С поэтом из Верхнего Мамона Александром Шеховцевым, известным в Сети под творческим псевдонимом Шандр, корреспондент РИА «Воронеж» поговорил о природе творчества, жизненном пути, влияющем на выбор тем, и о том, на кого из известных поэтов он равняется.
Самобытный поэт
Поэзия бывает разная. Не всегда это про высокий стиль и отрешенного от мирской суеты лирического героя. Поэт – необязательно «юноша бледный со взором горящим». Бывает, рядом с нами встречаются люди, совсем далекие от этих типичных представлений. Но они тоже пишут, потому что не могут не писать.
Наш сегодняшний герой, верхнемамонец Александр Шеховцев, самокритично задается вопросом, чем же это он заинтересовал журналистов из Воронежа. Да, есть в числе его творческих успехов изданная крошечным тиражом по инициативе бывшего главы района книга. Всегда под рукой, на видном месте членский билет Союза писателей Северной Америки – структуры, в которой состоит много литераторов-любителей со всего мира. Но это дела минувших дней. Оба события имели место в 2019 году.
Сам Александр Анатольевич в Америке никогда не был и уже вряд ли окажется. Ему бы попасть в наш Союз писателей. Вот что остается заветной мечтой. Однако для этого надо издаваться, а на это требуются большие деньги.
С интернетом все проще. Александр выкладывает свои старые и новые тексты у себя на странице. На некоторые из них обращают внимание музыканты. Получаются песни, которые можно найти в Сети.
«Стихи я просто записываю»
– Сколько себя помню, писал лет с 14−15. Тогда это была проза, – рассказывает Александр Шеховцев. – Конечно, надо мной смеялись. Тогда я выдумал свой шифр и с его помощью написал рассказ о том, как на Земле появились тигры и леопарды. Он остался в старом доме, да и шифр я уже не найду, не вспомню, чтобы перевести. А стихи я не пишу – они приходят в голову, и я просто записываю. Не более того.
Мальчишка рос в обычной сельской семье. Мама работала в торговле, отец – мастером на кирпичном заводе. Нет в Верхнем Мамоне давно того завода, на котором когда-то выпускали не только кирпич, но и черепицу. В начале трудового пути и Александру довелось там поработать, обжигал заготовки в печи.
– Потом я окончил сельскохозяйственный техникум и стал работать вторым агрономом в «Сельхозхимии». В партию вступил и через два с половиной года был назначен директором заготконторы, – продолжает рассказ о себе Александр Анатольевич. – Потом был директором общепита, работал в сфере культуры.
Шеховцев сменил много профессий, чем только не занимался. Но, например, в годы фермерства при себе в тракторе всегда держал записную книжку. Признается, что писать продолжал всегда. Хотя очень долго не видел в этом чего-то необычного – все могут, наверное, так же. Ну что такого-то – взял ручку и води слева направо.
– Но все чаще замечал, что строчки эти не дают спокойно жить, возникают и возникают внутри тебя, как будто беспокоят. Запишешь – пропадают, и ты движешься дальше. Поэтому записывал и складывал все это, чтобы в голове не стучало, – говорит Александр Анатольевич. – Так и набралось две тысячи страниц.
Как поэта себя в повседневности не позиционировал. Даже ухаживая за будущей супругой, стихов на лавочке, вопреки ожиданиям, не читал. Хотя прорывалось все-таки. Мог вопреки желанию две-три строчки произнести в рифму.
В местной газете печатался начиная с 70-х годов прошлого века. Но к своему творческому наследию до поры относился легкомысленно, просто складывал в папки. До тех пор, пока несколько лет назад не приключилась беда – мужчину ударил инсульт. После болезни поначалу вовсе не мог ходить. Постепенно восстановился, в том числе благодаря заботе со стороны детей, которые вовремя отвезли на реабилитацию в Воронеж. Однако о серьезной работе речь уже не шла. Александр Анатольевич и сейчас не без труда передвигается с палочкой. Но в народе говорят – не было бы счастья, да несчастье помогло. Конечно, цена творческого счастья тяжелая, здоровье не вернешь. Но свободного времени стало много, и мужчина, годами складывавший в папки исписанные листочки, наконец в эти папки заглянул.
Первым делом разобрал по тематике – лирика, философия, сказки и стихи для детей. Богатство жанров по-хорошему удивляет. Ну и тексты потенциальных песен. Некоторые свои стихи Александр Шеховцев определял именно так. Стал это выкладывать в интернет с комментарием: «Текст ищет композитора и исполнителя».
Заодно отобрал лучшее из лучшего на свой авторский взгляд и по предложению бывшего главы Верхнемамонского района Николая Быкова издал книгу под названием «Люди-птицы» (16+). В 2019 году ее презентовали на Московской международной книжной выставке-ярмарке на ВДНХ. Правда, печатный тираж не просто скромный, можно сказать – символический. Всего десять экземпляров, и за исключением того, что автор оставил себе, остальные были переданы в библиотеки района.
