Легенды Воронежа. Терновое кладбище

Очередной выпуск спецпроекта «Легенды Воронежа» – о старинном воронежском некрополе, который появился в XVIII веке и сохранился до наших дней. Сейчас Терновое кладбище находится в частном секторе, между улицами Мало-Терновой и Дзиньковского, за школой №16.

Теперь это не только старинный погост, но и тихий уютный сквер для местных жителей. Тут резвятся дети и гуляют взрослые, школьники сражаются в шахматы. «Это нормально, когда кладбище превращается в мемориальный парк. Мне это не кажется кощунством», – делится краевед Ольга Рудева.

Погост на поляне

«Колючее» название погост получил благодаря урочищу Терновая поляна, на которой произрастали кусты дикой сливы.

– Кладбище было основано около 1773 года – раньше, чем был принят Генеральный план города (1774), по которому вводилась регулярная застройка Воронежа, – отметил историк Павел Попов.

Наиболее ранние кладбища в Воронеже устраивали при приходских церквях. Но начиная с XVIII века власти из санитарных соображений стали выносить погосты за пределы города.

В 1771 году, в разгар эпидемии чумы, императрица Екатерина II издала указ, запрещавший погребения в Москве, для кладбищ были отведены земли за городом. Позже действие указа распространилось на всю Россию. Воронежцев стали хоронить на двух основных кладбищах – Предтеченском (на Ближней Чижовке) и Терновом, которое располагалось на границе Воронежа и Троицкой слободы.

На Терновом хоронили слободских крестьян, военных, ремесленников, мещан, представителей интеллигенции. Здесь покоятся три героя Отечественной войны 1812 года (капитан Иван Мягков, полковник Яков Старков, генерал Дмитрий Халютин) и погибшие во время Первой мировой войны полковник Владимир Андреев и ротмистр Владимир Краснянский. 

Также на этом кладбище похоронен архитектор Семен Соколов (умер в 1868 году), по проекту которого в 1838 году на кладбище возвели храм Сошествия Святого Духа (в народе – Троицкая церковь). Кладбищенский храм предназначался не только для траурных обрядов, жители слободы приходили сюда на службу. 

Среди похороненных на погосте – священник Тихвино-Онуфриевской церкви Алексей (Аристов) и крестный отец писателя Ивана Бунина – дворянин, полковник, командир роты Воронежского кадетского корпуса Иван Сипягин.

В 1926 году здесь был погребен ученый-ветеринар, основатель первой в России земской ветеринарно-фельдшерской школы Алексей Веревкин. Тут же похоронен юрист, общественный и политический деятель, депутат Госдумы Сергей Петровский, которого в 1931 году осудили на 5 лет лагерей по «делу краеведов». Еще – преподаватель рисования в Воронежском уездном училище Михаил Скляренко (умер в 1863 году); расстрелянный чекистами в 1919 году священник Троицкой церкви Георгий (Снесарев); студент-революционер Николай Таранченко, убитый в Воронеже в 1905 году, во время еврейского погрома; коммунистка Мария Копылова, убитая белогвардейцами в 1919-м…

Богатых купцов на Терновом не хоронили – те находили последний покой на Вознесенском (в обиходе – Чугуновском) кладбище в конце нынешней улицы Карла Маркса, в торговой части города.

Родные холмики

У многих воронежцев с Терновым кладбищем связаны семейные истории. У Павла Попова, например, здесь похоронен дед Иван Попов, который происходил из усманских купцов. Сразу после революции он переехал в Воронеж и работал заведующим складом при ЮВЖД.

– В 1933 году на перекрестке улиц Плехановской и Кольцовской деда задавил трамвай. Тогда трамваи были забиты битком и люди стояли на подножках. Когда трамвай делал резкий поворот на перекрестке, дедушка не удержался за поручень и упал с подножки – тут на него и наехал следом идущий трамвай. Отец рассказывал, что, когда тело деда принесли домой, в его карманах нашли конфеты, которые он нес сыну. Для семьи это была трагедия – бабушка осталась одна с двумя маленькими детьми, – сообщил Павел Попов.

Ивана Васильевича похоронили на краю Тернового кладбища, за нынешней оградой. Памятник поставить не успели – для вдовы с двумя детьми он был слишком дорогим.

Местная жительница Ирина, будучи девочкой, запомнила, как каждый раз на Пасху на кладбище приходила женщина, находила заросший травой холмик и клала туда крашеные яйца и кусочек кулича.

– Она рассказала, что во время войны похоронила здесь своих маленьких дочек, погибших во время бомбежки, – поделилась Ирина с корреспондентом РИА «Воронеж».

У пенсионера, бывшего железнодорожника, Александра Березянского и его сестры Ольги на Терновом кладбище похоронен дед, Дмитрий Березянский. Он умер в конце 1918 года от испанки, эпидемия которой свирепствовала по всей России. У него были жена, пятеро сыновей и дочь. Воспитать, обуть и одеть всех вдова и ее свекровь, бабушка Настя, были не в состоянии.

– Ребят помладше бабушка оставила у себя, а папу сдала в детский дом. Папа вспоминал: «После смерти отца я стал уличным». В шесть лет начал курить, – отметила Ольга.

