Героями РИА «Воронеж» часто становятся дети. В основном информационные поводы невеселые – родители обращаются в редакцию за помощью. Но общими усилиями корреспондентам и неравнодушным читателям нередко удается ее оказать. А однажды после журналистского вмешательства матери, оказавшейся без нормального жилья, органы опеки вернули детей, а таинственный меценат, чтобы дети больше не разлучались друг с другом, подарил обставленный мебелью дом.
В Международный день защиты детей, 1 июня, герои РИА «Воронеж» рассказали, как живут сейчас и чем занимаются.
Марина, Семен, Мирослав и Света
В июле 2017 года героями спецпроекта «Вызовы судьбы» стали педагог, журналист, психолог Марина Лисавенко и ее приемные сыновья Семен и Мирослав. Марина с 15 лет мечтала выйти замуж и стать многодетной мамой, но 25 к годам у нее появились проблемы со здоровьем. Визиты к десяткам врачей, многочисленные обследования, разные диагнозы, – и все они исключали возможность забеременеть и выносить ребенка. Мысль о приемном ребенке возникла у Марины, когда в центре планирования семьи она увидела женщину, у которой была восьмая замершая беременность после экстракорпорального оплодотворения (ЭКО).
– Она была измученной, в ее глазах читалось отчаяние. И измучена была не только она, но и все ее близкие: муж, родители. Именно тогда мне пришла мысль: «А что, если Бог по каким-то причинам останавливает эти беременности? Вдруг после родов ее ждало бы что-то страшное или таким образом этой женщине подается знак, что ее судьба – стать приемной матерью, и ее малыш уже где-то ждет ее, а она к нему никак не приходит. Я поняла, что не надо параноить. И если не дает тебе Бог так, то возьми это же, но только иначе, – призналась Марина Лисавенко.
Муж поддержал Марину в желании взять ребенка из детдома. Так в семье появился Семен. В семь месяцев он был очень худеньким, весил всего 6 кг. Кожа у малыша была зеленовато-синего цвета. Сема к тому моменту пережил две операции. У него была непроходимость кишечника, из-за этого половину органа пришлось удалить. Еще у ребенка были предгепатитное состояние печени и цитомегаловирус (он, попадая в организм, поражает клетки крови и иммунную систему). О том, что у ребенка целый букет заболеваний, семейной паре сказали не сразу. Видимо, боялись, что потенциальные усыновители откажутся от сложного ребенка. Не отказались. Мальчика стали поить козьим молоком, и уже через месяц Семена было не узнать: пухлые щечки, животик, перетяжки на ручках и ножках. Но впереди по-прежнему была долгая и тяжелая борьба за жизнь. И на фоне этих сложностей семейная жизнь дала трещину – супруги развелись.
Но это не помешало Марине стать мамой во второй раз – в 2015 году в семье появился Мирослав. Из-за развода проблем с получением опеки не возникло. Согласно Семейному кодексу РФ, чтобы стать опекуном, необязательно состоять в браке. Главные требования к потенциальному опекуну или усыновителю: быть дееспособным, несудимым, иметь место постоянного проживания с хорошими условиями и материальный достаток.
– С Мирославом вообще особая история связана. Одно время в организации «Ангел-хранитель» я курировала кризисные семьи. И мать Мирослава, когда он еще был с ней, родив второго ребенка, попала с новорожденным в больницу. А меня попросили приютить мальчика на время, пока его мать будет в клинике. Мирка 10 дней у нас жил. Прошло время, я подала документы на опеку второго ребенка. Сначала хотела указать, что хочу девочку, так как мечтала о дочке Катюше, которой буду заплетать косички, но в последний момент передумала – решила: кого Бог пошлет, тот и будет младшим ребенком. И тут мне предложили оформить опеку над тем мальчиком Мирославом, который уже когда-то жил у меня. На тот момент ему было четыре с половиной года. Разве это не судьба? – улыбнулась Марина.
Прошло три года, и за это время Марина исполнила свою заветную мечту – стала многодетной матерью. В декабре 2018 года в семье Лисавенко появилась дочка Света. Марина взяла ее в свою семью, когда девочке было 13 лет – в подростковый период, когда многие дети начинают «выпускать колючки» даже с родными родителями. Но Марина смогла найти подход к дочке. Сейчас Свете 15 лет, она занимается бадминтоном и любит английский язык.
