РИА «Воронеж» продолжает рассказывать о последних жителях хуторов и деревень региона. Журналистов интересует, останутся эти умирающие населенные пункты на карте через 10-15 лет или исчезнут вместе со своими жителями. В этот раз корреспонденты РИА «Воронеж» отправились в поселок Хлопотное Верхнехавского района, где постоянно живут пять человек.
Поселок Хлопотное (в народе его называют Благодатное и Самбикино) относится к Правохавскому сельскому поселению, которое расположено в 55 км на юго-восток от Воронежа и в 20 км на юго-запад от села Верхняя Хава. В середине 1990-х годов к Хлопотному начали прокладывать дорогу с твердым покрытием. Уже сделали насыпь, но асфальт так и не положили. Поэтому весной и осенью добраться до первых домиков поселка бывает проблематично.
Никто из жителей поселка точно не знает историю возникновения его названия. Известно, что поселок был образован примерно в 1780-1785 годах переселенцами из соседних сел – Макарье и Орлово.
В начале XX века в километре от Хлопотного на берегу пруда Вяльчиха стояло имение здешней помещицы Авдотьи Самбикиной, от которого сейчас не осталось и развалин. Зато сюда часто наведываются охотники за раритетами и иногда находят в земле осколки глиняных кувшинов. Сегодня некоторые дома Хлопотного, построенные еще на рубеже XIX и XX веков, выделяются монолитной кладкой.
В самом первом доме поселка на его единственной улице Ленина живет 63-летний Михаил Панов. Он здесь родился, в 1972 году был призван в армию, остался на сверхсрочную, а потом всю жизнь прослужил прапорщиком в различных точках бывшего СССР. В 2002 году Михаил Панов вышел на пенсию и вернулся, чтобы ухаживать за престарелыми родителями, которых теперь уже нет в живых.
– С женой я развелся, – рассказал Михаил корреспонденту РИА «Воронеж», – она и двое наших детей живут в Воронеже, иногда все они навещают меня, но переезжать сюда, разумеется, никто не собирается. Я живу один, летом подрабатываю охранником на сельхозпредприятии. Иногда из соседних деревень зовут – кому крышу перекрыть, кому дом сайдингом обшить. Хозяйство у меня приличное – куры, гуси, кролики, 50 соток земли, две теплицы. До армии у нас в поселке такая футбольная команда была! Всех в районе обыгрывали. А теперь смотрю старые фото – большинство тех ребят лежат в земле.
Обстановке в доме Михаила Леонтьевича позавидовала бы и самая строгая хозяйка – у него дорогая мебель, ковры в комнатах, идеальная чистота. В зале – оставшаяся от матушки Анны Павловны швейная машинка, на которой Михаил, если надо, сам подшивает себе одежду. На втором этаже дома он собирается обустроить себе бильярдную – летом отдохнуть к Михаилу приезжает многочисленная родня.
Почти напротив его дома стоит столетний дуб. Это один из двух символов поселка. Другой символ – дома из красного кирпича постройки начала ХХ века, в которых когда-то обитали управляющие имением помещицы Самбикиной.
В одном из таких домов живет 68-летняя Надежда Рыжкова, муж которой давно умер. В день приезда журналистов она вместе с соседом, 57-летним Петром Беляевым, поминала своего сына Алексея, который скончался ровно три года назад. От него у Надежды есть два внука. Другой сын женщины, Александр, весной 2018 года должен освободиться из колонии.
Своего хозяйства у Надежды Николаевны нет – «только четыре курочки и все». По ее словам, было больше, но их «задрал хорек».
– Я в молодости, как и все наши соседи, работала в колхозе имени Мичурина, еще занималась самодеятельностью – пела, – вспомнила Надежда Рыжкова. – А теперь вот сыну в колонию вожу передачи, хорошо, что Петя со мной ездит туда, помогает.
Ее сосед Петр Беляев живет один с восемью кошками, жены и детей нет. В молодости уезжал с малой родины на заработки в Воронеж, но там не задержался и вернулся в старый родительский дом. Хозяйство у него невелико – три курицы и 11 цыплят.
