Истории болезни. Как смерти пациентов легли в основу воронежских «дел врачей»

Воронежские следователи сообщили о возбуждении очередного уголовного дела о гибели пациента в больнице. В БСМП №1 33-летняя женщина умерла после гинекологической операции. Хирурги повредили кишечник. «Врачебное дело» стало четвертым за две недели апреля.

Обычно «дела врачей» появляются редко, так как основываются в большей части на заключениях судмедэкспертизы (СМЭ). Зачастую сотрудники областного бюро СМЭ не усматривают причинно-следственной связи между смертью пациента и действиями врачей, что возмущает родственников умерших. Родные тех, кто умер в больнице, настаивают на независимом исследовании: бюро СМЭ подчиняется областному департаменту здравоохранения – как и больницы региона. На экспертизу в других учреждениях уходит время, за которое может истечь срок давности – по «делам врачей» он составляет два года.

Что за истории пациентов легли в основу уголовных производств, какие варианты развития событий у таких дел и что об увеличении их количества думают следователи, разбиралась журналист РИА «Воронеж».

Расследования

Четыре истории гибели взрослых пациентов и одного ребенка стали поводом для уголовных дел. По мнению следователей, если бы медики не допустили фатальных ошибок, с большой вероятностью эти люди остались бы живы.

Передозировка наркоза

Передозировка наркоза закончилась смертью для 66-летнего поворинца, который лег на плановую операцию в местную больницу. Следователи возбудили дело в отношении анестезиолога-реаниматолога.

По версии следствия, 16 июня 2015 года пенсионеру делали операцию по удалению грыжи. Анестезиолог ввел мужчине наркоз, допустив передозировку, которая привела к остановке сердца после отключения искусственной вентиляции легких (ИВЛ). При повторном переводе пациента на ИВЛ врач снова ввел ему препарат «Ардуан» в дозировке, превышающей максимальную.

Согласно заключению эксперта, непосредственной причиной смерти мужчины стало острое нарушение сердечного ритма по типу фибрилляции с развитием острой сердечной недостаточности при явлениях отека головного мозга и легких.

– Первоначальной причиной наступления смерти пациента является передозировка препаратов, которая привела к наступлению смерти через реализацию цепи закономерных патологических процессов: передозировка препаратов – фибрилляция сердца – острая сердечная недостаточность, отек головного мозга и легких – смерть. Анализ цепи патологических процессов, приведших к наступлению смерти мужчины, отражает наличие прямой причинно-следственной связи между передозировкой препаратов, обладающих аритмогенным действием, и наступлением смерти пациента, – рассказал Дмитрий Колякин, руководитель Новохоперского межрайонного следственного отдела регионального СУ СКР.

Пропущенный разрыв кишки

В апреле 2016 года следователи возбудили дело о смерти 27-летнего пациента в БСМП №10 – воронежской больнице «Электроника». Молодой человек попал к медикам после ДТП 25 июля. Врачи занялись лечением травмы головы, а разбираться с травмами брюшной полости не спешили. Через двое суток, 27 июля 2015 года, мужчина скончался из-за неправильно поставленного диагноза и позднего лечения.

Не исключено, что молодой человек поздно получил помощь из-за выходных – в отделении больницы находился лишь дежурный врач. Об этом силовикам рассказала мать пациента, видевшая, что сыну становится все хуже.

Как установили судмедэксперты, смерть мужчины наступила от тупой травмы живота с разрывами тощей кишки, осложнившейся развитием разлитого фибринозно-гнойного перитонита, эндотоксического шока, ДВС-синдрома. Из заключения экспертизы следует, что диагноз в отношении травмы органов брюшной полости в день поступления был поставлен неправильно. Лечение травмы начали через 19 часов после поступления пациента в больницу. К тому времени у мужчины развились тяжелые осложнения, от которых он скончался,

Андрей Шевелев

руководитель Железнодорожного следственного отдела СУ СКР по региону.

