В центре нового выпуска спецпроекта о городских достопримечательностях – бывший Воронежский сельскохозяйственный институт (ВСХИ), а ныне Воронежский государственный аграрный университет (ВГАУ) имени Петра I. Это первый вуз Воронежа. В нарядном здании на улице Мичурина, 1 смешалось дореволюционное и советское прошлое. В институте работали выдающиеся профессора, многие из которых пострадали в годы «Большого террора».
Подарок для губернии
В 2018 году зданию в стиле петровского барокко исполняется 106 лет. Но предыстория вуза гораздо более древняя и связана с именем Петра I, чей бюст встречает студентов в вестибюле.
– С 1696 года царь-реформатор не раз бывал на воронежской земле, чтобы строить корабли для Азовского похода, и заметил, что в Воронежской губернии плодородные земли. В районе нынешней Чижовки император стал проводить сельскохозяйственные опыты. Тогда у него и родилась идея активной деятельности государства в области сельскохозяйственного производства через распространение агронаучных знаний. Так в 1797 году, воплощая в жизнь замыслы Петра, близ Петербурга основали первую в стране русскую Практическую школу земледелия, – рассказала руководитель Центра гражданско-патриотического воспитания и просвещения ВГАУ Ольга Князева.
После реформы 1861 года в стране росла потребность в специалистах для сельского хозяйства. Во второй половине XIX века за право открытия сельскохозяйственного института боролись несколько губерний. Среди других городов такая просьба в 1885 году поступила и из Воронежа.
– В этой истории, как всегда, не обошлось без личностей. Появлению института мы обязаны нашим думцам – в частности, члену III Госдумы от Воронежской губернии Сергею Петровскому, – отметила краевед Ольга Рудева.
Департамент земледелия решил, что сельскохозяйственный институт нужно строить в Воронеже, поэтому 9 июня 1912 года Николай II подписал закон, который гласил: «Учредить в городе Воронеже сельскохозяйственный институт императора Петра I».
– Наш вуз стал вторым после Тимирязевской академии высшим сельскохозяйственным учебным заведением страны. Он основан по решению царя Николая II. Таким образом, последний император России воплотил в жизнь замыслы Петра I, – пояснила Ольга Князева.
Шедевр архитектуры в чистом поле
Это сейчас район СХИ – зеленый уголок Воронежа, лес в городской черте. А в первое десятилетие XX века это была даже не окраина города, а, как сказала Ольга Рудева, «глубокий загород». Первый в Воронеже сельскохозяйственный институт начали строить в чистом поле. Когда-то оно называлось Хазарским, так как здесь несколько веков назад жили хазарские купцы.
– Район современного парка «Динамо» был окраиной, где располагался частный сектор. Здесь были последние городские постройки. Район нынешнего СХИ назывался Троицкой слободой. Вдоль реки находились дачи зажиточных горожан – в частности, Клочкова. Если проводить параллели с настоящим, то СХИ можно сравнить с Рамонью. На окраине Троицкой слободы в 1844 году основали «Помологический рассадник» для выращивания плодовых деревьев и ягодных кустарников отборных сортов, – рассказала Ольга Рудева.
Строительство института было делом государственной важности, поэтому власти серьезно подошли к выбору архитектора для будущего института. Объявили закрытый всероссийский конкурс. Победил профессор Петербургского института гражданских инженеров, архитектор Адам Дитрих. Прежде чем создать проект, он отправился в творческую командировку. Побывав в Германии, Дании, Австрии, зодчий изучил архитектуру европейских университетов. Проектируя воронежский СХИ, Дитрих вдохновлялся своими впечатлениями от Европы.
Научно-исследовательский комплекс СХИ задумывался маленьким городком с автономной системой проживания и обслуживания студентов и преподавателей. Он включал не только учебные корпуса, но и жилые профессорский и директорский корпуса, электростанцию, студенческие общежития, больницу, баню, столовую, служительский корпус, в котором жил обслуживающий персонал.
