Большой террор. Как воронежского крестьянина посадили за растоптанный портрет руководителя

РИА «Воронеж» продолжает спецпроект «Большой террор». Журналисты и эксперты проекта рассказывают, как воронежцы пережили самые кровавые годы сталинского режима, о жертвах и палачах, об отношении нынешних поколений к событиям того времени.

В семье 89-летней жительницы Березовки Аннинского района Анастасии Никаноровны Мушиной репрессированными оказались ее отец Никанор Петрович и дедушка Петр Андреевич Краснов. Мужчины из лагерей не вернулись. Их посмертно реабилитировали лишь через несколько десятилетий. 

Как Петр Краснов к Калинину ездил и не пошел в колхоз

Красновы были общительные и веселые, любители порассуждать и поговорить. Недаром Петр Андреевич Краснов ездил к «всесоюзному старосте» Михаилу Калинину. По декрету советской власти «О земле» березовские крестьяне получили участок, но у них вышел земельный спор с жителями соседней Чесменки. Ходоком в Москву выбрали Петра Краснова. Он хотел попасть на прием к Ленину, но это ему не удалось, и его принял Калинин. Крестьяне получили землю и хозяйствовали на ней самостоятельно до организации колхозов.

Зимой работы по хозяйству было немного, поэтому люди собирались и обсуждали разные проблемы. Часто такие обсуждения были едкими и насмешливыми по отношению к происходившим событиям, политике государства и ее руководителям. Так, один из жителей Березовки как-то рассказал байку про сталинские сапоги и получил за это 10 лет. Память Анастасии Никаноровны сохранила частушки того времени. Естественно, они были ироничные и по сути – антисоветские: «Когда Ленин помирал, Сталину приказывал, чтобы хлеба не давал, сало не показывал». И еще одна: «Сидит Ленин на заборе, колхозники по бокам, делят бешеную собаку и шумят: «По едокам». Острослов Петр Краснов к словам знаменитой песни: «Молодым везде у нас дорога, старикам везде у нас почет…» добавлял свою цитату: « …как кобелю в мясном ряду».

Как стал антисоветчиком Никанор Краснов

Никанора Краснова арестовали и осудили в 1937 году. Во время первых выборов в Верховный Совет СССР были народные гулянья, а в помещении висели портреты советских руководителей, и один из них упал на пол. Никанор Краснов наступил на портрет. Ему сказали: «Что же ты делаешь, Никанор Петрович?» – а он в ответ на эту реплику специально поплясал на портрете. За это его осудили на пять лет. Он отбывал наказание в Карело-Финской АССР.

Арест

Отца Никанора – Петра Андреевича – арестовали через три года. На рубеже 1920-1930-х годов он всячески уклонялся от вступления в колхоз. Его вынудили вступить в 1934 году. Однажды колхозникам надо было ехать по делу, и Петру Краснову места на повозке не хватило. Он сказал: «Эх, вот была бы своя лошадка, а не колхозная, было бы лучше». Вот это его высказывание стало поводом для ареста. Его осудили на четыре года и отправили в лагерь в Мордовии. Это было в 1940 году.

Анастасия Никаноровна помнит, как забирали Петра Андреевича.

– Когда арестовали дедушку, ему было 65 лет, – поделилась она. – Помню, как его уводили. Была поздняя осень, два милиционера ехали верхом на лошадях, а дедушку вели пешком. Его повели в проулок, на Анну. И больше я его не видела. Жалко мне его, все последние годы за него и за бабушку молюсь каждый день.

«Никаких данных нет…»

Из мест заключения ни Петр Андреевич, ни Никанор Петрович не вернулись. О том, где и когда они окончили свой земной путь, их родным все последующие десятилетия ничего не сообщали. И только 20 апреля 1994 года учреждение ЖХ-385 сообщило Анастасии Никаноровне: «Краснов Петр Андреевич, находясь в местах лишения свободы, умер 27 мая 1942 года. Извещение о смерти направлено в отдел ЗАГС УНКВД по Воронежской области 30 мая 1942 года».

Если спустя 50 лет о смерти деда она хоть что-то узнала, то о дате и месте смерти отца ей ничего не известно до сих пор. Не знают об этом и в областном УВД. Из Воронежа в Петрозаводск в 1994 году сотрудники милиции отправили запрос о смерти Никанора Краснова и сообщили, что у них «…никаких данных нет». Из Карелии сообщили, что и они никакими сведениями о его смерти не располагают. Никаких данных не оказалось и в Волгоградской (бывшей Сталинградской) области. Из письма Воронежского УВД: «УВД Волгоградской области и Центр криминальной информации Главного информационного центра МВД РФ ответили, что у них сведений о судьбе Краснова Н.П. не имеется. Установить, где и когда умер находившийся в местах заключения Краснов Н.П. по учетам системы МВД РФ, не представляется возможным».

– Когда я собирала документы, то в Анне в суде мне сказали, что моего отца могли запросто убить, когда его везли из Карелии, поэтому и найти ничего невозможно, – дополнила Анастасия Никаноровна.