Первенец Марины, Семен, закончил шестой класс. Уже много лет занимается греблей. У него второй взрослый разряд. Мирослав закончил второй класс, занимается плаванием.
– Наша семья мало чем отличается от любой многодетной семьи. У каждого есть свои обязанности по дому, как и своя ответственность по учебе. А также, естественно, как и в любой семье, есть масса моментов, которые мы выполняем вместе. На то мы и семья. Дружны ли мы? Да. Ссоримся ли мы? Конечно, потому что каждый из нас личность. Но ссоры – процесс естественный, когда собирается больше чем один человек. Главное, что мы вместе. У нас сложились свои семейные традиции. Обязательно вместе отмечаем Новый год и дни рождения. Обязательно всеми вместе до конца службы бываем на Пасху и Рождество. Только в этом году из-за самоизоляции службу пасхальную пропустили – мы строго соблюдаем режим самоизоляции, так как у нас бабушки и дедушки в таком возрасте, что мы не стали рисковать их здоровьем, – добавила многодетная мать.
Любовь и Саша
История Саши Акимова – это борьба за существование с первого дня жизни. Его историю РИА «Воронеж» рассказало в апреле 2017 года. Родная мать отказалась от малыша в роддоме. Когда Саше было полгода, его взяла под опеку курская семья, но уже через две недели мальчика вернули в дом ребенка. Несостоявшихся родителей не устроило, что Саша беспокойный: плакал днем и ночью. Через месяц еще одна пара взяла его на воспитание, но через неделю Сашу опять вернули в сиротское заведение. Свое счастье малыш нашел в лице Любови Акимовой – 39-летняя женщина, воспитавшая четверых детей, влюбилась в сироту с первого взгляда.
– Моя подруга не могла родить ребенка и попросила меня, как опытную мать, сходить с ней в дом малютки, чтобы приглядеться к отказничкам. Мы пришли, когда был «сонный» час. Все детки спали, и только Сашулька – нет. Его кроватка стояла не в комнате, а на балконе. Нам сказали, что это капризный ребенок и, чтобы он не будил всех остальных детей, его определили в изолированное место. Я заглянула в кроватку, он потянул ко мне свои ручки, я увидела его большие глазища и поняла: это мой ребенок. Я даже не знала, девочка это или мальчик. Они все там лежали в одинаковой одежде, а на бирке было написано «Саша» – имя, которое может быть и женским и мужским, – поделилась Любовь Акимова.
При усыновлении Акимовым выдали выписку, где было указано, что Саша здоров. Люба вместе с младшей дочкой Настей активно занялись развитием малыша – ведь за девять месяцев жизни в доме малютки его не научили ползать, сидеть и стоять. Все навыки мальчик наверстал за пару месяцев, а в год начал уверенно ходить. Единственное, что настораживало – мальчик не разговаривал. В три года семья забила тревогу. Обошли многих докторов, но никто точно не смог сказать, почему Саша молчит и сможет ли он вообще говорить. Акимовы тогда жили в Курской области, чтобы вылечить сына они решили перебраться в Воронежскую область, где, по их словам, более квалифицированная медицина. Продали квартиру и купили дом в одном из воронежских сел. Стали проходить реабилитацию в частном центре, на это время Любовь с Сашей переезжали на съемную квартиру в Воронеж.
– Психиатр поставил диагноз «моторная алалия» – это отсутствие или недоразвитие речи у детей при нормальном слухе и сохраненном интеллекте. И сказал: «Крепитесь, ваш ребенок за всю жизнь будет говорить не больше десяти слов». И дал направление на оформление группы инвалидности. Но мы верим, что наш Саша не будет молчуном. Мы стали с ним заниматься сами. И за короткое время наш мальчик стал говорить «мама Люба», «папа Дима», Нана (Настя), «да», «нет». Также Саша может показать, как гавкает собака и мурчит кошка, – рассказала приемная мать.