Воронежская Кунсткамера
Церемония закладки первого камня на месте строительства вуза прошла 23 июня 1913 года. На торжестве собрался весь цвет воронежской интеллигенции. Здесь были высшие губернские чиновники, супруги Ольденбургские, члены III Государственной думы, представители Департамента земледелия. Во время торжественной церемонии первый директор института, ученый-почвовед Константин Глинка заложил в фундамент первый камень и капсулу с посланием потомкам.
Из Воронежа на территорию СХИ гости заезжали через «красные ворота» – парадный проезд с портиками и колоннами, которые не сохранились.
– Здание напоминает питерскую Кунсткамеру. Дитрих это сделал сознательно: институт назвали именем Петра I, а значит, оно должно было перекликаться с петровской эпохой, – пояснила Ольга Рудева.
Как Ленин помог институту
Первыми студентами агрономического факультета 1912 года стали 102 человека. Среди них 33 крестьянина, 33 представителя мещанства, 14 дворян, восемь граждан, трое лиц духовного звания и один иностранный подданный. На момент открытия в институте работали всего 20 преподавателей. Среди них – русский советский биолог, геоботаник Борис Келлер, один из основоположников коллоидной химии Антон Думанский, ученый-энтомолог Владимир Поспелов, ученый-физик Александр Добиаш.
Первым директором института с января 1913 года был Константин Глинка, который позже, в 1922 году, стал ректором Ленинградского сельскохозяйственного института.
Пока строили ансамбль института по проекту Дитриха, студенты временно занимались в гимназии Морозовой (улица Фридриха Энгельса, 23), где теперь находится средняя школа №28. Всего за год строители успели возвести главный корпус СХИ, профессорский и ректорский корпуса.
Закончить строительство всего комплекса помешала Первая мировая война. Но уже в 1918 году профессура СХИ отправилась к Владимиру Ленину с просьбой достроить учебный комплекс. Для этого было необходимо 6,4 млн рублей. Делегация не особенно надеялась на то, что дело увенчается успехом, – страна была истощена Первой мировой и начинающейся гражданской войнами. Но каково же было удивление преподавателей, когда 2 июля 1918 года Ленин подписал декрет, в котором распорядился выделить дополнительное финансирование институту – ровно столько, сколько просили профессора!
В университетском архиве остались фотографии студентов СХИ 1923 года. На них – женское и мужское общежитие.
В комнате – аскетическая обстановка: длинный стол, скамейки, кровати и полки для книг. То, что здесь учились студенты разного достатка, видно по ногам: одни обуты в сапоги, другие – босы.
Сталинские репрессии
Годы «Большого террора» не обошли и ВСХИ. В музее университета хранится фотоальбом выпускников 1930 года. Многие портреты вырезаны. Как звали этих репрессированных студентов, сведений нет.
– В те годы было три случая, когда к преподавателям прямо в аудиторию приходили чекисты и забирали с собой. Больше они не возвращались. По документам эти люди были расстреляны, – рассказала Ольга Князева.
О репрессиях в стенах вуза профессор, доктор исторических наук Виктор Плаксин написал книгу «Сталинизм и агрономическая интеллигенция: как делались «дела».
В 1930 году по делу вымышленной Трудовой крестьянской партии, члены которой якобы занимались контрреволюционной, вредительской деятельностью, ОГПУ репрессировало ряд известных советских экономистов и ученых-аграрников, среди которых были Александр Чаянов, Николай Макаров, Николай Кондратьев. Они критиковали насильственную коллективизацию. Вскоре беда пришла и в воронежский институт, где часть профессоров поддерживала научные взгляды Чаянова. По делу Трудовой крестьянской партии были репрессированы декан агрономического факультета Александр Минин, завкафедрой почвоведения Григорий Тумин, который много лет возглавлял Воронежскую Каменностепную опытную станцию, Константин Сазонов и один из создателей воронежской землеустроительной научной школы Федор Чириков.
В том же 1930 году арестовали четверых из пяти преподавателей военной кафедры института по делу так называемой «контрреволюционной офицерской эсеровско-монархической организации», или «делу 47-ми». Репрессированные по этому делу были выходцами из разных социальных слоев, работали в разных воронежских организациях, но все принадлежали к офицерскому сословию, были участниками русско-японской, Первой мировой и гражданской войн, причем воевали на стороне Красной армии. Значительная часть из этих 47 офицеров работала на кафедрах высшей военной подготовки в ВГУ и ВСХИ. В СХИ по этому делу были арестованы и осуждены пять преподавателей – полковник Георгий Муратов (по происхождению дворянин), Виктор Толоконников, Петр Сметанников, Вениамин Смелков, Лев Дубле. ОГПУ предъявило им обвинение в свержении советской власти и восстановлении монархии.
