По прогнозу Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ) через 15 лет 70% людей будут умирать от онкологических заболеваний. Почему эта цифра страшная и обнадеживающая одновременно, готова ли к новым временам региональная онкологическая служба, стоит ли онкологу верить в чудо и что он может найти на стыке сакрального и ментального, главный врач областного клинического онкологического диспансера Иван Мошуров рассказал в беседе с корреспондентом РИА «Воронеж».
Вывод №1. Страшна не онкостатистика. Страшно невнимание
– Среди причин смертности первое место в России удерживают сердечно-сосудистые заболевания. Онкология – на втором месте. Но в некоторых странах Европы она уже лидирует, а по данным ВОЗ к 2030 году от этой патологии будет умирать 70% жителей нашей планеты. Вроде бы страшная цифра. С другой стороны, она индикатор качества и продолжительности жизни. Потому что мы все – потенциальные носители раковых клеток.
– Не все доживают до того возраста, когда рак начинает проявлять себя естественным образом. Но теперь люди все чаще стали доживать до этой патологии. В том числе в нашем регионе , где за последнее время продолжительность жизни увеличилась до 71 года,Иван Мошуров.
– Новые методы обследования также позволяют нам выявлять и дифференцировать всю онкопатологию. Раньше мы хоронили по старости или из-за смерти по невыясненным причинам. А теперь можем ставить точные диагнозы. И у нас в регионе лет через 10-15 также будет наплыв больных. Как раз всех тех, кто до рака будет доживать. Поэтому задача воронежских онкологов – научиться вовремя предупреждать и еще более качественно лечить людей с этой, на первый взгляд, страшной патологией.
– На учете в Воронежском областном онкодиспаснере стоит больше 62 тыс. больных. Более половины из них – в состоянии стойкой ремиссии, то есть практически излеченные. Но сколько в регионе еще тех, кто до нас не дошли? Люди живут себе, пока гром не грянет. Я думаю, что процентов сорок россиян на обследование ничем не заманишь. Но уже сейчас 25% онкобольных, которых впервые ставим на учет, мы стали выявлять через первичное поликлиническое звено и диспансеризацию. Патология обнаруживается на флюорографическом и маммографическом обследованиях, цитологических анализах шейки матки и при анкетном скриннинге.
- Еще лет пять-десять лет назад такого в регионе не было. В онкодиспансер приходили уже с запущенными симптомами болезни. Мы, медицинские работники, должны заставить человека пройти обследование в своей поликлинике на фоне якобы его полного здоровья. Потому что на ранних стадиях рак излечим. Поэтому областной департамент здравоохранения особое внимание теперь уделяет профилактической работе и диспансеризации.
Вывод №2. Чудеса бывают. Это не повод делать бизнес
– Я всю жизнь работал хирургом и оперирую до сих пор. Я не верю в чудо слепо и фанатично, но жизнь меня научила: многое в медицине останется непознанным навсегда и многое совершается вопреки всякой логике. Я уверен, что мы все ведомы в этом мире и нас кто-то ведет. В моей практике были случаи, когда я оперировал очень запущенную патологию и понимал: человек должен погибнуть. А он выживал и живет до сих пор вопреки всем медицинским критериям. Для меня это до сих пор остается загадкой. И у человека всегда должна быть надежда на выздоровление.
Но такие случаи используют себе на руку разные «целители». Один раз происходит чудо – и с этого начинается бизнес. За помощью люди выстраиваются в очередь, отдают последнее вместо того, чтобы не упустить время и заняться настоящим лечением. Я не исключаю, что есть такие люди с особыми энергетическими полями. Но это как пророки или гениальные музыканты, единицы на миллион. А не так, как сейчас, – в каждом селе по своему знахарю.
Вывод №3. Болезнь начинается с образа жизни и образа мыслей
– Я как врач провожу прямую зависимость между душевным и физическим состоянием человека. Все наши болезни – от образа жизни и образа мысли. Стресс занимает первое место в развитии многих заболеваний и онкологии – особенно. Иммунная система борется с инфекциями, микробами и с атипичным делением клеток. До поры до времени все держится в определенных рамках. Но в какой-то момент клетки выходят из-под контроля истощенной иммунной системы и начинают вести себя не так. Только у одних это проявляется в 95 лет, а у других – в 25. Я спрашиваю молодых пациентов: были ли какие-то потрясения в жизни? И всегда выясняется, что да, началу развития патологии предшествовал затяжной стресс. Проблемы на работе, развод, уход из жизни близкого человека.
Вторая причина развития онкологии – нездоровая пища. Если животных выращивают в промышленных объемах, и они растут, как на дрожжах, то такой животный белок встраивается напрямую в клетку, которая становится онкомишенью. С особой осторожностью надо относиться к импортным продуктам.
Конечно, на иммунную систему влияют все магнитные поля, которые окружают человека. Компьютеры, планшеты, смартфоны. Мы все на электрических зарядах. Все клеточки организма становятся каналами для проведения этих волн.
