В новом выпуске спецпроекта «Современное искусство: инструкция по применению» о том, как понять необычные выставки и инсталляции, спрашиваем у человека, который вместе с работами признанных мастеров выставляет в своей частной художественной галерее игрушечных жуков или «неправильные» фотографии. Как отличить бессмысленный эпатаж от авторского высказывания, доступны ли современные формы искусства пониманию каждого или это удел элиты, объясняет директор воронежской галереи «Х.Л.А.М.» Алексей Горбунов.
– Сейчас многие говорят о том, что отношение к современному искусству меняется, и интерес к авангардным выставкам и спектаклям становится в каком-то смысле даже модным. Вы могли бы согласиться с этим тезисом?
– Вы считаете, что меняется? Я не могу это признать, в Воронеже появился лишь некий формальный «шум». Если говорить о простом количестве посетителей, то их сейчас не намного больше, чем было при открытии галереи. В ВЦСИ ходят, да, площадка расположена очень удобно, в центре, есть образовательная программа, но само количество любопытствующих не означает качественного изменения ситуации. Я основываюсь на собственном опыте, так как в Х.Л.А.М.е практически ежедневно проходят беседы, подобные нашей с вами, и «круглые столы». Отношение к современному искусству остаётся настороженным, и даже, если человек в беседе «расцветает», это чаще всего не имеет никаких последствий. Зарождение определённой модности? Может быть, и это было бы неплохо. Можно отметить рост интереса к вопросу, как «стать» представителем современного искусства, молодые люди ходят на занятия к художникам. Но здесь, среди того, с чем я сталкиваюсь, за редчайшим исключением, чудится что-то натужное.
– А есть ли у нас в Воронеже люди, которые интересуются искусством настолько, чтобы поддерживать молодых художников, покупать предметы современного искусства?
– Я бы сказал, что в результате наших многолетних просветительских усилий, появились первые признаки появления таких людей. Милость без внутренних причин крайне редка. И здесь, с одной стороны, человек оказывает психологическую поддержку себе, с другой стороны – материальную и моральную поддержку художникам. Такие, даже микроскопические изменения для Воронежа – огромное событие. Они означают, что в среде предпринимателей зреют чудеса. Человек, столкнувшись с кризисом среднего возраста, обнаруживает вдруг, что кроме, например, Тибета и сафари, есть ещё и современное искусство. И оно многое содержит и сулит. Кроме того, крупные предприниматели начинают осознавать статусность поддержки современного искусства. Я уж не говорю о том, что приобретение произведений художников, представляющих «воронежскую волну», является выгодным (для многих – неожиданно выгодным) и надёжным вложением. Уже сегодня произведения современного искусства Воронежа попадают в музеи.
– Сегодня о современном искусстве ходит огромное количество мифов. Например, что все оно – большая мистификация, а создать инсталляцию в виде бревна может каждый. Или, например, нарисовать абстрактную картину – смешение красок – способен даже пятилетний ребенок.
– Подобные «мифы» и вопросы давно стали роком или судьбой для тех, кто поглощён современным искусством. Все немногочисленные варианты выпадов против современного искусства известны наизусть. Скажем, слова о пятилетнем ребёнке я слышу не меньше 35 лет, а фразу «Я тоже так смогу» – представителям современного искусства говорят более 100 лет.
Во всех этих подходах есть нечто общее. Я бы назвал это каким-то психологическим недоразумением. На первый взгляд, кажется, что разрешить это недоразумение просто. Мол, приведи восточное высказывание: «Женщину нужно не понимать, а любить», примени его к современному искусству, и на этом все разговоры закончатся. И хотя в конечном итоге это высказывание многое объясняет, нужно всё же продолжать терпеливо говорить, произносить простые слова и понятные доводы. Нужно развеивать существующий мОрок.
– Еще одна популярная точка зрения заключается в том, что достаточно собрать общепризнанных экспертов, и они раз и навсегда определят: это – искусство, а это – нет.