Шок от препарата

Смерть беременной женщины в Семилукской районной больнице стала поводом для возбуждения дела 1 апреля, уже через месяц после начала проверки. Уголовному делу предшествовал общественный резонанс.

История началась 24 февраля 2016 года, когда 41-летняя Юлия Землянухина перестала чувствовать движение плода на 32-33 неделе беременности и обратилась в женскую консультацию поликлиники. Врач не услышала сердцебиения малышки и направила пациентку на УЗИ, где подтвердили смерть ребенка. Женщине сказали ложиться в больницу для прерывания беременности, но сразу не госпитализировали. В больницу Юлию привез муж около 06:00 25 февраля после того, как у нее отошли воды. По его словам, жену положили в отдельный бокс. Когда она после 09:00 перестала брать трубку, супруг приехал в больницу. Он увидел, как врачи увезли Юлию в операционную. Через три часа медики сообщили, что женщину «не смогли спасти».

Эксперт из областного бюро СМЭ указал причину смерти Юлии Землянухиной: «анафилактический шок на внутривенное введение цефтриаксона».

Возбуждение дела совпало с увольнением главврача Семилукской больницы Александра Гончарова – он ушел в отставку 1 апреля, не продлив контракт с областным департаментом здравоохранения.

Невызванная помощь ребенку

Дело о смерти годовалого мальчика в Поворинской районной больнице возбудили в феврале, после двухмесячной проверки. Малыш умер 9 декабря 2015 года. Мальчик играл и проглотил игрушку в виде ракушки. Родители достали предмет и сразу же обратились к врачам. Медики госпитализировали малыша. В реанимации больницы состояние мальчика ухудшилось, он скончался 9 декабря в 18:45 – как выяснилось позже, из-за поврежденного пищевода. 

Если бы медики сразу вызвали для ребенка вертолет Центра медицины катастроф, его доставили бы в областную детскую больницу и, вероятнее всего, спасли.

Врачи не оказали квалифицированную медицинскую помощь. Не были приняты меры для последующей госпитализации малолетнего в учреждение областного уровня, в том числе для операционного вмешательства. Специализированный автомобиль либо иной транспорт для транспортировки ребенка направлен не был,

Елена Мануковская

старший помощник руководителя регионального управления СКР.

Мнение следователей

В СУ СКР по региону предполагают, что рост дел о смерти пациентов начался в связи с тем, что граждане стали понимать систему страховой медицины. Люди осознали, что она подразумевает определенный уровень ответственности – в том числе материальной – медучреждений и непосредственно врачей. Родственники пациентов стали чаще обращаться в следственные органы, поскольку появились примеры того, как жители области добивались в судах компенсаций от больниц за смерть близких. Следователи досконально разбираются в каждом случае, когда граждане сообщают о смерти родственников в медучреждении.

Вину врачей по этой категории дел силовики устанавливают исходя из допросов свидетелей, потерпевших, медицинских документов, иных следственных действий, заключений экспертов.

– Одним из оснований для возбуждения уголовных дел по фактам смерти пациентов в медучреждениях в Новохоперском районе и Железнодорожном районе Воронежа явились результаты комиссионных судмедэкспертиз, в которых эксперты областного бюро СМЭ указали на причинно-следственную связь смерти пациента и действий врачей, оказывавших медицинскую помощь, – отметила Елена Мануковская.

Три сценария «дел врачей»

Обычно «дела врачей» развиваются по нескольким сценариям. Журналист РИА «Воронеж» вспомнила на конкретных примерах, чем они заканчиваются.

Суд

Дело о гибели пациента во время магнитно-резонансной томографии (МРТ) в Россоши стало одним из немногих, которые попали в суд. Врач-невролог отрицает вину, о чем медик заявила в суде. Сыновья погибшего возмутились, что никто из врачей не извинился перед ними за смерть отца.

