Гендиректор КБХА Владимир Рачук: «Мы хотим создать двигатель для полета на Марс в Воронеже»

В преддверии Дня Космонавтики генеральный директор-генеральный конструктор Воронежского конструкторского бюро химавтоматики (КБХА) Владимир Рачук рассказал РИА «Воронеж», какие перспективы сегодня открываются перед  предприятиями космической отрасли, как отразятся на них санкции  против России  и   насколько реально, чтобы экспедиция  на  Марс отправилась  на ракетах с воронежскими двигателями.

– Владимир Сергеевич, сегодня российская космическая отрасль находится на пороге серьезной реформы. В чем она будет заключаться, и как изменения отразятся на КБХА?

– По замыслу нашего правительства, вся ракетно-космическая  отрасль  будет  разделена на две части. В Роскосмосе останется несколько научно-исследовательских институтов, это будет «мозг» космической отрасли, разрабатывающий задачи на десятилетия вперед. А выполнять задачи должна будет недавно созданная правительством Объединенная ракетно-космическая корпорация (ОРКК) во главе с Игорем Комаровым. Этой корпорации и будут подчиняться все заводы и  КБ, в том числе наше предприятие. Все указы и распоряжения на этот счет уже вышли, начался организационный процесс перевода всех ФГУП в ОАО, а он весьма долгий и сложный.

– В  КБХА научные разработки и производство  традиционно находились в тесной связке.  Их тоже разделят?

– По замыслу правительства и лично вице-премьера Дмитрия Рогозина, наука и работа на перспективу в космической отрасли – это одно, а исполнение заказов – это другое. На уровне таких предприятий, как КБХА, конечно, никто не собирается отделять конструкторов. Но по поводу дальнейшего развития предприятия есть несколько идей, которые обсуждаются и прорабатываются. Одна из них заключается в том, чтобы объединить КБХА с Воронежским механическим заводом и построить на нашей базе в Шилово новое предприятие .

– Когда будет принято окончательное решение о судьбе КБХА и ВМЗ?

– Пока что это лишь одна из идей. Губернатор Воронежской области Алексей Гордеев очень поддерживает ее, ведь как руководитель региона он заинтересован в том, чтобы в Воронеже появился новый завод – тогда откроются новые рабочие места. К тому же, в центре города могут высвободиться 70 га площади. Но у ОРКК, в составе которой мы будем работать, пока нет таких денег, чтобы строить в Воронеже новое современное предприятие. Думаю, вариант объединения двух воронежских предприятий стоит рассматривать по многим параметрам, в частности, нам можно остаться в городе, пристраивая на совместной территории новые корпуса и наполняя их современным оборудованием. Скорее всего, ситуация прояснится через год, когда мы окончательно войдем в ОРКК.

– Минувшей зимой ее руководитель Игорь Комаров побывал в Воронеже и познакомился с обоими предприятиями, где делают ракетные двигатели. Какие выводы он сделал по итогам своего визита?

– Комаров все больше слушал и вникал, что, на мой взгляд, совсем неплохо. Мы все ему показали и рассказали – с экономикой у нас все в порядке, у нас нет  кредитов и проблем с выплатами зарплаты и налогов. У нас есть текущая работа и заделы на перспективу. Комаров увидел, как работают наши двигатели. Думаю, для него было важно составить личное впечатление.

– Какие перспективные разработки сегодня есть у КБХА?

– Например, мы создаем электроракетный двигатель. Как раз на таком можно полететь на Марс – он более экономичный. С  помощью электричества космический аппарат с таким  двигателем  можно разогнать почти  до скорости света. Такие двигатели малой тяги уже существуют в мире. Мы хотим сделать  более мощный  и экономичный. Еще прорабатываем идею двигателя на сжиженном природном газе. Есть и другие проекты, все это - перспективные направления. Я бы сказал, что вполне конкретные планы, а не просто мечты.

–  Получается, экспедиция с людьми на Марс может отправиться на воронежском электроракетном двигателе?

