Спектакль «Легенда о добром сердце» по мотивам сказки словацкого писателя Ярослава Водражека «О пугале» вернулся на сцену Воронежского театра кукол «Шут» спустя 33 года после премьеры. Постановку режиссера Валерия Вольховского восстановили участница одного из первых составов, заслуженная артистка УССР Татьяна Сезоненко и главный художник театра Елена Луценко. Трогательную историю о дружбе огородного пугала Страшко и аистенка Айко вновь показали в субботу, 14 мая.
Спектакль рассказывает о забытом на поле пугале Страшко с очень добрым сердцем-колокольчиком. Разочарованный тем, что его не забрал хозяин, он просит помощи у ветра, который сдувает Страшко с места, и тот отправляется в путь. По дороге он встречает лису, а также аистов, которые собираются улетать на юг. Но один из аистенков – Айко – очень слаб, он не успел подготовиться к полету, потому что мальчишки подбили ему камнем крыло. На совете стаи было решено оставить Айко, но чтобы он не мучился, лишить его жизни. Страшко просит аистов отдать Айко ему, так начинаются их дружба и приключения. К весне, когда аист набирается сил и приходит время расставания, он не оставляет своего друга одного, а приносит ему в клюве маленькую копию пугала, у которого тоже звенит колокольчик-сердце. Этот момент показан в постановке очень проникновенно.
Действия сказки развиваются на старинном письменном столе, где артисты ловко меняют кукол и декорации. В ход идет все – изящная овальная рама от зеркала становится дуплом гостеприимной Ивы, а зеркало, помещенное в ящик стола, – озером.
В спектакле сохранили оригинальные куклы и декорации, музыку Вивальди и Альбинони, стихи Тарковского, Толстого, Барто, Тувима и других авторов. Изменилась только фабула: по задумке Вольховского, сказка начиналась с конфликта между мужчиной и женщиной – Он хотел иметь ребенка, Она – нет. В новой версии тему деторождения опустили, а на передний план вывели взаимоотношения главных героев. Сюжет от этого никак не пострадал.
«Легенду о добром сердце» собирали буквально по крупицам. Дело в том, что видеоверсии спектакля не сохранилось, авторская редакция сценария Вольховского была утеряна. Из участников первоначальной постановки остались только художник Елена Луценко, актриса Татьяна Сезоненко и ее партнер по спектаклю Михаил Мальцев. Последний из-за болезни присутствовать на репетициях не мог, он консультировал труппу по телефону. Основная нагрузка легла на Татьяну Николаевну – именно она извлекала из памяти недостающие фрагменты и реплики героев. Бывало, озарение настигало ее прямо во время репетиций, и тогда актерам по ходу приходилось вносить коррективы.
– Задача стояла сохранить постановку Валерия Аркадьевича, передать заложенные им смыслы. Поскольку я в этом спектакле участвовала, свою линию помнила точно. А вот линию актера по телефону подсказывал Михаил Мальцев, он консультировал еще технические вещи. Самая большая сложность была в том, что от первоначального сценария ничего не сохранилось, у Мальцева были записаны его слова, но как-то странно – реплики переставлены с места на место, и можно было только догадываться, какой фрагмент за каким идет. Память мне помогала. Методом проб и ошибок мы сумели все восстановить. И, конечно, благодаря нашим актерам, которые это воплотили. Вольховский всегда говорил: «Работайте не вширь, а в глубину». В глубине мы, возможно, попытались пойти дальше, раскрыв в большей степени человеческие взаимоотношения. Сам Валерий Аркадьевич ставил спектакли о том, что у него или очень сильно болит, или лично о себе, своей семье. Тот же «Озерный мальчик», например, посвящен его сыну. В «Легенде о добром сердце» он тоже показал свои личные переживания, – пояснила Татьяна Сезоненко.
Оригинальный спектакль прожил в театре кукол чуть больше 10 лет. Из репертуара его убрали по нескольким причинам: часть задействованных в трех составах актеров покинула театр, а оставшиеся – Сезоненко-Мальцев – уже по возрасту не могли играть молодую влюбленную пару. В нынешней версии заняты два актерских состава: Владимир Руднев и Елена Симанович, Григорий Вахрушев и Дарья Сарычева. Кстати, Руднев вживую видел этот спектакль в постановке Вольховского. В детстве Володе довелось побывать в Челябинском кукольном театре, где как раз шла «Легенда о добром сердце». Правда, сам он этого не помнит – узнал об этом факте от своей мамы.
Татьяна Сезоненко рассказала, что три десятилетия назад спектакль хорошо был принят публикой, труппа выезжала с ним на гастроли. Зрители больше любили героя-мужчину как доброго, несколько мягкотелого персонажа. А ее героиню недолюбливали за скверный характер.
– В спектакле много символизма, каждый персонаж – это разный типаж женщины. Воробей здесь – не просто птица, а вредная женщина, Лиса – хитрая женщина, Аистенок – трогательная, нежная, ранимая женщина, Ива – мудрая женщина, Ветер – деловая. Притом что спектакль был поставлен до меня и мне не нужно было что-то придумывать, я лишь немного углубила линию актрисы, добавив в нее какие-то актерские нюансы. Это нормально, потому что любой спектакль всегда растет, он не стоит на месте. А вообще это моя любимая постановка, в ней соединены разные жанры: поэтический, драматический, кукольный театр – он непростой для артистов с технической точки зрения. Для женщины-актрисы сыграть столько образов сразу вообще подарок! – отметила она.