Союзы писателей
– Благодаря этой книге уж не знаю как, я стал членом Союза писателей Северной Америки (СПСА), вот они мне прислали, – не без удовольствия демонстрирует Александр Анатольевич удостоверение. – Несмотря на название, это в сущности наше объединение.
Союз писателей Северной Америки, согласно его официальному сайту, зарегистрирован в Канаде 30 апреля 2003 года. У его истоков в числе прочих стоял известный поэт Евгений Евтушенко. Союз позиционирует себя как международное объединение творческих людей независимо от жанра искусства и страны проживания. Среди входящих в него – не только живущие в странах Северной Америки, но и жители Ирландии, ЮАР, Германии, России, Белоруссии, Украины, Казахстана, Латвии, Израиля, Анголы, Чехии, Испании. Для вступления чаще всего достаточно желания, необязательно даже иметь изданную книгу. Собственно, необязательно даже быть писателем. В объединении также рады художникам и фотографам, музыкантам и композиторам, артистам. В ряду достижений СПСА – установка памятников Пушкину в нескольких странах. Также Союз занимается изданием сборников с образцами творчества своих членов, проводит творческие вечера, конкурсы и фестивали.
На букву «Ш» в списке членов Союза писателей Северной Америки фамилия Шеховцева соседствует с именами таких известных людей, как телеведущая Анна Шатилова и поэт-песенник, автор многих хитов группы «Любэ» Александр Шаганов. На видном месте в комнате Александра – диплом I степени Международной литературной премии «Простаки за границей» имени Марка Твена, врученный этой организацией.
А вот чтобы стать членом Союза писателей России, надо самому издать две книги. Это стоит серьезных денег. Потому такого статуса у Александра Шеховцева до сих пор нет.
– Книги, по правилам Союза писателей, должны быть представлены в основных библиотеках страны и быть изданы определенным тиражом. Цена вопроса – как минимум 120−140 тысяч. Мне на мою пенсию этого не потянуть, – констатирует поэт. – Потом, как в советские времена при вступлении в партию, кто-то из действующих членов должен за тебя поручиться.
Первая слушательница – супруга
Свой творческий псевдоним – Шандр – поэт составил из первой буквы фамилии и окончания имени. Здесь нет никакого секрета. Именно под ним он в первую очередь известен в интернете.
– На мои стихи написаны 135 песен. Авторы со всего мира, есть немцы и американцы, украинцы. Находят меня сами. Что-то их привлекает в этих текстах, – говорит Александр.
А вот его самого устраивает не все и не всегда. Даже в давно изданную книгу «Люди-птицы» он до сих пор вносит правки от руки – со временем кажется, что строчку нужно изменить, и звучать будет лучше. Это особенно важно в случае с песенными текстами. Их, включая пока никем не спетые, около 600! А стихов в целом – около двух тысяч. Все, однажды написанное от руки, продолжает заботливо храниться и ждет свой черед. Постепенно автор рукописный текст набирает на компьютере и публикует.
Материала на новую книгу уже достаточно. А средства Александр пытается собрать вместе с женой Еленой. Она из китайских заготовок собирает «мыльные» букеты и продает их на заказ. Мы предположили, что лирические стихи и песни посвящены, наверное, ей. Но это не совсем так.
– Есть у меня стихи, посвященные конкретно супруге. Но чаще всего, когда посещает муза, в голове нет конкретного человека, о ком это, – говорит Александр.
Однако Елена – первая слушательница новых стихов супруга.
– Не только любовные читает. Все подряд. Иногда плачу, иногда – смеюсь, – признается женщина. – Плакала последний раз, когда муж писал о сыне.
У Александра Шеховцева трое сыновей. Двое из них находятся в зоне СВО, отправились туда добровольцами. На момент нашей беседы их судьба была неизвестна. Поэт на эту тему говорит без особого желания, и мы бередить рану лишний раз не стали. Готов лишь читать стихи...
По зову сердца расстаешься
Своею волей ты с семьей.
Пообещай, сын, что вернешься
Назло всем трудностям домой.
...Не за блага, не за награды
Идешь страну ты защищать –
Чтобы преградой
Стальной, несокрушимой стать
У тьмы, безликой и безбожной,
У иноземцев на пути.
У тех, кто счел – чужими можно
Руками жар здесь загрести.
Пусть видом мы слегка различны,
Но дух наш крепок, как струна.
Пусть в вере мы «многоязычны»,
Но Родина у нас одна.
Одна на всех, с времен былинных,
Могучая, святая Русь.
Тот путь, что ты избрал, – путь сильных.
И я, мой сын, тобой горжусь.
По воле сердца добровольцем
Идешь ты Родине служить,
Чтоб над страной светило солнце
И мог народ в ней мирно жить.
Любимые исполнители
Тексты свои исполнителям Шеховцев отдает бескорыстно, денег не берет. Когда пытался просить у кого-то средства на издание книги, столкнулся с аферистами – и зарекся.