В 1936-1937 годах вуз охватила атмосфера подозрительности. Начались доносы, а в вузовской газете то и дело происходило «шельмование» неугодных преподавателей. В числе репрессированных оказался директор института Яков Никулихин. Яков Петрович был выходцем из крестьян. В феврале 1917 года вступил в партию большевиков, участвовал в Октябрьском восстании в Петрограде. Воевал на стороне Красной армии в годы гражданской войны. В 1934 году стал директором ВСХИ. Незадолго до ареста Академия наук присвоила ему степень доктора экономических наук. А в 1937 году директора арестовали, в 1938-м – расстреляли. Жену Якова Никулихина Серафиму Михайловну, наотрез отказавшуюся признать мужа виновным, приговорили к пяти годам лагерей. Женщине сказали, что ее муж жив и находится в лагерях. Серафима Никулихина посылала ему письма, а ей за это «добавили» еще восемь лет лагерей.
По делу Никулихина осудили и нескольких студентов, которых приговорили к расстрелу – якобы за подготовку покушения на Сталина. Это Сергей Павлов, Тихон Семин, Василий Соловьев, Тихон Поросятников.
Яков Никулихин был не единственным директором СХИ, расстрелянным в годы сталинского террора. В 1938 году расстреляли Александра Андреева, которому была близка дореволюционная агрономическая школа Чаянова и Кондратьева. Ректора обвинили в «правом оппортунизме».
Еще один ректор СХИ, расстрелянный в годы репрессий, – Павел Сапожников, в 1933 году осужденный по так называемому делу «бухаринской школы». В 1937 году как «участник антисоветской террористической организации» он в числе 670 человек был расстрелян на территории московского Донского монастыря.
Репрессирован был и Сергей Шпилев – декан агроинженерного факультета, завкафедрой социально-экономических наук, который был объявлен «скрытым зиновьевцем-двурушником». В заключении он провел 20 лет.
Расстреляны заведующий военной кафедрой и начальник учебной части ВСХИ Александр Белинович и доцент зооветеринарного института Яков Хазанов, которых объявили шпионами.
Война и эвакуация
Во время Великой Отечественной войны в СХИ шли ожесточенные бои. Весь институтский городок почти полностью разрушили. Но благодаря массивным стенам в главном корпусе уцелела центральная часть здания, на фасаде которой выстояла скульптура Ленина.
С первых дней войны на фронт ушли более 400 научных сотрудников, студентов, рабочих и служащих института. В июле 1942 года началась эвакуация СХИ. Часть студентов и преподавателей вывезли в город Усмань (ныне Липецкой области), другая часть по железной дороге отправилась на Алтай, в далекий город Камень-на-Оби. Эшелоны были загружены научными разработками, сельскохозяйственной техникой, библиотекой. На Алтай поезд прибыл только в октябре 1942 года.
– К сожалению, в полном составе эшелоны института не доехали: в поезд попала бомба. В итоге из 50 человек, которые выехали из Воронежа, на место прибыли только 35. Остальные 15 преподавателей и студентов пропали без вести, – рассказала Ольга Князева.
Среди преподавателей СХИ были и те, кто под обстрелом спасал научные труды. Среди них – профессора Павел Першин и Николай Успенский. В университетском архиве хранится фотография, где Павел Николаевич в июле 1942 года под обстрелом собирает книги в разрушенном главном корпусе ВСХИ.
Институт пробыл в эвакуации два года.
Сталинская и ленинская аудитории
Современный аграрный университет поражает смешением эпох и стилей. В здание можно попасть с двух фасадов – южного, парадного, и северного.
– По замыслу Дитриха с южного фасада был большой сквер, а с северного фасада – маленький парк. Все сохранилось до наших дней. Например, чудесная лиственничная аллея, – обратила внимание Ольга Рудева.