По признанию Сезоненко, поначалу с актрисами у нее были «некоторые сопротивления»:
– Поскольку я сама играла в спектакле, естественно, мне хотелось найти актрису, похожую на меня. А Леночка Симанович даже импровизирует как я. У второй пары актеров другая индивидуальность, но они все равно блестяще выполнили поставленные задачи. Мне, как режиссеру и как зрителю, было интересно смотреть на игру из зала. Для меня это знак, что работа получилась.
– У меня однозначно было внутренне сопротивление, – добавила Дарья Сарычева. – Я человек порывистый, возможно резкий, а здесь надо было играть в умеренном темпе. Мне было сложно совладать со своим характером. Спектакль прекрасный, в нем много красок, персонажей, чтобы одновременно порадовать и обуздать свое актерское нутро.
Елена Симанович призналась, что роль далась ей не сразу. В первое время она больше делала акцент на куклах, а не на женском образе. Стараниями режиссера ей удалось перебороть свою «кукольную сущность».
– Когда Татьяна Николаевна говорит, что ничего не добавляла в спектакль, она лукавит. Она добавила в него свою любовь, было видно, как трепетно она к нему относится. Мы, видя эту любовь, боялись ее подвести. И это помогло нам в работе, – поделилась актриса.
Вторую жизнь куклам – всего их в спектакле пятнадцать – подарила Елена Луценко, которая придумала образ персонажей еще для первоначальной постановки.
– В театре кукол режиссер и художник как одно целое, их нельзя разделить. Каждый спектакль придумывается вместе: прорабатываются образы, системы кукол, обсуждается место действия. Зрителю должно быть понятно, в каких моментах за повествование отвечает актер, а в каких эмоции может выразить только кукла. Эта сказка родилась, когда мы были с Валерием Аркадьевичем на творческой лаборатории в Свердловске. Я рисовала ему так называемые «почеркушки» – наброски кукол, а он смотрел и говорил, что надо поправить. Например, шляпу и колокольчик вместо сердца Страшко придумал Валерий Аркадьевич, я просто перенесла его мысли на бумагу, – рассказала главный художник театра «Шут».
В спектакле участвуют куклы разных систем: планшетная, тростевая, штоковая марионетка.
– Такое разнообразие не потому, что нам хотелось зрителя удивить, просто такие куклы лучше подходят по смыслу. Птица в полете лучше получается с помощью штоковой марионетки, а пугало выглядит более натуралистично за счет планшетной куклы, ведь актер с ней тесно взаимодействует, – считает Елена Луценко.
Работа по реставрации кукол оказалось очень кропотливой. Время не пощадило тряпочных героев: поролон в головке пугала истлел, у Лисы рассыпались лапы, вся механика пришла в негодность – пришлось разбирать и собирать детали заново. Теперь у рыжей плутовки появились симпатичные синтепоновые лапки, снова стала блестеть шерстка. Между прочим, шуба у Лисы модная – с мелированием. Эффекта переливающейся шерсти Елене Леонидовне удалось достичь за счет разных по тону распущенных лент для девичьих бантов, эту «фишку» она придумала еще 33 года назад.
– Честно говоря, проще сделать новую куклу, чем отреставрировать старую, – говорит она. – Сложнее всего мне далось пугало, потому что его лицо по текстуре похоже на скульптуру. Нужно было сшить его не таким, каким я сейчас хотела бы видеть, а повторить с точностью оригинал. Когда готового Страшко сфотографировали для рекламного баннера, я поняла, что получилась не та кукла, – она не живая. Что делать, не знаю. Уже все ушли из театра, я осталась одна. Поставила его на стол и принялась разглядывать. Потом взяла ножницы и все распорола. Заново набила синтепоном голову, увеличила лоб, добавила соломки под шляпу. Еще дольше возилась над ртом, пока не добилась нужной улыбки. Только когда наконец увидела перед собой прежнего Страшко, со спокойной совестью ушла домой.
Не меньше хлопот художнику доставили декорации, особенно предметы мебели. Письменный стол был весь потертый и поцарапанный, ножек от него вообще не нашли. Когда-то их выточил театральный столяр, но в этом году мужчины не стало. Вместо ножек нашли в магазине визуально похожие балясины, чуть укоротили их и покрасили. Декоративные элементы на ящичках стола тоже частично потерялись. По форме сохранившихся, используя марлю и клей ПВА с гуашью, сделали новые – и теперь не отличить, где родные узоры, а где новодел. Также полностью заменили обивку и наполнитель на банкетках. А всем актерам пошили совершенно новые костюмы.
На вопрос, почему в театре кукол решили восстановить именно этот спектакль и ждать ли зрителям других «реинкарнаций», режиссер Татьяна Сезоненко ответила так:
– Крупные спектакли восстановить сложнее, ведь в них задействовано большое число актеров. «Легенда о добром сердце» – это постановка на двоих, она удобна для театра и в плане показа, и в плане гастролей. И потом, многие спектакли по форме устаревают, их надо переделывать. А здесь ничего менять не надо, ведь тема о взаимоотношениях мужчины и женщины – вечная.
){kind=link}