– На первый взгляд, и все действительно об этом говорят, что, для того, чтобы «считать» то или иное произведение искусством или же отличать «плохое» от «хорошего», нужно всего лишь мнение сообщества признанных художественных экспертов. Конечно, как в любой другой сфере человеческой деятельности, это применимо и к искусству, в том числе современному.
Разумеется, кроме этого необходима так называемая «насмотренность» человека. То есть знакомство его с самыми различными выставками современного искусства в галереях разного формата в течение существенного ряда лет, большое количество просмотренных альбомов и прочитанных монографий.
Но! Я уверен, что перечисленного, даже если всё это будет произведено и исполнено истово, категорически недостаточно.
– Почему?
– Главным условием, необходимым, чтобы «понять, что тут такого» и «что «делать» с очевидными «наблюдениями» дальше» является не свод даже очень большого количества информации. Без главного, свода будет не просто мало: перечисленное выше ничего не даст. А главным в «понимании» современного искусства является просто быть определённым человеком. «Определённый» – это самый обычный человек, не хуже, но и не лучше другого. Обстоятельства его детства, юности каким-то образом вызвали у него потребность задаваться неудобными вопросами не только с помощью литературы или кино, но и с помощью изобразительного искусства. Проводником другого мироощущения, другого способа получения знаний может стать человек или, например, книга или, быть может, даже услышанная лекция, прочитанная страстно. Всё это может обнаружить нечто такое, что человек о себе не знал. Он проникается этим мироощущением, и оно становится ему близким. Этому человеку не нужно приукрашивать себя и мир вокруг себя, у него ясный взгляд на сущее вообще и свое существование в частности. Такой человек испытывает весёлое оживление от столкновения с абсурдом, как таковым, а занудство, благоразумные истории и благостность ему претят. Поэтому он нуждается в ином искусстве, ищет его и радуется ему. Такие люди, столкнувшись с современным искусством, становятся для него открытыми, только они будут с радостью или любопытством искать, находить и видеть «что же тут такого». Они становятся бескорыстными поклонниками искусства, а иногда и коллекционерами.
Главное – не подневольность соприкосновения с современным искусством, а удовольствие, желание. Современное искусство несёт в себе и придаёт человеку потрясающее ощущение свободы. Нужно только нуждаться в этом ощущении.
– Получается, все субъективно? Нет никаких критериев?
– Искусство – это форма или тип сознания, и потребитель искусства является одной из двух главных его составляющих. Этот конкретный человек и присваивает другому человеку звание «художник», характеризует его занятие как «искусство» и награждает его работы разными эпитетами. Поэтому я считаю, что да, субъективно.
– Может быть, именно поэтому авторов и ценителей современного искусства обвиняют в некой элитарности?
– Я не вижу тут связи. Но хотел бы еще раз подчеркнуть: тот человек, который «варится» в современном искусстве или прибегает к нему, ничем не лучше того, кто этого не делает. Именно эта простая мысль должна всех успокоить. Далекий от современного искусства человек (а это почти все люди) может быть счастлив и счастлив совершенно другим способом. Я не сомневаюсь в этом. Я думаю, нет смысла здесь что-то описывать и перечислять. Подавляющее число живущих в мире людей не замечают и не обсуждают современное искусство. Тогда в чем же проблема? А вот в том, что какая-то часть людей без устали возвращается и возвращается к «анализу» акций группа «Война», группировки ЗИП, баночкам с фекалиями, а также к «Чёрному квадрату». Что на самом деле снедает этих людей? Что именно их беспокоит? Они не признаются. А я предлагаю только одно: если это не «ваше», то необходимо просто прекратить волнения на этот счёт, забыть. У меня есть масса чуждых мне (и очень современных для человечества) вещей, однако, например, все эти технические суперновинки, масса течений современной музыки и многое другое меня не возмущают. Именно так – не возмущают. Вот и всё, что требуется от аналитиков современного искусства, у которых другие эстетические предпочтения. Не мучить себя и перестать беспокоиться на этот счёт.