– А ведь еще у каждого есть своя аура, и она тоже излучает сигналы вовне. И люди этими сигналами обмениваются. Как говорил мой учитель: «Вот мы сейчас с тобой разговариваем – а природа нас наказывает». Я, например, с некоторыми людьми не могу долго находиться в одном помещении. Просто ухожу. Где-то что-то происходит свыше,Иван Мошуров.
– Конечно, наследственность тоже играет большую роль. Но иногда я задумываюсь: почему в одной и той же семье наследуются заболевания? Может, потому что наследуются характер, привычки, кулинарные традиции? Например, накопали всей семьей пятьдесят ведер картошки, и ее за зиму надо съесть. В общем, дело здесь не в чистом генотипе, а еще в традициях и привычках.
Вывод №4. Развитие онкослужбы не должно остановиться. Несмотря ни на что
– Два с половиной года назад, когда губернатор пригласил меня возглавить областной онкологический диспансер, я, честно, особо не загорелся. Я не карьерист, работал заместителем по хирургии главврача ОКБ-1, продолжал оперировать, и никакого желания становиться главврачом не было. К тому же я знал, в каком состоянии находится региональная онкослужба. Это был самый запущенный объект здравоохранения Воронежской области.
– Губернатор сказал мне: «Я отлично понимаю, какое место предлагаю вам возглавить. Но кто-то должен все это поднимать!». Алексей Гордеев дал понять, что мы будем действовать сообща, и я согласился,Иван Мошуров
– В конце 2012 года мы решили строить новый современный онкологический центр. Губернатор поручил разработать медико-техническое задание, которое было защищено в ведущих онкоцентрах страны, одобрено главным онкологом России Михаилом Давыдовым. На «девятом километре» за областной больницей выделено 12,8 га земли. Все самое современное в развитии мировой онкологии было решено заложить в строящийся центр. Его стоимость составляла 8 млрд рублей. Затем наступил 2014 год и экономический кризис – и восемь миллиардов превратились в тринадцать. Я как член комитета по бюджету областной думы начал понимать, что средств из федерального бюджета на софинансирование строительства в нынешних условиях нам ждать не стоит и все деньги придется искать только в регионе. То есть их придется у кого-то забрать. У кого? У образования, культуры, социальной защиты? В условиях жесткого финансирования оказались все. Поэтому строительство нового центра мы были вынуждены отложить. Но это вовсе не значит, что, мол, «ничего не поделаешь». В ситуации, когда в ближайшие годы ожидается наплыв пациентов в онкологическую службу, надо действовать срочно. В результате было принято решение губернатора о трехэтапном развитии онкологической службы региона.
Вывод №5. «На Каляева» можно выздоравливать, а не умирать
– Первый этап реорганизации онкодиспансер на улице Каляева уже прошел в 2012-2014 годах. Проведен капитальный ремонт всех корпусов онкодиспансера. Прежде зимой при морозе минус 20 в операционных стоял такой холод, что нельзя было оперировать. Старый хирургический корпус был не утеплен. Мы отремонтировали все здания, поменяли мебель, открыли два новых отделения. За 2,5 года в два раза увеличили количество операций. На тех же площадях, в тех же операционных и теми же кадрами. Появились новые расходные материалы, новые препараты. Раньше сюда поступали уже неоперабельные больные. А сегодня пациентов, которым мы можем принести пользу скальпелем на ранних стадиях, становится все больше.
Построено два новых каньона и закуплено самое современное в мире оборудование для лучевой терапии. И теперь Воронеж вошел в семерку лучших онкодиспансеров по лучевой терапии в России.
Но первой моей задачей было изменить работу регистратуры, где прежде стояли толпы, люди падали в обморок. Мы перевели в 11-ю городскую поликлинику дневной стационар по химиотерапии, а на освободившихся площадях развернули весь первичный прием в регистратуре. Сегодня возле каждого окна находится два-три человека, не больше. Если больше – сразу же корректируем ситуацию. Камеры видеонаблюдения теперь работают во всех корпусах, на каждом этаже и выведены ко мне на телефон.
Открыто новое отделение эндоваскулярных вмешательств, и теперь некоторым больным химиотерапия проводится прицельно. Лекарство вводится не системно в вену с нагрузкой на весь организм, а только в сосуд, который снабжает пораженный орган. Создается максимальная концентрация препарата именно в пораженном органе. В большинстве других регионов такая технология еще не применяется. У нас это лечение бесплатно.
– Раньше как считалось? Если направляют на Каляева – значит, идти умирать. Сейчас первая и вторая стадия рака излечимы. Главное, вовремя выявить патологию,Иван Мошуров.