Пенсионер погиб на МРТ в Россошанской районной больнице 17 марта 2015 года. За четыре года до инцидента, в августе 2011-го, мужчине в связи с ишемической болезнью сердца поставили электрокардиостимулятор, о чем врачи областной больницы сделали записи в медкарте пациента. По версии следствия, россошанец пришел на прием в поликлинику с жалобами на головную боль. Невролог поставила предварительный диагноз «церебральный атеросклероз» и назначила МРТ головного мозга. Врач плохо изучила карту амбулаторного больного, где были сведения о противопоказаниях для МРТ из-за кардиостимулятора. Невролог подписала и заверила личной печатью направление на МРТ. Во время исследования мужчина скончался. Согласно заключению эксперта, у него наступила внезапная сердечная смерть по аритмогенному типу. МРТ находится в причинно-следственной связи с наступлением смерти, пояснили силовики.

Если невролога признают виновной, женщине грозит до 3 лет тюрьмы и до 3 лет лишения права работать врачом. В подавляющем большинстве случаев наказание за такие неумышленные преступления бывает условным.

Амнистия

Акушера-гинеколога, которую судили за смерть роженицы в Поворино, освободили от наказания по амнистии к 70-летию Победы.

Роженица умерла в августе 2014 года. Женщина около 06:00 родила девочку, после чего у пациентки произошло редкое осложнение. Как позже написали судмедэксперты, помочь ей можно было в течение двух часов, удалив матку. Однако никаких манипуляций гинеколог не произвела – в 08:00 сдала смену и ушла из роддома. В 12:30 28-летняя роженица умерла от потери крови.

После прекращения уголовного дела о гибели роженицы прокурор Поворинского района обратился в суд с требованием взыскать с райбольницы 1,5 млн рублей – по 500 тыс. матери и двум старшим детям умершей в роддоме женщины.

Причинение смерти по неосторожности не относится к тяжким преступлениям, поэтому ситуация вполне стандартная и предсказуемая – особенно, если врач полностью признает вину. Аналогично закончилось самое громкое воронежское дело о врачебной халатности – о заражении роженицы ВИЧ при переливании крови в роддоме. Суд освободил от наказания врача станции переливания крови в связи с амнистией к 100-летию Госдумы. За врачебную ошибку бюджет заплатил женщине моральную компенсацию в 3,5 млн рублей.

Компенсация

Родные 37-летнего Сергея Попова, умершего в Бутурлиновской районной больнице из-за кровотечения при язве, добились солидных выплат от больницы в рамках гражданского дела. У следователей не было оснований возбуждать уголовное дело из-за результатов исследования воронежского областного бюро СМЭ: эксперты не связали смерть пациента с действиями врачей. Родственники добились экспертизы в московском Межрегиональном центре судебной медицины и криминалистики, и заключение его сотрудников оказалось прямо противоположным – те усмотрели в гибели Попова вину врачей. Эксперты написали, что Сергей Попов погиб в больнице из-за неправильного лечения, и перечислили грубые ошибки врачей. Медики пропустили у пациента шоковое состояние и внутреннее кровотечение, поставив ему неверный диагноз. Реаниматолог отказал в помощи тяжелому шоковому больному, а врач-терапевт прокапала суточную дозу препарата за три часа, что привело к перегрузке сердца и смерти пациента.

Мать Попова взыскала с больницы 750 тыс. рублей, позже такие же суммы присудили жене и двум детям погибшего пациента. В общей сложности бюджет выплатил семье за врачебную ошибку 3 млн рублей.

История о противостоянии семьи пациента и больницы стала громкой, как того хотели родные, наказав медиков рублем и публично назвав имена врачей. Срок давности по уголовной статье, который составляет два года, почти истек к концу гражданских разбирательств. Семья Попова добилась намного большего, чем условное наказание для медиков. Пример родных пациента вселил веру в других людей, которые поверили, что наказать врачей за их фатальные ошибки можно – хотя бы оглаской и деньгами.