Ребенком Александр Березянский застал Гражданскую войну в Воронеже.

– В то время город переходил в руки то красных, то белых – к Шкуро и Мамонтову. Папа рассказывал, как был очевидцем публичной казни в 1919 году, во время которой белые вешали главных большевиков Воронежа. Один выпал из петли, но его тут же снова повесили. Именно тем событиям посвящен памятник «Жертвам белого террора» в сквере на улице Плехановской, – рассказал Александр Березянский.

Светящаяся икона

В 1926 году кладбище закрыли для похорон. Но и в 1930-е, и в 1940-е воронежцы продолжали хоронить здесь родных.

Троицкую церковь закрыли в 1932 году, но не разрушали – по сведениям 1944 года, в ней разместились склад и общежитие рабочих завода имени Дзержинского. Через несколько лет вплотную к храму построили школу (сейчас это средняя школа №16).

– По всей видимости, колокольню снесли, а школу построили на ее месте. Но церковь стояла до середины 1960-х. Решение о ее сносе успели принять при Хрущеве, уничтожили храм уже при Брежневе, – поведал Павел Попов.

Местные жители до сих пор вспоминают снос кладбищенской церкви. По их версии, это произошло в 1971 году. Детей из школы не эвакуировали.

– Перед тем как люди узнали, что церковь будут взрывать, к ней началось паломничество. Женщина, которая была ее прихожанкой, рассказывала мне, как стала свидетельницей чуда – обновления иконы. Икона была установлена высоко снаружи храма и недоступна, заменить ее было невозможно. Незадолго до взрыва церкви старая и потемневшая икона вдруг стала чистой и ясной, от нее даже исходило свечение. Она продолжала светиться несколько дней, – утверждает Людмила Орехова.

Годы атеизма и школьные забавы

В 1942 году в здании школы размещался госпиталь. На кладбище хоронили советских воинов, умерших в госпитале от ранений. А в 1943 году здесь же в отдельном рву погребли немцев – их тела перенесли из Кольцовского сквера, где нацисты устроили свое кладбище.

– Где именно были братские могилы, неизвестно. Возможно, рядом со взорванной церковью. Сейчас там спортплощадка школы, – отметил Павел Попов.

После войны местные жители уносили могильные плиты, чтобы использовать в строительстве и для хозяйственных нужд. На части старинных памятников остались следы сколов. Кладбищенские плиты укладывали в качестве дорожек, также ими мостили ступеньки.

Некоторые в поисках кладов и драгоценностей не гнушались раскапывать могилы.

– Мужики, кто побойчее, копали могилы, причем точечно, зная, где кто похоронен. Снимали со скелетов кольца и перстни, – рассказала местная жительница Ирина.

В 1950–1960-е годы старинные кладбищенские надгробия стали ломать – считалось, что они не представляют ценности. Для трудовых работ привлекли учеников школы №16.

– Сохранилась фотография, на которой видно, как школьники помогают валить надгробия, разламывать ограды. Считалось, что это очень здорово, ведь шла борьба с религией, – сообщил Павел Попов.

Местная жительница Вера Ушакова вспомнила: в ее детстве кости и черепа стали обыденностью. Мальчишки в школе пугали девочек, подкладывая им в парту человеческие останки.

На Терновом кладбище сделали сквер, в который из Петровского сквера перенесли красивую бетонную вазу в виде фонтана. Здесь стали устраивать кинопоказы на открытом воздухе и проводить партийные собрания.

В 1970-х рядом, на месте взорванной церкви, сделали школьную спортплощадку. Каток со свежим асфальтом проехался прямо по могилам. Но значительная часть некрополя осталась нетронутой.

«Вся наша земля – большое кладбище»

В конце 1980-х – начале 1990-х погост оказался в запустении. Здесь были непроходимые заросли, росла сирень. Уцелевшие могильные плиты были разбросаны в беспорядке. Гулять по вечерам было опасно.

Именно тогда здесь случилась трагедия. Ученик школы №16 Коля случайно увидел тайник бандитов, которые накануне ограбили магазин «Рубин» и решили спрятать драгоценности и золото в старом склепе.

– Коля увидел, что в склепе теплится свет. Забрался туда: внутри никого нет, но горели свечи. Стояли мешки и сумки с награбленным. Когда Коля выходил, его заметили бандиты, бродившие по кладбищу. Они убили его, тело спрятали в склепе, – поделилась Вера Ушакова.

В 1990-е земля на старинном кладбище в центре города стала лакомым кусочком. Погост не охранялся, и историк Павел Попов долго боролся за то, чтобы присвоить кладбищу статус памятника истории. Но в 1992 году городские власти отвели всю территорию Тернового кладбища под индивидуальную застройку. Несколько человек даже успели завезти на могилы стройматериалы.

Разрешение о застройке дал Петр Даниленко, который был главным архитектором Воронежа. Но благодаря вмешательству газеты «Воронежский курьер» (входит в холдинг РИА «Воронеж») и протестам местных жителей старинный погост удалось сохранить.

