Сотрудники благотворительной организации «Общие дети» объявили сбор средств на оплату услуг нянь для детей-отказников, находящихся в воронежских больницах. До конца ноября 2017 года волонтерам нужно найти 700 тыс. рублей. Этого хватит на оплату услуг шести нянь в течение 2018 года. За две недели сборов, начавшихся 16 октября, удалось собрать 170 тыс. рублей.
Проект «Выжить без мамы» стартовал шесть лет назад. Все это время за отказниками, которые попадают в воронежские больницы, ухаживает не только медперсонал, но и специальные профессиональные няни, которые следят за тем, чтобы ребенок был накормлен, тепло одет, вовремя ложился спать. Няни гуляют с детьми, читают им книжки, рисуют, играют в ладушки – в общем, всячески их развивают. Они делают то, что в силу нехватки времени не может сделать медперсонал в больницах.Елена Халил, одна из первых нянь проекта, работает дежурной мамой уже шесть лет. Она рассказала журналистам РИА «Воронеж» о любви к сиротам, сложностях расставания и опекунах, которые возвращают детей в интернаты.
За годы существования проекта няни менялись. Не каждый человек морально готов работать с брошенными детьми, инвалидами и самое страшное – малышами, которым осталось жить год или меньше.
Как юрист стала няней
По образованию Елена Халил – юрист, но по профессии из-за частых болезней сына не работала. Когда ребенок окреп, трудилась аниматором, администратором в медицинских и юридических центрах. Последнее время работала в фирме, где приходилось по телефону зазывать клиентов в центры на лечение. Но морально устала от такой не совсем честной работы. Тогда женщина начала искать подходящие вакансии на специализированных сайтах объявлений и нашла вакансию няни в детскую больницу.
– Я только на собеседовании узнала, что придется работать мамой для отказничков. И у меня внутри что-то щелкнуло. Я всегда хотела иметь пятерых детей, но родила одного сына. Благодаря новой работе я почувствовала, что приношу пользу. И это меня здесь держит. Никто не верил из медперсонала, что я тут надолго задержусь. Удивлялись, зачем мне, человеку с высшим образованием, попы подтирать в больнице. Только через два года все поняли, что я воспринимаю свою работу серьезно и она приносит мне моральное удовлетворение. Это официально я – няня, а по сути – мама для каждого малыша в этой палате. За шесть лет через меня прошло более двух тысяч детей, и всех их я прекрасно помню, – говорит Елена Халил.
Елена призналась, очень обидно, когда люди думают: «Ну, что это за работа такая – с детьми нянчиться». А на самом деле мало кто видит, какой психологический и физический груз лежит на нянечках отказников.
– У меня в палате дети от трех месяцев до четырех лет. Сложнее всего, когда сюда в одно время попадают разновозрастные. Сразу начинаешь бояться, как бы старший ничего младшему не сделал. Ведь, бывает, лежат здесь дети с психическими отклонениями, неуправляемые. Часто сталкиваюсь с грубостью в очередях в поликлинике. Я с ребенком должна вне очереди к врачу пройти, но сразу получаю такие проклятия в спину от родителей. Объясняю, что это сироты. И пока я здесь с ребенком, там у меня в палате другие одни плачут, когда меня нет рядом. Не все, к сожалению, это понимают, – заметила Елена.
Кто попадает в палату отказников?
В палату отказников дети попадают разными способами. Во-первых, когда ребенка планируют взять под опеку или готовят на усыновление, он проходит полный медосмотр. Во-вторых, попадают сюда на лечение дети из дома малютки. И, наконец, в палате оказываются дети, изъятые из неблагополучных семей. Пока их обследуют и лечат, органы опеки решают их дальнейшую судьбу: либо находят опекунов, либо определяют в интернаты.
Очень тяжело работать с детьми, которые неизлечимо больны. У нас в палате лежал трехмесячный розовощекий красивый малыш, но из-за болезни его тело так выгибало судорогой, что он чуть ли не в калачик сворачивался, становился темно-бордовым. И ничего нельзя было поделать. Малыш тот умер, а я долго не могла прийти в себя после этого.Елена Халил
няня
– Детки к нам все со сложными судьбами попадают. Помню одного мальчика, его забрали из неблагополучной семьи. Он был исключением: ему было пять лет, но попал в нашу палату. Нам сказали, что он в буквальном смысле чуть ли не за занавеской вырос. Родителям до него дела не было. В пять лет он весил всего восемь килограммов и мог есть только из бутылки. В больнице он слегка оттаял, стал немного доверять людям, но я знаю, что он сейчас живет в интернате.
Со временем я научилась ставить барьер между работой и собой. Ведь, если бы я все очень близко к сердцу принимала, меня бы ненадолго здесь хватило. У меня установка: нельзя привыкать к детям. Я сама опекунам никогда не звоню, хотя иногда разбирает любопытство узнать, как там твой бывший ребетенок поживает. Но я не хочу лезть в их жизнь. Они должны забыть меня, тот плохой период, когда ребенок был ничейным, – считает няня.«Возвращенцы»
Елена говорит, что в палате есть особенные дети – «возвращенцы». Это те, которых опекуны отдают обратно на попечение государства. Однажды трехлетнего мальчика взяли в семью, а уже на следующий день вернули обратно. В конце прошлого года взяли под опеку двух братиков. Их родила несовершеннолетняя девушка и бросила. Старший был очень спокойным, развитым ребенком. А младший настоящий сорванец. Скорее всего, из-за его шалостей приемная семья решила вернуть братьев обратно в дом ребенка примерно через неделю.
– Я всегда говорю опекунам, что первые полгода или даже год будет очень сложно. Ребенок будет проверять вас, привыкать к вам, а вы к нему. Взять ребенка под опеку – это не куклу в магазине купить. Надо подходить к этому вопросу серьезно, сто раз обдумав этот серьезный шаг.
){kind=link}