Недавний круглый стол с его дискуссией о национальной русской культуре в воронежском Доме журналиста еще раз упрямо и жестко подтверждает, что все мы вдруг оказались в новой реальности. Новой, невиданной прежде и, как еще недавно казалось, совершенно невозможной.
Давным-давно, еще с середины 1970-х годов (а то и раньше), «вынесенная за скобки» в какую-то непроходимую «художественную самодеятельность» русская национальная культура сейчас оказывается спасительным кругом для страны. Становится не экзотическим хобби, а самым настоящим мейнстримом, «главным течением», определяющем и движение, и структуру всей культурной жизни России.
Эти перемены – просто оглушительны. Стремительность их выдает, в частности, вопрос одного из участников круглого стола о том, на каком языке поставил свой замечательный спектакль Театр юного зрителя из Донецка. Дело здесь не только в поразительной оторванности от реальности: даже ведь предположение, что юные зрители донецкого театра, большая часть жизни которых на самом деле прошла под обстрелами, хотели бы увидеть спектакль на мове – это уже, понятно, какое-то недоразумение. Но вопрос этот невольно выдает и другое, намного более важное – состояние абсолютной растерянности привыкших жить и действовать в совсем других идейных координатах людей.
Весьма и весьма показательно при этом, что единственным прибежищем для всех в этой ситуации оказывается именно родная – а точнее наша всеобъемлющая народная культура. С ней, как говорится, «не промахнешься». И руководитель департамента культуры, модератор круглого стола Мария Мазур, и деятели воронежской культуры сошлись в одном – в острой необходимости культурного возвращения «на родную землю». И несмотря на несколько раз заявленное вице-спикером регионального парламента Сергеем Рудаковым «отсутствие единства» участников круглого стола, как раз единство в главном было совершено однозначно. «Такое чувство, что мы долго ходили по лабиринту, но вдруг вышли на светлую дорогу», – отметил участник круглого стола, артист Юрий Смышников, как бы резюмируя его самый значимый итог.
Но при этом все-таки важнее видеть другое – даже небольшая воронежская дискуссия (а во встрече участвовали 13 человек) ясно и однозначно показала, что срочно требуется формирование нового общего идейно-культурного каркаса. Новой системы культурных координат, повседневных и долгосрочных ориентиров. Причем это остро нужно всем нам.
Надо понимать, что русская культура, которая станет основой такого «каркаса», – это вовсе не песни в паневах и кокошниках (хотя и они тоже). Русская культура – это то красивое, что мы делаем сами, в искусстве ли, в повседневной ли жизни, делаем своими руками и на основе нашего собственного, совершенно уникального русского взгляда на мир, на смыслы бытия, на самих себя.
Мы – цивилизация, самостоятельная, древняя, всегда состоявшая из множества племен и почти неизведанная нами самими. Почему, скажем, столь хваленая культура петровской и постпетровской России, обращенная на Запад, так и не смогла «родить» ничего подобного великим памятникам русской архитектуры – собору Василия Блаженного или храму Покрова-на-Нерли? Потому, что старательно пыталась быть вторичной. Навсегда. Почему самые прекрасные картины лучших художников империи и Союза так и не смогли достичь силы духа рублевской Троицы? Потому что в них не было того отчаянного поиска истины, главной правды, рождающейся из верности долгу творца.
Умение ставить перед собой, творцом, самые важные, так сказать, «предельные» вопросы и честно искать художественные ответы на них – в этом и состоит особенность лучших образцов самостоятельной культуры самостоятельной и большой цивилизации. В какой форме идет этот поиск, наверное, совсем не важно – и советский «русский рок», и русская симфоническая музыка, и наш балет, и картины русских абстракционистов, и классические живописные полотна «передвижников», и чеховский МХАТ, фильмы Пырьева и фильмы Тарковского, книги Пелевина, Набокова и Газданова, как и произведения Бондарева и Шолохова, и многое, многое, многое другое из непостижимого, невероятного мира искусства, безусловно, являются нашим гигантским и настоящим богатством. Богатством русской культуры – ведь все они, эти русские культурные явления так или иначе отвечают на вопросы именно нашего бытия, именно нашей неповторимой (во всех смыслах этого слова) жизни.
Важно понимать, что чужие смыслы как сорняки, так долго забивающие подлинно культурное поле нашей Родины, сейчас либо растворяются бесследно, либо трансформируются таким образом, что вливают новые образы, новые силы в здоровые реки наших культурных традиций.
Русское культурное поле становится чистым и чуть ли не в буквальном статистическом смысле – пандемия и спецоперация сократили присутствие здесь иностранных артистов в десятки раз. Так, по итогам прошлого года доля таких концертов уменьшилась в России с 27,3% до 2,7%. Судя по всему, по итогам этого года и эти три неполных процента уйдут в полный и безоговорочный ноль.
Подобная, довольно грустная, надо сказать, история открывает тем не менее широчайший путь и перед российскими, и перед региональными художниками, артистами и музыкантами, режиссерами и живописцами, журналистами и критиками, писателями и акционистами, создателями новых сценических площадок и фестивалей и мастерами организации новых художественных программ. Громадный рынок необходимо будет насытить своими продуктами.
К счастью, систему координат народной культуры выдумать (или запретить) невозможно – она рождается сама. Рождается идеями, желанными образами и конкретными делами, кропотливым, ответственным трудом мастеров искусства. Было бы правильно сейчас наших русских творцов поддержать – на общественном и государственном уровнях. Чем раньше случится такая гармония – всех уровней и «ветвей» нашего 150-миллионного общества, тем быстрее пройдет растерянность, тем красивее и богаче окажутся плоды нашей старой-новой культуры.
){kind=link}