РИА «Воронеж» продолжает рассказывать о последних жителях умирающих хуторов и деревень Воронежской области. Журналистов интересует, останутся ли эти населенные пункты на карте через 10-15 лет или исчезнут вместе с последними жителями. Корреспонденты РИА «Воронеж» отправились в поселок Новоепифановка Панинского района.
В основанной в XVIII веке Новоепифановке остались всего два человека. Поселок входит в состав Краснолиманского сельского поселения и находится в 4 км от крупнейшего из здешних сел – Красный Лиман 2-й, где есть школа и магазин. Проехать эти километры весной и осенью можно только на «Ниве» или УАЗе.
По словам главы Краснолиманского сельского поселения Александра Рудова, в 1980 году в Новоепифановке жили более 40 человек, работавших в колхозе «Дружба». Но последние старики умерли или уехали к детям в город, а оставшиеся целыми дома выкупили дачники.
На малой родине осталась семья Мешалкиных. Их дом находится на единственной поселковой улочке Дальней.
Митрофану Мешалкину – 86 лет, его сыну Александру – 48. Супруга хозяина Александра Николаевна, с которой дед прожил 54 года, умерла в 2009-м.
С тех пор отец и сын Мешалкины остались в Новоепифановке одни.
Родни много – у деда шестеро детей, четыре внука и два правнука: все они зовут его и Александра переехать в город, но Мешалкины упираются, как могут.
Молодость Митрофана Григорьевича прошла на Кубани и на Донбассе, куда он отправился на заработки после армии, а потом долго колесил по всей стране.
Срочную службу Митрофан Мешалкин прошел на флоте в Порт-Артуре, на тогдашней советской военной базе в Китае. Память о тех годах до сих пор живет в домике Мешалкиных – в документах пенсионера хранится наградная книжка с китайскими иероглифами, к которой прилагается небольшой листок с русским переводом.
На листке – запись о том, что 23 февраля 1953 года матросу Тихоокеанского флота Мешалкину «в ознаменование 35-й годовщины Советской Армии и 3-й годовщины со дня подписания Советско-Китайского договора о дружбе» вручили юбилейную медаль КНР «Китайско-Советская дружба». Снизу – факсимиле председателя Народно-революционного военного совета КНР Мао Цзэдуна. Дедову медаль внучата давно потеряли, а документы на нее сохранились.
Еще один сувенир времен армейской молодости Мешалкина-старшего – солдатский ремень.
Митрофан Мешалкин страдал от паховой грыжи и только в 2016-м перенес операцию, которая решила проблему.
В горнице дома, который Мешалкин строил вместе с супругой – портрет молодых хозяина и хозяйки.
– Мы с женой родом отсюда, из Новоепифановки, учились в одной школе, а случайно встретились на шахтах в Донбассе, куда я отправился на заработки после армии, а она – после окончания школы в середине 50-х, – вспоминает Митрофан Мешалкин. – Начали дружить, в 1955 году сыграли свадьбу.
Сын Александр – инвалид первой группы. Парень отслужил срочную службу на Востоке, как и его отец – только не в Китае, а в Монголии в автобате. Вернулся домой, работал охранником, но обзавестись семьей не успел.
Новоепифановка
В 2003 году жизнь Сашки круто поменялась: парился в бане у родственников, оступился, неловко упал и повредил позвоночник. Лежал два года, потом перенес три операции. В позвоночник ему вставили титановую пластину, и теперь Александр может с трудом передвигаться на костылях, а большую часть времени лежит на кровати.
– А что делать? – рассуждает Александр. – Жить-то как-то надо. Я стараюсь особо не залеживаться, почти каждый день встаю с кровати, одеваюсь и ковыляю во двор, чем могу, помогаю бате по хозяйству.
– Несколько раз в неделю к нам приезжают родственники, привозят продукты. Иногда я хожу с ними на охоту. Гонять дичь по полям не могу: они меня ставят на номер и гонят зайцев или лис в мою сторону, а я их уже встречаю, – говорит Александр.
В громадном гараже Мешалкиных стоит старый УАЗ, на котором Александр иногда по округе ездит. Машину не стали переделывать под ручное управление – ноги не совсем потеряли чувствительность, поэтому несколько километров Саша может проехать сам.
Когда-то Мешалкины держали 150 ульев – теперь они стоят пустыми во дворе.
В хозяйстве отца и сына – корова Малышка, которая дает немного молока, да полтора десятка кур с единственным петухом, которых порой душит хорек.
Летом кур таскает коршун, так что двум голосистым щенкам, охраняющим двор, постоянно приходится быть начеку. Курятником служит старая хатка, в которой в молодости, на другом конце поселка, жила супруга хозяина. Потом дом аккуратно разобрали, перевезли в другой двор и снова собрали там.
В теплое время года в полтора десятка домов, купленных под дачи жителями Воронежа и Панино, приезжают отдыхающие. А зимой в поселке тишина.
В километре от дома Мешалкиных – посадка, которую полвека назад высаживал глава семьи, в сотне метров – небольшой пруд, разрезающий поселок на две равные части, чуть поодаль – большой, зарыбленный пруд, недавно арендованный жителем Воронежа.
Водоем 50 лет назад строили колхозники «Дружбы»: весной запрудили овраг, насыпали плотину. Из-за плотины семейная жизнь молодого Митрофана едва не пошла под откос.
– Каждую весну плотину размывало, и я на тачке возил туда землю для укрепления плотины. Тогда еще молодые были, жена обиделась и говорит: «Этот пруд тебе дороже, чем я. Вот и спи с ним в обнимку». Я тогда тоже разозлился, домой ночевать не пришел, на пруду на ночь остался, поработал, сколько смог, потом уснул в кустах. Наутро жена пришла, завтрак мне принесла, там же, на пруду, мы и помирились, – вспоминает хозяин.
Митрофан Мешалкин ухаживает за плотиной и теперь. Весной, как обычно, на тележке привозит землю, укрепляет ее. Но бобр, поселившийся в пруду, свалил ветлу, так что зверь теперь – прямой конкурент деду в борьбе за место на берегу.
– Пока живой, буду этот пруд обихаживать, – рассуждает хозяин. – Он ведь, почитай, мой ровесник. Я был молодой, его строили, теперь стариком стал, и его плотина все чаще осыпается после весенних паводков. А я ее латаю. Помру я – некому это будет делать. Так что пока жив я, живет и он – пруд моей молодости.
){kind=link}