Родители стараются использовать все шансы, чтобы ребенок смог социально адаптироваться. Они прибегают и к платной медицине – провели несколько курсов лечения в частной клинике в Самаре, где специализируются именно на заболеваниях, связанных с проблемами речи. Сейчас регулярно проходят реабилитацию в воронежском филиале этой клиники, приезжают туда через каждый три месяца. Три недели лечения плюс съемная квартира на то время обходится в 120 тыс. рублей. Для семьи Акимовых, где оба супруга пенсионеры, это огромные деньги.
– Мы откладываем полностью пенсию Саши по инвалидности – 20 тыс. рублей в месяц. Но это всего половина от нужной суммы, поэтому приходится регулярно собирать недостающие средства в группе помощи в интернете. В прошлом году помогла собрать 69 тыс. рублей наша верхнемамонская районная газета. Слава Богу, люди помогают. Если бы не народная помощь, приходилось бы реже Сашу отправлять на лечение, а этого нельзя делать, так как мы видим, что прогресс от реабилитации есть. Врачи поставили Саше «слабоумие», и по факту это значит, что они поставили крест на его обучении. Но мы не согласны с этим. Саша обычный ребенок, который все понимает, но просто с трудом говорит. Он уже произносит короткие фразы, знает все буквы и цифры, пишет по прописям. Элементарный пример: мы говорим ему принести три конфеты, а потом пять, он все делает правильно. Все логопеды, психологи, которые работают с Сашей, говорят, что он хорошо обучаемый ребенок, – утверждает Любовь Акимова. – Сашу рекомендовали отправить в коррекционный интернат, но я пока не готова к тому, чтобы будни он жил там, а на выходные приезжал домой. Ведь он еще засыпает рядом со мной под сказку, для него переезд в интернат будет стрессом и предательством с нашей стороны. Может быть решимся его туда отправить, когда окрепнет психика и он станет более самостоятельным. А пока со следующего учебного года будет находиться на домашнем обучении.
Еще одна проблема, с которой столкнулись Акимовы, – живущие рядом дети не воспринимают Сашу как ровесника, с которым можно играть. В детском садике его называли дураком, из-за этого мальчика оттуда забрали, чтобы не ранить его психику.
– На детскую площадку я Сашу тоже не могу отвести – все дети, когда его видят, сразу разбегаются от него. А Саша от этого плачет, он же хочет играть с детьми. Он подбегает ко мне, крутит пальцем у виска и говорит: «Мама, я не это!» Чтобы хоть как-то отвлечь Сашу, поставили во дворе дома батут и бассейн. Мы поэтому и ездим на лечение в платный центр, чтобы в будущем нашего Сашку никто не обзывал, и он жил нормальной жизнью. Вся наша семья верит, что Саша обычный ребенок, которому нужно помочь заговорить. Из-за коронавируса в апреле реабилитацию мы пропустили, сейчас нас записали на 1 августа, надеемся, к этому времени сможем поехать в Воронеж, – рассказала Любовь Акимова.
О том, как помочь Саше, можно узнать здесь.
Ольга, Ульяна, Илья, Матвей, Аня и Елисей
Зимой 2017 года журналисты РИА «Воронеж» дважды писали о многодетной семье Ивановых-Орловцевых из Новой Усмани. Изначально в редакцию обратились соседи семьи, которые рассказали, что из-за плохих жилищных условий родителям пришлось на время расстаться с четырьмя детьми. Сотрудники органов опеки решили, что старый разваливающийся дом, в котором нет воды, дует в окна и проваливается пол, опасен для детей. Чиновники предложили женщине на год поместить двоих старших детей в интернат, а младших – в центр реабилитации. За это время Ольга должна была решить жилищный вопрос. Но на зарплату почтальона и пособие мужа по инвалидности сделать ремонт 40-летняя женщина не смогла. К тому же на тот момент Ольга была беременна пятым ребенком. И впервые в жизни Ольга решилась попросить помощи у незнакомых людей с помощью журналистов.
Соседи семьи уверяли: Ольга – хорошая заботливая мать, которая просто попала в жуткую ситуацию, да и с мужем ей не очень повезло. Она с ним 17 лет были в официальном браке, и все это время он лентяйничал и пил, прикрываясь третьей группой инвалидности, и ничем не помогал семье.