– Целая футбольная команда, а я их тренер, – улыбается Петр Беляев, вспоминая местную футбольную команду, за которую когда-то играл.
Стены двух его комнат по-городскому гламурно окрашены в розовый и голубой цвета. Это постаралась одна из двух сестер – Людмила – маляр, давно живущая в Москве.
Со столицей у Петра Беляева связана одна из самых ярких историй в жизни. В 1982 году после службы в армии он оказался в Москве проездом, заехал к сестре, супруг которой Николай служил в те годы в охране генсека ЦК КПСС Юрия Андропова (один раз Петр даже издалека увидел первое лицо страны на его подмосковной даче).
Петр вместе с Николаем отправились в столичный ЦУМ, чтобы купить пиджак новоиспеченному «дембелю». У всех имевшихся в наличии пиджаков были короткие рукава, и Петр начал предлагать взятки продавцам, чтобы те нашли ему одежду нужного размера. Назревал скандал, и Николай поспешил утащить родственника-провинциала подальше из элитного советского магазина. А через месяц сам прислал ему в Хлопотное подходящий пиджак.
– Я его надел только раз, когда мерил. Куда ж мне его носить-то было, – смеется Петр Беляев, показывая «клифт», которому уже больше 35 лет (выглядит он почти как новый).
Следующим на улице Ленина стоит дом 61-летнего Виктора Голубцова. Как и сосед, он всю жизнь прожил один. Пять лет провел в Воронеже, но все равно вернулся в родительский дом.
– Я здорово пил, и в 2004 году меня шибанул инсульт. Теперь вот хожу с палочкой, но зато ведь жив! – радуется Виктор Голубцов. – А не будь инсульта, пил бы дальше и точно уже помер бы, как почти все пьющие соседи. В хозяйстве куры, утки, кролики, и болеть мне нельзя. В больницу загремлю – кто ж за ними ухаживать будет?
В доме у Виктора идеальная чистота, как, впрочем, у всех жителей поселка. Во дворе все аккуратно прибрано – трудно поверить, что здесь обошлось без женских рук. Тем не менее это так.
О будущем родного поселка Виктор Голубцов рассуждает неохотно:
– Кто ж сюда, кроме дачников, поедет? Асфальта нет, газа нет. Было бы все это – можно было бы заново обживать наши края, а так глухомань – она и есть глухомань.
Однако именно сюда 15 лет назад судьба занесла из Воронежа 54-летнего Василия Ушакова, чей домик стоит последним на улице Ленина.
В начале 2000-х Василий вместе с женой Галиной купили в Хлопотном дом под дачу. Но так получилось, что теперь он живет в поселке безвылазно, ухаживая за своим солидным хозяйством, в котором несколько десятков кур и почти 200 ульев с пчелами. А супруга приезжает из Воронежа проведать мужа.
Для Василия и Галины, у которых четверо детей и внучка, хохлатки и пчелы – главный источник дохода. Кур Василий оптом сдает вьетнамцам, которые специально приезжают в Хлопотное из областного центра, а мед – перекупщикам.
Когда корреспонденты РИА «Воронеж» были в Хлопотном, чета Ушаковых как раз ощипывала кур, которых Галина собиралась увезти в город.
Подворье Ушаковых огорожено забором и по всему периметру контролируется видеокамерами, изображение с которых в режиме онлайн выводится на монитор.
– Эти видеокамеры я прилепил от нужды, – пояснил Василий, – даже летом бывает, что дачники здешние подопьют и начинают по чужим дворам шарить. Вот привязана кавказская овчарка Берта – тоже любопытных «двуногих» отгонять. Только сейчас заниматься медом или птицей невыгодно: закупочные цены падают, и прибыли добиться сложно.
Хлопотное пока выживает благодаря трудолюбивым жителям, которые своими бесконечными домашними хлопотами вполне оправдывают труднообъяснимое название этого медвежьего угла на карте Верхнехавского района.
){kind=link}