы Александра Цыбаня. По сути, застройщик получил площадку без обременения – охранный статус объекты еще не получили.
Как реагируют власти
Управление по охране объектов культурного наследия издало приказ о включении строений хлебозавода №1 в перечень объектов, обладающих признаками объекта культурного наследия. В список попали все четыре строения. Однако действующим законодательством мораторий не распространяется на объекты, только «обладающие признаками». Для защиты оставшихся зданий необходим официальный статус «культурного наследия». На то чтобы исторические постройки его получили, нужно время – работу по включению в соответствующий реестр проводят в течение 90 рабочих дней. Госинспекция историко-культурного наследия только до 11 декабря будет устанавливать ценность объектов. К тому же работу инспекторов осложняет ситуация с пандемией – государственные архивы закрыты для посещения.
Тем временем в отношении собственника земельного участка возбудили административное дело по ст. «Нарушение требований законодательства об охране объектов культурного наследия». Для юридических лиц предусмотрено наказание от 200 тыс. до 5 млн рублей. Об этом сообщили в управлении по охране объектов культурного наследия 25 ноября.
Что говорят краеведы
Ольга Рудева, краевед, экскурсовод:
– В центре стояли дома воронежских купцов-мукомолов, находились мельницы. Одна – на месте «Галереи Чижова», другая – где раньше был кинотеатр «Луч». На сегодняшний день осталась одна мельница – на территории хлебозавода. Она была самой крупной в Воронеже. Комплекс сохранившихся сооружений следует считать старейшим памятником, связанным с историей пищевой промышленности. Только это здание напоминало об истории района, о купцах, которые запомнились городу как благотворители. Воронежская область всегда славилась хлебом, бубликами. Хлебозавод мог бы стать одним из брендов города. Здание на территории завода – последний реализованный проект архитектора Михаила Замятина. Для Воронежа в голодные годы появление производства хлеба было большим событием. Можно было бы рассказывать историю города, показывая здания завода. Здания аварийными не являются. Тогда строили по дореволюционным стандартам, то есть на века. Конечно, снос башни – катастрофа. Застройщик мог бы интегрировать исторические здания в новые сооружения, наполнив историческим содержанием свой жилой комплекс.
Николай Сапелкин, краевед, писатель:
– Снос башни вызвал общественный резонанс, потому что многие сейчас работают удаленно, находятся за экраном компьютера. Люди быстро среагировали, не совсем понимая, о какой площадке речь, где она находится. Возникла путаница: заурядная труба превратилась в величественную башню. Город – живой, развивающийся организм, в нем постоянно происходят строительные работы.
Управление по охране объектов культурного наследия озвучивало намерение придать строениям статус памятника. Но собственник вправе на своей площадке вести работы по демонтажу вспомогательных зданий. Тем более что это промышленная зона, а не зона многофункциональной или жилой застройки. Допускаю, что он не пошел бы на нарушение законодательства, не стал бы ломать трубу, если бы знал, что она может стать объектом культурного наследия. Думаю, расчистку территории начали с объекта, который нависал над людьми и техникой, мог представлять опасность. Пока это только предположение – нужно дождаться ответа прокуратуры, куда обращались гражданские активисты.
У нас были и более интересные трубы, но их демонтаж не вызывал никакого резонанса. Я думаю, после того как шумиха пройдет, судьба площадки решится. Предполагаю, территорию отнесут к зоне многофункциональной застройки. Там могут появиться жилые дома или деловые центры. Самое главное, чтобы сохранились другие здания. Мне хочется верить, что их признают памятником. Но для этого необходим комплекс работ, архивных исследований. Я являюсь членом общественного совета при управлении по охране объектов культурного наследия. Наш совет проголосовал единогласно за то, чтобы включить этот комплекс в число выявленных памятников.
Что говорят урбанисты
Виталий Иванищев, представитель общественного движения «Город и транспорт»:
– Красота и ценность – в разнообразии. Можно снести все, а затем заново построить, но туристов, инвесторов привлекают места, где есть разнообразие стилей и эпох. Даже если построить дом в стилистике XIX века, он все равно будет новоделом. Поэтому важно сохранять наследие.