Среди журналистов «Воронежского курьера», отстаивавших кладбище, был и Павел Попов:

– Я чудом попал на прием к Даниленко – прорваться к нему было невозможно. Спросил у него, почему он поставил свою подпись в документе, разрешающем строительство на кладбище. Он ответил: «Что вы хотите? Вся наша земля – это большое кладбище». Я написал о встрече критическую статью.

В феврале 1993 года центральный райсовет под давлением общественности Воронежа отменил два своих решения о нарезке жилых участков на могилах. Сохранить кладбище помогло и то, что в 1992 году дирекция по охране памятников взяла его под охрану, старинный погост все же получил статус памятника истории.

Возрождение Тернового кладбища началось благодаря учителю истории школы №16 Сергею Наговицыну, который вместе с учениками начал очищать погост от мусора и непроходимых зарослей. Школьники откапывали и очищали старинные надгробные плиты, которые успели уйти под землю.

Кстати, педагог создал в школе №16 музей «Терновая поляна», посвященный истории кладбища. Сейчас учитель живет в Москве.

– Сергей провел колоссальную работу. Когда мы с историком Борисом Фирсовым начинали подробно изучать историю Тернового кладбища, насчитали 15 памятников. Но когда кладбище расчистил Наговицын, количество надгробий увеличилось до 50, – рассказал Павел Попов.

– Сергей заразил всех местных любовью к истории. Ведь для многих местных жителей история Тернового кладбища – личная, – добавила краевед Ольга Рудева.

В 2002 году на кладбище прошла панихида по умершим. Благоустройство памятника продолжилось при губернаторе Алексее Гордееве. К 200-летию Отечественной войны 1812 года Терновое кладбище реконструировали. Депутат гордумы Сергей Шишлаков, бывший ученик школы №16, построил здесь часовню.

Люди, выросшие возле Тернового кладбища, помнят множество связанных с ним историй. Говорят, что под частным сектором у кладбища сохранился древний подземный ход.

– Как-то раз дядя моей подруги полез ремонтировать погреб, и стена завалилась. Оказалось, это была часть подземного хода, который шел до самой улицы Сакко и Ванцетти, – рассказала Вера Ушакова.

До самых 1960-х район Терновой поляны славился хулиганскими нравами. Александр Березянский, мать которого жила в здешнем частном секторе до войны, отметил: местные ребята не любили, когда заглядывали чужаки, а тем более когда они ухаживали за местными девушками. Поэтому девушки просили ухажеров не провожать их до дома.

– В юности моя мама была очень симпатичной. Она ходила на танцы в «Карлушу» (сад ДК имени Карла Маркса). Один раз молодой человек, пригласивший маму на танец, пошел провожать ее до дома. Мама отговаривала его, но парень настаивал. Проводил и хотел уже идти обратно, но к нему подошла местная шпана. Ребята заставили чужака взобраться на кирпичную ограду церкви и до самого утра кукарекать, – вспомнил Александр Березянский.

Прервавшаяся жизнь

Сейчас на погосте более 50 памятников XIX и начала XX века. Самая старая надгробная плита посвящена Агафье Поповой, похороненной в 1846 году.

В основном надгробия изготовлены из воронежского песчаника.

– Еще был известняк, из которого делали булыжник. Но эта порода более мягкая, – пояснил Павел Попов.

Надгробия XIX века настолько качественные, что на них все еще читаются имена захороненных: Александр Борзенков, Ольга Захарова (умершая девицей), унтер-офицер Латышевский, жена бывшего учителя Наталья Никифорова и трое ее детей…

Уцелели памятник в виде стелы и полукруглый – в виде холмика.

Яркий и необычный памятник – каменное дерево с обрубленными ветвями. Первоначальный текст на нем был сколот, а поздний гласит, что мемориал посвящен Дмитрию и Ларисе Бохолдиным.

Еще одна скульптура в виде срубленного дерева – в память о Татьяне Мироновне и ее маленькой дочери Лидии. Фамилия женщины на полуразбитой могильной плите сколота. На надгробном камне высечены стихи, которые посвятил Татьяне муж: «Ты умерла, но тебя я не забуду. Всегда вспомню, друг мой, о тебе, к могиле приходить твоей я буду и помнить твой прах в сырой земле».

– Памятники в виде срубленного дерева были довольно распространены на старинных кладбищах. Это символ неожиданно прервавшейся жизни. А жизнь прерывается внезапно всегда, – отметила Ольга Рудева.

Кстати, памятник Бохолдиным чуть не оказался в частной собственности. Спасти его удалось благодаря местной жительнице Людмиле Ореховой. Она рассказала:

– Один знакомый похвалился мне, что уже приготовил себе красивый памятник на могилу. Показал, а это оказался памятник с Тернового кладбища. Когда кладбище стали восстанавливать, выяснилось, что плиты лежат не на своих местах, все они передвинуты. Люди, которые восстанавливали плиты, искали и памятник в виде дерева. Я подсказала, где он стоит. Так памятник вернулся на прежнее место.

Некоторые мемориалы – новые, установленные потомками умерших. Например, памятник 26-летней Александре Эктовой, скончавшейся еще в 1912 году.