Реабилитация Петра и Никанора Красновых

В начале 1990-х годов односельчане подсказали Анастасии Никаноровне подать заявление на получение компенсации за репрессированных родственников. С тех пор Анастасия Никаноровна хранит документы об отце и деде. Прокуратура Воронежской области 12 декабря 1993 года выдала ей справку о реабилитации деда: «Гражданин Краснов Петр Андреевич, 1875 года рождения, уроженец и житель села Березовка Аннинского района Воронежской области, до ареста 23 ноября работавший колхозником, осужден приговором Военного трибунала 30 стрелкового корпуса от 28 января 1941 года по политическим мотивам по ст. 58-10 ч. 1 УК РСФСР к 4 годам лишения свободы с поражением в правах на два года. В соответствии со ст. 3, 5 Закона РСФСР «О реабилитации жертв политических репрессий» Краснов Петр Андреевич по делу реабилитирован 8 июня 1992 года». О судьбе отца Анастасии Никаноровне сообщили из Воронежского областного УВД 19 июля 1994 года. В милицейской справке отмечено: «Краснов Никанор Петрович, 1899 года рождения, был арестован 14 декабря 1937 года, осужден 30 августа 1938 года Спецколлегией Воронежского облсуда по ст. 58-10 ч. 1 УК РСФСР на 5 лет ИТЛ (исправительно-трудовых лагерей). Под следствием содержался в тюрьме города Усмани, затем с 13 октября 1938 года в ИТЛ города Петрозаводска Республики Карелия, откуда 19 декабря 1941 года был этапирован в распоряжение УНКВД по Сталинградской области». Никанора Петровича реабилитировали 31 мая 1989 года постановлением Верховного суда РСФСР.

Вынужденная безотцовщина и голод

Анастасия Никаноровна рассказала, как складывалась жизнь ее семьи после ареста отца и дедушки. Сами Красновы были людьми небогатыми, а тут еще Никанора арестовали. Семья матери Анастасии Никаноровны –  Аграфены Самодуровой – была очень зажиточной. У них было четыре лошади. Но в начале 1930-х годов их раскулачили и отправили в Коми. Вместе с ними отправили младшего сына, 16-летнего Ивана. Дедушка и бабушка Анастасии Никаноровны по материнской линии там и умерли. Иван в годы войны ушел на фронт и погиб. А его дети остались жить в тех местах и потом приезжали в Березовку, чтобы увидеться с родственниками.

– В те годы все жили плохо, а мы – хуже всех. Мы были одними из самых бедных в Березовке, – сообщила она. – Если было зерно, его забирали в колхоз. Есть было нечего, питались травой. Каждый год, когда наступала весна и начинала зеленеть трава, бабушка говорила: «Ну слава богу, пережили». До 22 лет я хлеба не наедалась – такая была жизнь. Хорошо, что у нас дом не отняли, наверно потому, что нас было девять детей. 

Когда началась война, Анастасия стала помогать взрослым в колхозе. Работала в поле на прополке. В колхозе работали ее братья и сестры.

Остров Сахалин

В 1946 году Анастасия Краснова поступила учиться в Усманское медучилище на акушерку, в 1949 году получила диплом и отправилась работать на Сахалин. При поступлении на работу она заполнила анкету, но о том, что отец был репрессирован, – умолчала. Ее вызвали в отдел МГБ (Министерство государственной безопасности) и стали расспрашивать.

– Спрашивают – молчу, задают вопрос – боюсь ли я, отвечаю – да, – рассказала Анастасия Никаноровна. – Сказали, чтобы написала объяснительную, – написала. Написала, что буду работать с еще большим энтузиазмом, а следователь прочел и спрашивает: «А что, раньше без энтузиазма работала?». Вот такая тяжелая и неприятная была беседа.

На Сахалине Анастасия вышла замуж за Иосифа Мушина, который работал секретчиком в военно-строительном управлении. Мужу она о своем отце и деде ничего не рассказывала. А потом Иосифа Мушина вызвали для дачи разъяснений по поводу отца и деда жены – врагов народа, а затем освободили от должности. По рассказу Анастасии Красновой, ставшей после замужества Мушиной, на Сахалине было очень много заключенных – они были бесплатной рабочей силой. После смерти Сталина их количество очень сильно сократилось. А в 1956 году супруги Мушины переехали с Сахалина в Березовку. Иосиф Андреевич работал в Березовке на радиоузле, а Анастасия Никаноровна – в местной участковой больнице.

«Чувствовал себя неполноценным»

Младшего брата Анастасии зовут Григорий Никанорович. Как и сестра, он живет в той части Березовки, которая называется Тулиновка. На улице их дома расположены практически напротив друг друга. Современный дом Григория Никаноровича стоит на том же месте, где раньше был их родительский дом. И проулок, по которому уводили их деда, сохранился.

– В жизни я имел только две профессии: тракториста и шофера, – рассказал о себе Григорий Никанорович. – В годы войны работал с матерью на птичнике, потом выучился на тракториста и с 1947 до 1952 года работал в Новосветской МТС.

Затем Григорий Никанорович отучился на шофера и всю оставшуюся жизнь работал на легковой машине: сначала возил директора МТС, а затем председателя колхоза. Участковым уполномоченным в Березовке одно время был милиционер по фамилии Хорошилов – сын Героя Советского Союза из села Островки Семена Ивановича Хорошилова. Вот он и высказывал в адрес Григория Краснова упреки.

– Он всегда хвалился своим отцом, говорил про него, что он – герой, и добавлял: «А кто твой отец – враг народа?» – рассказал Григорий Никанорович. – По этой причине долгие годы я чувствовал себя неполноценным человеком. Не как все. И никому и никогда не рассказывал о своих репрессированных предках. 

«Все перестройки требуют жертв»

Несмотря на трагические для семьи Красновых события, Анастасия Никаноровна положительно отзывается о Сталине.

– Хотя мы пострадали от Сталина, но он был гений, – высказалась Анастасия Никаноровна. – Он поднял страну, он держал дисциплину. 

Вера Тужикова, дочь Анастасии Никаноровны, поддерживает мать.

– Я думаю, что ничего нового для истории тогда не происходило. Все перестройки требуют жертв. Без этого не было никогда. Читаю сейчас Пятикнижие, и там то же самое.