РИА «Воронеж» продолжает рассказывать о последних жителях умирающих хуторов и деревень Воронежской области. Журналисты ищут ответ на вопрос- сохранятся ли эти населенные пункты на карте региона или исчезнут через несколько лет вместе с последними стариками. Корреспонденты РИА «Воронеж» отправились на хутор Ступино Павловского района, где постоянно живут семь человек.
Горсть песка
Хутор Ступино находится примерно в пяти километрах от асфальта на песчаном холме, возвышающемся над Доном среди окрестных черноземов.
«Господь горсть песка сюда кинул, теперь мы и живем на желтой горе», – говорят о себе хуторяне. В Ступино, которое относится к Покровскому сельскому поселению, постоянно живут семь человек.
На хуторе около 20 домов купили под дачи не только павловчане и воронежцы, но и москвичи.
Ступино основали запорожские казаки в XVIII веке. Во времена СССР на хуторе жили 200 человек, работавшие в колхозе «Дружба». Колхоз существует по сей день.
В начале 80-х в Ступино закрыли начальную школу, магазин, медпункт. Молодежь стала уезжать в город.
Старики оставались и умирали на родной земле.
Ступино входит во все неофициальные экскурсионные маршруты Воронежской области: в центре хутора стоит хорошо сохранившаяся деревянная мельница, а в 500 метрах от Ступино – живописное место, где Битюг впадает в Дон.
Летом в Ступино заглядывают шумные туристы, которые сплавляются по Дону. Гости охотно фотографируются на фоне старой мельницы.
Ракушки для крепости
Самая молодая хуторянка, 69-летняя хозяйка стоматологической клиники из Лисок Таисия Бондарева, несколько лет назад переехала на родину родителей. Из Ступино Бондарева девчонкой уехала поступать в Воронежский мединститут, потом долго работала в районной больнице в Лисках, а в конце 90-х открыла там свою клинику. Все три дочери Бондаревой – тоже стоматологи. Одна из них руководит бизнесом в Лисках, другая работает по специальности в Москве, третья – в Воронеже. Иногда Таисия ездит в Лиски, чтобы посмотреть, как идут дела в клинике, но непременно возвращается в родную глушь на берег Дона. Супруг Бондаревой Сергей 15 лет назад погиб в аварии.
В Ступино Таисия познакомилась с приехавшим порыбачить на Дон военным пенсионером Владимиром.
Теперь они держат общее хозяйство – коз, кроликов, овец, птицу.
У Таисии в Ступино два дома. Один – для жилья.
Вторая – хатка, в которой раньше жили ее тетя с мужем.
Хозяйка доит коз и держит птицу.
Стены довоенного дома укреплены донскими ракушками.
– В наших краях рыбаки издавна килограммами вылавливали из Дона ракушки, вываривали их, чистили и створки сдавали в Павловск и Лиски, где на специальных фабриках из них делали пуговицы, – рассказывает Бондарева. – Моя тетя Мария, жившая в этом доме, специально в раствор из глины с соломой, которым для крепости обмазывались стены хаток, добавляла донские ракушки.
Дело в том, что осенью, когда шли дожди, глина вымывалась со стен, а ракушки ее удерживали.
Аисты на счастье
Таисия Бондарева в Ступино – вроде мецената. На свои средства она отремонтировала памятник Герою Советского Союза, уроженцу Ступино Ивану Калашникову, погибшему в Белоруссии летом 1944 года.
Бондарева подправила оградку на сельском кладбище, где, по ее словам, четверть могил – ее родственников.
Теперь ее главная мечта – сделать металлическую ограду вокруг главной достопримечательности хуторка, деревянной мельницы, поставленной в начале XX века и исправно моловшей зерно примерно до 60-х годов.
– Дон обмелел, баржи перестали по нему ходить, возить зерно по реке стало дорого, и мельница была заброшена, – объясняет Бондарева.
– Теперь она стоит как памятник. Хотя на нее постоянно покушаются разные люди – то с машиной приедут и начнут разбирать, то ездят по домам и все выспрашивают о ней. Года три назад «КАМАЗ» подъехал, и рабочие начали ее разбирать. Благо мы, хуторяне, заметили, примчались и прогнали незваных гостей, – говорит женщина.