Решение о сносе строения на территории хлебозавода нельзя было принимать так быстро. Еще полгода назад никто не знал, что зданиям паровых мельниц угрожает опасность. Там был завод, он работал. Только два месяца назад появилась информация о том, что территория завода продана. Оттуда быстро вывезли оборудование и начали снос. Подобные действия нельзя совершать без широкой общественной дискуссии. Но в итоге судьба комплекса, чудом сохранившегося во время войны, дожившего до XXI века, решилась росчерком пера руководителя строительной компании.
Я предлагаю запретить снос любого дома старше 1955 года без общественного обсуждения. Понятно, что среди таких домов много «хлама» (послевоенные двухэтажки, построенные из строительного мусора), но есть и здания, которые следуют сохранить. Вижу процедуру так: если какой-то девелопер хочет снести такой дом, то информация об этом должна быть опубликована в городских или областных СМИ. После опубликования о планах на реновацию должно пройти не менее года до начала сноса. За это время заинтересованные лица могут выступить с инициативой сохранения здания.
Предлагаю ориентироваться на 1955 год, потому что это год выхода указа Хрущева об излишествах в архитектуре, после которого началось массовое строительство так называемых хрущевок. Домов старше этого года очень много. Считаю, что инициативу можно было бы внедрить через депутатов областной или городской дум.
Юрий Родионов, глава воронежского отделения «Городских проектов» Ильи Варламова и Максима Каца:
– Уплотнение города не означает снос исторического наследия. Это важно понимать и разделять. Цивилизованное уплотнение – застройка депрессивных промзон и аварийного жилья, а уж никак не снос исторических построек.
В ситуации с трубой на Фридриха Энгельса ключевой момент в том, что сносить начали, не дождавшись экспертизы, и это недопустимо. Труба обладала признаками объекта исторического наследия, и у нее были все шансы встать на учет и получить защиту от сноса.
Здания старинных заводов не обязательно использовать по прямому назначению. Там можно открывать лофтовые пространства, пускать небольшой бизнес на условиях сохранения зданий. Как это произошло, например, с фабрикой «Красный октябрь» в Москве.
В целом застраивать даже обычные промзоны 12-этажками не дело. Транспортная и социальная инфраструктура может в какой-то момент не выдержать новый ЖК.
Что говорят архитекторы
Владимир Астанин, председатель Союза строителей Воронежской области:
– Сохранением исторического наследия должны заниматься либо бизнес, либо государство. Государство эти траты на себя не берет, а бизнес не хочет заниматься благотворительностью. Насколько я понимаю, в случае с территорией хлебозавода вопрос постановки на государственный учет решен не был. И это не вина бизнеса.
Но «сохранность» зданий заканчивается тем, что они просто стоят и разрушаются. Это больше устраивает общественность, чем реставрация с добавлением неких коммерческих площадей, которые можно было бы продать, чтобы бизнес получил хоть какую-то прибыль. Для застройщика зайти на площадку с каким-либо объектом наследия сложно. Появляется много дополнительных проблем, начиная с археологического исследования, заканчивая ограничениями, связанными с охранными зонами. Чтобы дойти до согласования проекта, застройщику необходимо преодолеть невероятное количество преград.
Видеть центральную часть города, где на наших глазах рушатся объекты, никого к ним не подпускают, для меня лично – нехорошая перспектива. Исторические здания можно интегрировать в современную застройку, добавив что-то новое. Таких примеров в мире и в России много. В Воронеже образцом служит здание на пересечении Куколкина и Никитинской (улица Никитинская, 42). Там над историческим зданием построили бизнес-центр. Я считаю, это неплохой пример. Вопрос с той же трубой на хлебозаводе можно было бы решить, но о ней заговорили, только когда уже прошел демонтаж.
Александра Мозговая (Сизинцева), архитектор:
– Даже если здания с историческим значением не оформлены должным образом, у застройщиков нет морального права сносить. Есть возможность интегрировать такие объекты в современную архитектуру. Конечно, экономически это невыгодно. Прибыль – в строительстве высоток под продажу. В целом я не удивлена, что подобное происходит в нашем городе. Вопрос денег всегда стоит выше, чем вопрос сохранения культурного наследия. При этом есть и удачные примеры – территория ликеро-водочного завода. Там из старой постройки создали кафе. Снесенную башню тоже можно было бы использовать как арт-объект, удачно вписав ее в современную застройку. Хотелось бы, чтобы как можно скорее решился вопрос с документацией, чтобы остались здания, которые пока еще не снесли.
){kind=link}