С музыкантами, которые исполняют песни на его стихи, Александр Анатольевич лично не встречается. Все общение – через интернет. В основном он всегда остается доволен итоговым результатом. Хотя иногда удивляется – одна-две строчки в тексте могут измениться. Конечно, ему приятнее, когда исполнители заранее с ним это согласовывают.
– У меня было короткое стихотворение под названием «Спасибо». И один автор из Израиля мне написал. Спросил, не мог бы я разработать текст в формате куплет-припев, хорошая песня бы получилась, – вспоминает Шандр, включая на телефоне очередной трек на собственные стихи.
Сам Александр песни на свои стихи не исполняет. Еще в раннем детстве с ним приключилась беда. Взрывом гранаты, которых вдоволь было на Верхнемамонской земле в первые послевоенные десятилетия, оторвало часть пальца. Поэтому музыкальные инструменты – не его история. Иначе, во многом ориентируясь на творческий стиль Высоцкого, однажды непременно взял бы в руки гитару.
Был еще один любимый автор – Максим Самойлов, незрячий парень с Украины. Когда там еще не было откровенных гонений на русский язык, он попросил Александра написать специально для него текст, который можно было бы переложить на музыку и исполнять в подземных переходах. Автором музыки выступил американский композитор. Прошло всего несколько лет, а как много поменялось в мире. Кто сейчас в сопредельной стране позволит публично исполнять песни на русском? Да и само общение соавторов, людей из трех названных государств, сегодня вряд ли возможно. Два с половиной года Максим не выходит на связь с Александром, как сложилась его судьба – неизвестно.
«Бабушкин рецепт»
Еще про «прошлую жизнь», уже в другом смысле. Листая книгу, Александр Анатольевич припоминает одну семейную историю. Когда один из его сыновей был маленьким, они всей семьей за ужином смотрели сюжет о восстановлении храма Христа Спасителя в Москве. И вдруг мальчик, которому не было и десяти лет, начал рассказывать, что он был там в момент разрушения храма, живописать события. Это вылилось в стихи.
Сам вышел разговор, совсем случайно.
Таких воспоминаний никто не ждал.
История звучала странно и печально,
Ее нам сын еще ребенком рассказал.
Был летний вечер, парню девять лет.
Тогда мы с ужином немного запоздали.
На кухне телевизор нам показывал сюжет.
Как храм Христа Спасителя взрывали.
И вдруг он говорит: «А я там был
И видел все, что в этот день творилось.
Я в этом храме ключником служил.
Он рушился, стонал, и воронье кружилось.
Пытались прихожане часть икон спасти
Из тех, что в кучу для костра военные бросали.
Прижав к груди, стремились унести.
Но нет – красноармейцы в них стреляли.
Со мною рядом оказалась бабушка одна,
Она к груди икону прижимала.
Но сквозь икону пуля без труда прошла,
И бедная старушка замертво упала.
И что со мной случилось дальше, помню.
На мне солдаты рясу черную порвали,
Прикладами винтовок били больно,
Там бросили меня, а храм взорвали.
Повзрослев, сын уже не помнил этого «эпизода из прошлой жизни». А стихи остались.
Мы завершаем беседу еще одной автобиографической историей, много лет спустя вылившейся в стихи.
День клонился тихонько к закату.
Обещала чудесной ночь быть.
Получил первый раз я зарплату.
Убеждали друзья – всю пропить.
Я бездумно, дурак, согласился –
Ну пропить так пропить – в чем вопрос?
Всю истратил под ноль, не скупился,
Купил водку, коньяк, кальвадос...
Солнце утром неспешно всходило.
Всех друзей я за ночь растерял.
В голове плыл туман, и тошнило,
И фингал плюс под глазом стоял.
Кое-как дотащился до дома,
Раз двенадцать в пути я упал.
А там громче небесного грома
Мне родня закатила скандал.
После бабушка строго сказала:
«Не позволю себя так губить».
И лекарственных трав сбор собрала,
Заварила, велела мне пить.
Может, просто так небо решило
(Тайны звезд – темный лес ведь для нас),
Может – сбор, что бабуля сварила,
Но с тех пор из спиртного – лишь квас.
– Не хватило у меня ума записать тот бабушкин рецепт. Я бы сейчас королем был, – улыбается Александр Анатольевич.
Никакие жизненные перипетии не заставили его изменить однажды сделанный выбор. Так и живет, не зная, например, вкуса пива. И это – с опытом работы в торговле. Как-то раз распили на Новый год с супругой бутылку шампанского – и все.
Шеховцев, не отчаиваясь и не ломаясь под грузом жизненных испытаний, продолжает писать и мечтать о вступлении в Союз писателей. В этом он похож на любимого им Высоцкого, которого при жизни так и не приняли ни в одно официальное творческое объединение. Будем надеяться – мечта сельского поэта сбудется.
){kind=link}