В 2015 году гостями усадьбы Таисии Бондаревой стали аисты, которые свили гнездо на трубе дома. Когда пернатые вывели птенцов и улетели, Таисия наняла мужиков – те аккуратно сняли гнездо и перенесли на зиму в сарай, а весной во дворе вкопали шестиметровый столб, приварили к нему квадратное дно и сверху водрузили бережно сохраненное гнездо. В гнезде живет новая семья аистов.
Когда самец улетает за кормом, самка зорко следит за тем, чтобы ее птенцов никто не обидел.
– Они приносят счастье, – уверена Таисия Бондарева. – Хочу в следующем году поставить возле гнезда шест, на него – видеокамеру, и транслировать в интернет всю жизнь аистиной пары – от создания семьи до момента, как птенцы встанут на крыло.
Перс из Ступино
На сельском кладбище, которое обихаживает хозяйка клиники, среди могил хуторян – Овчаровых, Кузьменко, Хорошуновых – есть приметная могила с табличкой «Сын Аббас Джелал» и фото явно нездешнего человека. Недалеко от нее – другая могила, где похоронена Полина Аббасова. Тут – целая история.
В 1903 году из Персии (название Ирана до 1935 года) дядя привез в Санкт-Петербург племянника Сына Аббаса Джелала. Аббас пошел служить в армию, охранял иранское посольство, и, как гласит легенда, после революции даже подавал пальто наркому иностранных дел, советскому дипломату Георгию Чичерину. В конце 20-х годов обрусевший перс окончил ветеринарный техникум, увлекся фотографией и отправился путешествовать по России. Случайно заехал в Ступино – и остался на всю жизнь.
– Тут он встретил мою тетю Полю, – говорит Таисия. – Они поженились и до самой смерти – до 1984 года – прожили вместе. Правда, своих детей у них не было. Сын Аббаса Джелал работал ветврачом в колхозе «Дружба».
– Фотографировал все сельские праздники, вел летопись хутора, даже немного научился «балакать» по-нашему, по-хохляцки. Хороший человек был! – вспоминает Бондарева.
Таисия твердо осела на родине предков в Ступино – у нее много дел, и самое важное – сохранить мельницу.
– Пока она стоит – стоит и наше Ступино, – уверена хозяйка.
Жизнь как Дон
Мечтают сохранить мельницу и три старушки, всю жизнь прожившие в Ступино и давно похоронившие мужей.
Раисе Овчаровой 90 лет, у нее трое детей, шесть внуков и восемь правнуков. Главную ступинскую достопримечательность, мельницу, строил в 1905 году ее прадед Николай Кузьменко.
Баба Рая к детям-внукам ехать не собирается.
– Я каждое утро в окно гляжу, мельницу вижу и жизнь себе на день продлеваю, – говорит она.
Ее однофамилица, 87-летняя Мария Овчарова, все больше болеет. Дети умерли, один внук, Саша, живет в Подмосковье, второй, Роман, там же отбывает наказание за наркотики. Александр зовет бабушку к себе, но та боится мегаполисов и, несмотря на неважное здоровье, ехать из Ступино никуда не собирается.
– К нам в Ступино даже автолавка не приезжает, – сетует Мария Овчарова. – Если бы не соседи, которые мне и продукты привозят, и по хозяйству помогают, скопытилась бы я уже давно.
Соседка старушек, 77-летняя Нина Еременко, шефствует над Марией Овчаровой. У Еременко трое детей, шесть внуков и четыре правнука. В ответ на их приглашения бросить хутор и поехать жить в цивилизацию неизменно отвечает:
– Пока я на своих ногах хожу – буду жить здесь!
– Когда мы с дедом еще молодые были, в Павловск на рынок ездили на «Ракете» по Дону, пока он судоходным был, – вспоминает Еременко. – Тут у нас был причал. Туда – час, обратно – час, с ветерком. А теперь Дон не судоходный, обмелел, как вся наша жизнь стариковская.
Несмотря на возраст, Нина Еременко весной и осенью почти каждый день ездит два километра на велосипеде на свой дальний огород.
На краю хутора стоит дом, где почти 20 лет живут воронежцы – Борис и Светлана Гришины. Глава семьи, несмотря на свои 83 года, заядлый охотник и рыбак.
– В Ступино – какая-то аура особая, – считает Борис Гришин. – В город съездим с женой – голова болеть начинает. А возвращаемся в свою глухомань – все хвори как рукой снимает.
– Наш хутор не умрет, даже если нас, стариков, не будет. Он, скорее всего, останется как дачный поселок – дома-то тут охотно покупают, – говорит пенсионер.
){kind=link}