Вывод №6. Среди больных нет избранных, лечить надо всех
– Еще два-три года назад в диспансере были сформированы огромные очереди на получение химиопрепаратов. На дорогостоящие таргентные препараты очередей не было, потому что они просто не закупались. Таргетные препараты (target – цель, мишень) имеют целенаправленное действие на клетки, участвующие в развитии опухоли. Это очень дорогие лекарства. А теперь у нас появилась возможность назначать такое лечение бесплатно. Например, одно введение «Герцептина» для лечения рака молочной железы стоит около 90 тыс. рублей.
– Еще несколько лет назад женщинам просто не говорили, что есть такие современные таргетные препараты, потому что на их приобретение не было средств. Сегодня этот препарат наши больные получают бесплатно,Иван Мошуров.
– Лечение одного человека обходится в 1 млн рублей в год. У нас его получают бесплатно почти сто женщин. Да, небольшая очередь есть, не буду лукавить. Каждый день ставим новый диагноз. Но на прошлой неделе я специально проанализировал, кто получает герцептин бесплатно – очереди на лечение не было. А неделю назад она составляла семь-восемь человек. Просто это очень динамичный процесс. У кого-то заканчивается курс, и мы сразу берем на это место нового пациента. У кого-то состояние ухудшается, и нет смысла продолжать лечение герцептином. Во многих других регионах этот препарат вообще не закупается за счет средств областного бюджета. Там пациентки, у кого есть средства, оплачивают его сами. А мы закупаем. В любом случае больные получают необходимое лечение бесплатно. Но исследования идут стремительно, и каждый год на фармацевтическом рынке России появляются все новые препараты. Они стоят огромных денег, дороже герцептина уже в несколько раз. Такого бесплатного лечения не позволяет себе ни одна мировая клиника. За годовой бюджет областной онкологической службы мы должны сделать 8 тыс. операций, пролечить химиотерапией более 10 тыс. больных, более 5 тыс. провести лучевую терапию. И если мы одним пациентам дадим мега-дорогой препарат, то другие останутся без элементарного лечения. Я должен более глобально смотреть на проблему, чтобы лечить всех.
Вывод №7. Для новых проектов нужна прочная основа
– Второй этап – это установка нового модуля МРТ, на котором можно увидеть самые мелкие опухоли и метастазы. Деньги из областного бюджета выделены решением губернатора после моего личного обращения. В конце августа запускаем аппарат. Он будет включен в цепочку всего лечебно-диагностического процесса – тут же будет проводиться оконтуривание опухоли, расчет лучевой нагрузки и облучение. Такого модуля, совмещенного с линейными ускорителями, в России еще нет. Это колоссальный прорыв в диагностике и облегчении условий лечения пациента.
До конца 2016 года мы должны провести капремонт дома Вигеля на территории онкодиспансера. Этот памятник историко-культурного наследия, жителям города больше известен как роддом № 4. Уже 20 лет он стоит заброшенный, и если так простоит еще лет пять, то его уже не восстановишь. А ведь это был прекрасный барский дом, потом – клиника Николая Ивановича Пирогова. И когда я прошел по его коридорам, то почувствовал там внутри необыкновенную, очень позитивную ауру. В этом году мы должны уже начать капитальный ремонт здания. В течение года его можно привести в первоначальный вид и перевести туда поликлинику. Нынешняя поликлиника рассчитана на 380 посещений в день, а приходит 700 пациентов плюс их родственники. Отремонтированный корпус позволит увеличить количество кабинетов и расширить прием врачей как раз до 700 человек.
На третьем этапе – с 2016 по 2018 годы – будет построен современный хирургический корпус. С комфортными передовыми операционным. С палатами, где будет лежать максимум четыре человека. Сегодня у нас есть палаты по 12 человек.
В пределах 1,5 млрд рублей и двух-трех ближайших лет мы должны полностью решить вопрос с реорганизацией онкологической службы в регионе.
– И все-таки «вершиной» модернизации онкослужбы должен стать именно новый передовой межрегиональный онкоцентр. Мы можем сделать мощный центр на все Черноземье. Но я уверен, что проектирование надо начинать только тогда, как появятся средства и на строительство. Или это будут выброшенные деньги – проект такого объекта стоит около трехсот миллионов рублей.
Вывод №8. В карман врачу ничего платить нельзя
– Если пациент видит, что врач намекает на деньги в карман или вымогает напрямую, надо не бояться, а сразу идти к главному врачу. Я лично беру под свое наблюдение такого пациента. Но за два с половиной года, как я возглавляю онкодиспансер, ко мне на прием с этой проблемой пришли только два человека. Да, что-то доказать бывает трудно, но к таким врачам я начинаю присматриваться. С одним уже расстался. И дальше с хамством, вымогательством, негласными таксами буду бороться беспощадно. Коррупция отбрасывает нашу страну на много лет назад. Для меня это самое страшное.
Горячая линия по обезболиванию онкологических больных – тел. 251-53-50. По этому телефону вам подскажут, куда нужно срочно обратиться за помощью.
){kind=link}
){kind=link}