Порой некоторые вещи о своих родных и близких мы узнаем совершенно случайно. В семейном кругу это становится большим событием, особенно когда человека уже нет в живых. Такая история произошла в семье россошанки Елены Кравченко. У женщины чудом сохранились несколько снимков ее свекра, сделанных в конце войны, – рентгеновский снимок его ранения и фото из медицинской палаты. О последнем – читайте в материале РИА «Воронеж».
Пуля прошла насквозь
На этой фотографии изображен Алексей Кравченко. Ему здесь всего около 19 лет. Молодой человек лежит на больничной койке, за ним ухаживает медсестра.
– Долгое время мы думали, что это госпиталь в Россоши, так как есть сведения, что Алексей Кравченко во время одного из ранений лежал здесь. Но во время одной из тематических выставок, организованных для наших читателей, принесла это фото на работу и показала участникам встречи, – рассказала ведущий сотрудник библиотеки №5 Елена Кравченко. – Одна посетительница засомневалась, что это могло быть в Россоши, и обратила мое внимание на наряд сестры милосердия. Действительно, она в таком платье с пышными рукавами, а на голове не на русский манер повязана косынка или надет чепец.
Как нарочно, через пару недель у своих родственников по мужу Елена обнаружила такую же фотографию, только сзади была подпись. Тогда все и выяснилось. Оказалось, что фото сделано в госпитале польского города Лодзь 12 ноября 1945 года.
– У нас даже сохранился рентгеновский снимок того ранения Алексея Кравченко, – поведала собеседница. – Он был сделан на плотной бумаге, поэтому и уцелел, не выцвел. На нем до сих пор видны повреждения, которые получил свекор. Пуля прошла сквозь его руку в области локтя. Это ранение считалось тяжелым. На снимке сверху, как и положено, указана дата, когда его сделали, – 21 июля 1945 года.
Вернулся с войны
С портретом свекра Елена Кравченко участвовала в шествиях «Бессмертного полка»
Алексей Кравченко родился в 1925 году. Его семья жила в селе Поповка. На фронт ушел добровольцем в январе 1943 года, когда ему еще не было 18 лет. Рядовым служил в зенитном полку. Первое свое ранение получил спустя десять месяцев после участия в боевых действиях. Восстанавливался в госпитале в Серпухове.
– Сохранилась справка, которую, скорее всего, он предоставил командованию своей части после возвращения из госпиталя. Там указывалось, что у него было слепое осколочное ранение в голову, в затылочную часть, – пояснила Елена Кравченко. – Еще раз он был ранен и проходил лечение в Россоши, как мы предполагаем. Ну а в третий раз получил повреждения, когда служил в Польше.
В Польше россошанец воевал около года. Из справки, выданной красноармейцу Кравченко о количестве благодарностей, полученных им «по приказам Верховного Главнокомандующего Маршала Советского Союза товарища Сталина за отличные боевые действия», известно, что он участвовал в прорыве обороны противника возле польского города Хойнице, во взятии Руммельсбурга, Кеслина, Штольпа, окружении группировки немецких войск в Восточной Померании и разгроме данцигской группы немцев. После последнего ранения наш земляк восстанавливался долго. Из Лодзи, где он лечился в госпитале, на родину молодой человек слал свои фотографии, датированные уже началом 1946 года. Елена Кравченко бережно хранит одну из вещиц того времени.
– Это небольшая кожаная обложка для маленького портрета. Выполнена, очевидно, из тонко выделанной кожи, на титульной стороне – вышивка гладью, внутри – тесненный узор и окошко для фотографии, в котором и сейчас лежит снимок Алексея Кравченко в молодые годы, – рассказала россошанка.
На фронте участник Великой Отечественной войны пробыл до 1947 года. Награжден медалью «За отвагу» за отражение авиационной атаки противника на переправе через реку Висла. Вернувшись домой, женился на своей землячке, тоже уроженке села Поповка Клавдии Васильченко. У них родились дочь Валентина и сын Александр, муж нашей собеседницы.
Алексей Кравченко с медалью «За отвагу» на груди, 1946 год
– Свекор еще долго работал на железной дороге сигналистом. О бригаде, в которой он трудился, в 1972 году писала районная газета «За изобилие», поощряла передовиков. Эти страницы районки с фотографией Алексея Кравченко и его коллег мы тоже храним, – отметила Елена Кравченко.
Ранения, полученные на фронте, все же сказались на здоровье Алексея Кравченко. Он умер в 60 лет, едва успев выйти на пенсию.
– Все предметы и снимки, доставшиеся нам в память от героических родственников, для нас очень дороги, на основе этих свидетельств мы воспитываем внуков. Свекор не любил вспоминать о войне. Мне врезалась в память одна его фраза: «100 граммов боевых, бежим в атаку, свист пуль, взрыв снарядов и запах горелой человеческой плоти вокруг», – рассказала россошанка. – Интересный факт, мой муж в 1982 году проходил срочную службу недалеко от тех мест, где когда-то воевал его отец Алексей.
Выгнали из дома в землянку
Родительский дом Клавдии Кравченко (в девичестве – Васильченко)
Елена Кравченко признается: когда она просматривает старые пожелтевшие снимки, вглядываясь в эти молодые красивые лица, у нее невольно наворачиваются на глаза слезы. С возрастом она все больше понимает и отчетливо представляет себе, что пришлось пережить этим людям во время войны. Вспомнила наша собеседница еще одну семейную историю, основанную на фотографии. На ней изображена традиционная для нашей местности изба-мазанка под соломенной крышей. Это родительский дом свекрови Елены Кравченко – Клавдии Васильченко. Стоял он на окраине села Поповка. В этой хате будущей жене Алексея Кравченко пришлось пережить оккупацию.
Когда немцы захватили Россошанский район, то пришли и в Поповку. Они заняли дом семьи Клавдии, а ее, 12-летнюю девочку, со старшей сестрой и матерью выгнали на улицу. Селянкам пришлось вырыть землянку и жить в ней. Маму девочек и 15-летнюю Зою гоняли на полевые работы, а Клавдия считалась еще маленькой, она оставалась дома. Но однажды после тяжелого трудового дня родные не застали Клаву в землянке. Оказалось, что немец заметил ребенка одного, под дулом пистолета вывел ее и отвел в поле работать.
– Не укладывается в голове, что могла в этот момент переживать моя свекровь, совсем еще девочка, ведь она не знала, куда и зачем ее ведут, приставив оружие. Какой страх она испытала? – рассуждала женщина.
Ефим Васильченко, отец Клавдии Кравченко
Семье Клавдии удалось уйти из села и дождаться освобождения неподалеку от хутора Копанки. Свекровь потом вспоминала те дни и рассказывала родным о том, что видела.
– Колонны военнопленных итальянцев, немцев, венгров под конвоем шли нескончаемым потоком через Поповку. Тут проявилось все милосердие, беззлобность и доброта нашего народа. Пленные шли изможденные, ободранные, была зима, холодно. Селяне, наблюдавшие за этим страшным шествием, бросали им сухари, чтобы те поели немного, – поведала Елена Кравченко.
Отец Клавдии тоже воевал на фронтах Великой Отечественной. Погиб в Харьковской области в 1943 году. Там и покоится в братской могиле села Гавриловка, в боях за которое полег вместе с еще 88 сослуживцами. Его фронтовые фото героиня публикации тоже бережно хранит в семейном архиве.
){kind=link}