РИА «Воронеж» продолжает экскурсию в прошлое. С помощью газеты «Воронежский курьер», которая в 2015 году отметила 25-летие первого номера, мы вспоминаем, что волновало воронежцев в 1990-е. Возможно, кому-то темы журналистских материалов того времени покажутся смешными, что-то вызовет ностальгию, а отдельные тексты заставят задуматься, что теория развития истории по спирали – не пустые слова.
1992
Показ эротической мелодрамы «Дикая орхидея» стартовал в воронежском «Пролетарии» в канун Дня Победы в 1992 году. Фильм показывали «без купюр», со всеми пикантными сценами. Билеты на сеансы воронежцы раскупали мгновенно. Анонс «Дикой орхидеи» даже разместили на первой полосе «Курьера» среди важных городских новостей.
1993
Эксклюзивное интервью у первого ученого-космонавта, воронежца Константина Феоктистова журналисту Леониду Шифрину и фотокорреспонденту Андрею Архипову удалось взять в апреле 1993 года. Разговор о настоящем и будущем российской космонавтики состоялся в столичном Доме ученого. К тому времени Феоктистов ушел из конструкторского бюро Сергея Королева и преподавал в Московском техническом университете (сейчас МГТУ имени Баумана). Свой уход из бюро, в котором проработал с 1957 года, космонавт объяснил нежеланием работать с новым генеральным конструктором.
– В чем принципиальные различия российской школы космонавтики от американской и в чем наша школа опережает западную?
– Сейчас мы во всем проигрываем, потому что у нас просто нет средств. Лучше не говорить о нынешнем дне и ближайшем будущем, когда с деньгами будет еще хуже. Скажу, в чем мы выигрывали до недавних пор. В первом запуске спутника, первом полете человека в космос, создании первой орбитальной станции. Мы оказались впереди за счет своих мозгов и того, что не требовалось очень мощной технологической базы, какая была в распоряжении американцев. Мы оказались впереди по первым автоматическим стыковкам, по длительной работе на орбитальной станции. А в чем мы проигрывали и проигрываем сейчас – везде, где дело касается высокого уровня изготовления приборов, электроники. Именно здесь американцы ушли далеко вперед. Это всякого рода оптические, ультрафиолетовые, инфракрасные, рентгеновские телескопы.
– Каковы, на ваш взгляд, перспективы развития отечественной космонавтики на ближайшие годы – движение вперед или топтание на месте?
– Другого выхода, как топтаться, просто нет. Надеюсь, со временем наша страна выберется из этого бесконечного болота, станет нормальным государством с устойчивой экономикой. Тогда двинется вперед и космическая наука. Боюсь только, что произойдет это нескоро.
1994
Воронежцы обсуждали нашествие крыс в апреле 1994 года. Грызуны неожиданно повалили изо всех щелей, кусали людей. Крыс травили, но меньше их не становилось. По городу даже поползли слухи, что в Воронеже расплодились мутированные чернобыльские крысы, от которых еще не придумали противоядие.
«Семья девочки Анечки зашла в воскресный день в кафе «Теремок» на улице О. Дундича, 12. Сели за столик, и тут девочка заглянула под стол, а там животное большое. Девочка подумала, что это кошка и протянула руку, чтобы погладить, а животное как тяпнет ее за руку. Мама под стол посмотрела и обомлела, там большая жирная крыса сидит. И главное, не убегает от людей, не боится человека. Интересно, что за последний месяц в «Теремке» трижды проводили дератизацию, но крысы, как видим, и ныне там».
Укушенную девочку срочно повели в антирабический кабинет, где ей назначили профилактические уколы против бешенства. Оказалось, что Анечка была не первой, кого покусали крысы. До этого к врачам обратилось большое количество воронежцев с крысиными укусами. Буквально за час до девочки к медикам пришли родители с 10-летним сыном. Его крыса укусила в подвале, куда мальчик спустился за велосипедом.
1995
Откровенное интервью с певцом Сергеем Крыловым «Воронежский курьер» опубликовал весной 1995 года. Исполнитель хита 90-х «Девочка моя» в то время был на «звездной волне». Альбом Крылова, вышедший в 1994 году, по итогам продаж стал «золотым». Крылов пел на самых известных площадках России, СНГ, успешно выступил в нью-йоркском концертном зале Manhattan Center Studios. Несмотря на свою популярность, в середине 90-х исполнитель жил в однокомнатной квартире, расположенной далеко от центра Москвы.
«Я не певец в серьезном понимании этого слова. Певцы – Шаляпин, Карузо. А я по профессии актер. Для меня музыка – средство актерского самовыражения. Ну, такое, как, например, костюм. Поэтому я никогда не обижаюсь, если мою музыку ругают. В принципе я очень трезво оцениваю себя и знаю, что ничего не могу делать хорошо. Не могу писать гениальную музыку, стихи, гениально петь, играть. Но иногда получается кое-что, природа так распределила, что я способен все делать понемножку. Я не могу становиться на поток и ездить, как многие дискотечные группы, и на гастролях в день давать сразу по несколько концертов. С моей комплекцией проводить сольный концерт – полтора часа на сцене – просто невозможно, если не будет постоянной подпитки из зала».
Крылов признался, что обожает эксцентрику. На сцене он позволяет себе многое: раздевается, падает, поет лежа, всячески дурачится.
«Пока человек может себе позволить подурачиться – он нормальный. А когда он становится взрослым, надевает маску, он многое теряет. В жизни я почти такой же, как на сцене. Свое предназначение на сцене я вижу в помощи людям сбросить все свои комплексы, стать менее зажатыми. От природы я наделен огромным количеством комплексов и знаю, что они делают с человеком. Если бы я с ними не боролся, то представлял бы из себя печальное зрелище: ходил бы толстый, лысый персонаж и что-то там мямлил. Жил один – без жены и детей и постоянно слыша в спину обидные слова из разряда «жиртряс, толстая бочка». Даже если ты такой, надо найти силы перешагнуть через свои комплексы и быть увереннее. Тогда и люди не будут в тебе видеть толстую лысую мямлю».
){kind=link}