– На нашем – вряд ли, мы не успеем, ведь в среднем ракетный двигатель создается семь лет. Но мы ориентируемся на большие перспективы,       в том числе и на полеты на Марс – почему нет?! Сегодня ни одна страна не потянет такой проект, поэтому нужно объединение ряда государств и в науке, и в деньгах. Тогда экспедиция с человеком на Марс станет реальной. Кстати, идею отправить на Марс колонию людей, которые там и останутся, активно поддерживает Эдвин Олдрин. Это второй после Нила Амстронга астронавт, который вступил на поверхность Луны. Он верит в эту идею. Она заслуживает усилий человечества.

– А Россия заинтересована в этой программе?

–  Это надо спросить у Путина. Я же считаю, что надо ставить серьезные, даже грандиозные задачи, и тогда наша наука будет развиваться. Заинтересованность – это важнейший стимул, особенно для людей, которые разрабатывают и создают новую технику. Я сужу не понаслышке. До сих пор в отечественном ракетостроении непревзойденным является проект «Энергия-Буран» (связка ракеты-носителя «Энергия» и космического челнока «Буран» - ред.). Эта работа всколыхнула в нашей отрасли невиданный энтузиазм разработчиков и производителей. Но состоялось всего два полета, и затем настали 90-е годы.

– Напомню, лично  вы  являетесь главным конструктором  кислородно-водородного двигателя тягой  200 тонн, созданного для  ракеты «Энергия».  Кстати,  а    как получилось, что «Энергию» у нас  не  перекупили иностранцы после того,  как она оказалась невостребованной в 90-е годы?

– У американцев есть подобный проект Space Shuttle, а у всех остальных стран - кишка тонка  осилить нашу «Энергию».

– Где сейчас используются воронежские ракетные двигатели?

 – За эти годы  мы  создали 3 новых двигателя,  2 из них уже успешно летают на   «Союзе» и «Протоне».  Сейчас  идет  постепенная замена  ракеты-носителя  «Протон» на  «Ангару». Дело в  том, что  «Протон»  имеет ядовитые компоненты  топлива, в том числе   гептил.  Естественно, в Казахстане, где ракета  взлетает с  космодрома  Байконур, сильно возражают  по этому поводу, и в принципе, казахи  правы.  «Ангара» – даст бог! – нынешним  летом  первый  раз полетит  с космодрома Плесецк. На верхней ступени  новой ракеты-носителя  стоит наш двигатель, созданный на базе того, который уже летает с 2006 года на «Союзе».

– Некоторые американские ракеты  летают на российских двигателях НПО «Энергомаш», производящихся в Химках и Самаре. У воронежского КБХА   сегодня есть подобные деловые отношения с зарубежными партнерами?

– С американцами нет. Но у нас есть контракты с итальянцами, для их первой ракеты «Лира» мы разработали двигатель на метане. Летом пройдут испытания, и в случае их успешного проведения итальянцы будут активно пробивать свою ракету. Они, кстати, очень к этому стремятся, хотя в Европе в космической тематике доминируют французы, которые не слишком-то допускают кого бы то ни было. У нас в свое время были контракты с Францией, а также с Бельгией, Бразилией. Сегодня сотрудничаем только с итальянцами, еще немного   с немцами.

–  Почему же сворачиваются контракты?

–  Все очень  просто – иностранцы  развивают  свою  промышленность. Научная интеграция реализуется в программе Международной космической станции, где есть блоки, которые делают разные страны, в том числе Россия. Возможно, что-то появится в ближайшей перспективе. Тот же полет на Марс.

–  А как же санкции, которые появляются в связи с событиями на Украине?

– На мой взгляд, эта история для космической отрасли закончится ничем: поговорят-поговорят - и со временем все вернется. Тихонько и без шумихи. Сегодня те же американцы покупают в России два вида ракетных двигателей, и, если они от этого откажутся, значит, себе же и наступят на одно место – им это надо? Хотя, с другой стороны, кто их знает.