Уже через пару дней появился меценат из Воронежа, пожелавший не называть свое имя, который купил многодетной семье дом в Каширском районе, чтобы четверо детей вернулись из интерната к матери и отцу. Новоселье отмечали уже через 10 дней в полном составе. Подаренный дом был со всей необходимой мебелью и бытовой техникой, газом, электричеством и сараями, чтобы в будущем разводить домашнюю скотину.
Ольге, которая в своей жизни видела мало хорошего, подаренный дом до сих пор иногда кажется сном. Она рассказала: за три года ее семья сначала увеличилась на одного человека – родился сын Елисей, – а потом на одного уменьшилась: четыре месяца назад умер ее муж, и все заботы о детях и большом хозяйстве легли на Ольгу. Женщина работает уборщицей, семья живет на ее маленькую зарплату и пособие по потере кормильца.
– Нас спасает большое хозяйство и огород. У нас только коз семь штук, а еще куры, утки. Коровы только нет, но, чтобы ее купить нужно 70 тыс. рублей, откуда у нас такие деньги? Дети хорошо с хозяйством и по дому помогают. Старшая, Ульяна, перешла в 11-й класс, планирует в следующем году поступать в медицинское училище на медсестру, Илья перешел в восьмой класс, паспорт в октябре будет получать. Матвей закончил второй класс, Аня только пойдет в первый класс. А самому младшему Елисею пока три года. Так-то у нас все хорошо, мы знаем, что такое плохо жить и Бога не гневим, когда у нас такой хороший дом и еда своя. Единственное, чего не хватает детям, – компьютера. Четверная четверть была дистанционной, а у нас в семье только один планшет. Тяжело моим школьникам было, – призналась многодетная мать.
Анна и Лева
В декабре 2018 года редакция РИА «Воронеж» рассказала о четырехлетнем Леве Анискевиче, который родился без левой кисти, но, несмотря на свою особенность, ведет активный образ жизни: играет в футбол, рисует, собирать конструкторы, катается на самокате. В этом большая заслуга родителей Левы, которые не просто помогают сыну жить обычной жизнью, но смогли сделать так, что, видя свой бионический протез, Лева не комплексует, а, наоборот, чувствует себя супергероем. Его мать Анна Гурская позиционирует себя в Instagram как «маму киборга». Она открыто говорит об особенности ее сына, пишет о нем и описывает все моменты протезирования под хештегом #левасупергерой. Считает своей миссией помогать матерям особенных детей.
– Кто-то из молодых мам написал прямо из роддома, заливаясь слезами: «Только что родила, мальчик без ручки, и я не знаю, что мне делать и как жить дальше». Было одно сообщение, в котором женщина написала, что их с сыном планируют выписывать из роддома с черного хода, только потому, что у нее особенный ребенок. У меня от ее сообщения был шок и дикая злость. Я ей пишу: вы что, какой черный ход, ау, мы в цивилизованном мире живем! Город, где это было, не назову, но не наш Воронеж, – вспомнила мать Левы.
За полтора года с момента выхода материала семья Левы создали проект, который будет не только морально поддерживать детей и с аплазией кисти, но и помогать материально.
– Мы разработали брендированную одежду. Все модели изначально нарисовал Лева, которые после подкорректировал профессиональный дизайнер. Некоторые предметы из коллекции мы уже сшили в единичном экземпляре. Одежда будет универсальной и модной – это и майки, худи, куртки. Вся коллекция в ярких цветах Левкиных протезов – это основной лейтмотив. Также каждая единица одежды будет брендирована хештегом #мойдругкиборг – это своего рода манифест. Человек будет соприкасаться с миссией и притягивать взгляды других, тем самым заявлять, что он помогает особенным людям и делает доброе дело. Что он социально активный и большой молодец. Проценты с продаж этих вещей мы будем отчислять ребенку на покупку протеза руки. Нам очень нужна поддержка, в том числе финансовая на реализацию нашей идеи. Я объединила вокруг себя волонтеров, желающих помочь с отшивом первой коллекции, но в связи с пандемией все пока притормозилось, – рассказала Анна Гурская.
){kind=link}