В вестибюле университета стоит большая голова императора Петра I, которая раньше находилась на месте памятника Ленину. Говорят, это – копия. Куда делся оригинал, никто не помнит.
Просторный атриум главного корпуса называется актовым залом «Юбилейный». Изначально здесь находился машинный зал с сельскохозяйственной техникой, которую студенты могли изучить.
От взгляда посетителя не ускользнет необычное архитектурное решение машинного зала: внизу – сцена, а по всему периметру первого и второго этажей – балкончики и балюстрады. Преподаватели читали на этой сцене лекции, а слушатели стояли на балконах.
Просторный зал атриума залит дневным светом, который струится через прозрачный купол. Впервые в России сетчатые конструкции с прозрачной стеклянной крышей применил известный русский архитектор и инженер, создатель московского ГУМа, Киевского вокзала и башни на Шаболовке Владимир Шухов.
– Атриум – помещение с прозрачной крышей. Такое ноу-хау появилось в эпоху модерна, – рассказала Ольга Рудева.
Внутри университета и на фасаде можно увидеть красивую каллиграфическую надпись «ВСХИ», написанную рукой Дитриха, – она превратилась в логотип вуза.
Если посмотреть на план здания, то это – вытянутый прямоугольник с двумя внутренними двориками. Отсюда – сообщающиеся между собой просторные коридоры. А внутренние дворики используют как дополнительное учебное пространство.
В аграрном университете есть традиция – каждая пятая аудитория здесь именная, названа в честь выдающихся профессоров ВГАУ. Советские студенты придумали неформальные названия двум огромным аудиториям: сталинская и ленинская. Ленинская ныне называется аудиторией имени заслуженного деятеля науки РФ, доктора сельскохозяйственных наук, профессора Григория Коренева. Аудитория – прекрасный образец амфитеатра: лектор, как на сцене, стоит внизу, а парты ступеньками уходят вверх. Благодаря высоким удлиненным окнам в стиле модерн здесь всегда светло. Стены помещения украшены балюстрадами и колоннами.
Почему ленинская? Из окон аудитории во весь рост видно спину памятника Ленину – это тот самый памятник, который пережил войну и остался цел.
А на стене аудитории сохранилась лепнина с ленинским заветом: «Учиться, учиться и учиться».
В бывшей сталинской аудитории сейчас – возрожденный домовой Крестовоздвиженский храм, который действовал при институте до революции. До того, как превратиться в храм, в сталинской аудитории был актовый зал для проведения торжеств, вручения премий и дипломов. Наверняка здесь вручали и сталинские премии. Возможно, отсюда и пошло такое народное название.
Достопримечательность университета – водонапорная башня со шпилем, увенчанным крестом. На нее ведет старинная чугунная лестница, на которой остался вензель завода-изготовителя.
В правом крыле здания издалека видно купол домового храма, также увенчанный крестом. Как говорят сотрудники вуза, это единственный в России университет с двумя крестами.
Еще одно интересное помещение института – стеклянный переход, в котором сушатся травы для гербария. Высушенные образцы можно увидеть на втором этаже.
Ну и, конечно, достопримечательности СХИ – его парки. По первоначальному замыслу озелененная территория в центре должна была выглядеть как стриженый партер эпохи барокко и объединять все здания комплекса. Средняя продольная аллея парка совпадает с осью главного корпуса. Основная квадратная часть парка имеет радиально-кольцевую планировку с большой круглой площадкой в центре. Здесь же в 1990 году установили мраморный бюст первого директора института Константина Глинки. Ольга Рудева помнит, как в советские годы на его месте стоял огромный цементный вазон:
– Это было красиво. Я была еще юной, когда вазу убрали, а на ее месте появился бюст Глинки. Не эта ли ваза потом перекочевала в Петровский сквер, а потом – на Терновое кладбище?
В дендрологическом парке СХИ растут липы, каштаны, дуб, сосна, береза и такие экзотические виды, как ель голубая, граб, бархат амурский, клен серебристый. В северном парке можно увидеть маньчжурский орех – огромное дерево, которому больше 100 лет. Возможно, он ровесник университета.
){kind=link}