Жительница Острогожского района Мария Пикулина столкнулась с ужасами войны, когда ей было всего семь лет. Вместе со своей семьей она попала в концлагерь. В этом аду не смогла выжить маленькая сестра Марии. А после войны, когда, казалось, худшее позади, ее отца арестовали. Мария Иосифовна стала дочерью врага народа.
Трудности, свалившиеся на Марию Пикулину, не помешали ей прожить жизнь достойно и воспитать троих детей.
Рассказ женщины о самых страшных годах – в материале РИА «Воронеж».
На строительство «Берлинки»
Мария Иосифовна родилась в семье железнодорожников в селе Средне-Воскресенское Острогожского района.
Вспоминает: после известия о начале войны большинство сельчан начали копать себе землянки на случай наступления и бомбежек. Как пришли фашисты в 1942 году, Мария Пикулина помнит очень хорошо. После разведчиков-мотоциклистов в село приехали действующие войска. Выгнали семьи из домов, и те перебрались в построенные землянки. Было тяжело, голодно, страшно. Фашисты сразу начали устанавливать свои порядки и выбрали старосту из жителей села – им стал родной дядя Марии Иосифовны Иван Фурчаков. Он, по воспоминаниям Марии Пикулиной, защищал жителей деревни, предупреждал тех, кого фашисты собирались казнить, и помогал им бежать. Уже после войны, когда осуществлялся суд над перебежчиками на сторону фашистов, жители села в один голос попросили оправдать ее дядю, что и было сделано.
Непонятно, по каким критериям захватчики отобрали несколько семей из села, в том числе семью Марии – ее, родителей и двух сестер. Сейчас Мария Иосифовна предполагает, что выбирали именно семьи железнодорожников. На станции Лушниковка, находящейся в Средне-Воскресенске, семьи посадили в товарный вагон и закрыли замок снаружи проволокой. Взять с собой ничего не разрешили.
Взрослые плакали от страха и отчаяния, и только маленькие дети радовались поездке на поезде.
Из вагона людей выпустили спустя три дня.
– Я как сейчас помню немецкие слова, которые мы слышали, выходя из поезда, – со слезами на глазах сообщила Мария Иосифовна. – «Шнель, шнель, шнель» (в переводе с немецкого – «быстро, быстро, быстро». – Прим. РИА «Воронеж»), – не унимались фашисты, под громкий лай озверевших собак, готовых в любой момент разорвать любого из нас.
Изнеможенных людей находившихся в вагоне безвылазно без воды и еды, погнали до места их содержания пешком. Лагерь, куда привели пленных, находился в хуторе Пахолок. Заключенные должны были строить железную дорогу Берлин – Ростов, прозванную в простонародье «Берлинкой».
Детей и взрослых поселили отдельно друг от друга, между ними находилась колючая проволока. Взрослые по 12 часов работали на строительстве железной дороги, а дети были предоставлены сами себе. За ними захватчики следили не так пристально, даже разрешали просить милостыню.
К наступлению холодов пленные начали испытывать огромную нужду в теплых вещах. Фашисты об этом не заботились. Заключенные снимали шинели, сапоги и другие вещи с убитых военных в соседнем лагере, надевали на себя и отдавали детям.
– От кори в месте нашего содержания погибла моя трехлетняя сестра, – с болью рассказала Мария Иосифовна. – Голодная и больная, она не смогла побороть болезнь. Похоронили ее там же. Я тоже болела корью, но выжила. Медицинского ухода за нами не никто не осуществлял. Немцы, видя, что дети массово болеют, собрали нас всех и пешком отвели в концентрационный лагерь, находящийся на территории кирпичного завода Острогожска.
Причины перевода детей туда, естественно, никому не объяснили – Марии Иосифовне они неизвестны и по сей день.
Собачьи объедки
Подростки носили воду, ходили в лес за дровами. Для младших была припасена страшная работа.
– Фашисты заставляли маленьких детей уносить тела замученных заключенных, – рассказала Мария Пикулина. – Рядом с кирпичным заводом был яр, куда маленькие дети за ноги оттаскивали умерших пленных. А немцы, видя это, смеялись.
По воспоминаниям женщины, немцы по-разному относились к советским детям. Были те, кто угощал шоколадками и на своем языке рассказывал о семьях, находящихся на Родине. Встречались фашисты, одним из развлечений которых было подозвать ребенка и, направив на него автомат, шутливо имитировать звуки стреляющего оружия. Дети падали на пол, от страха накрывая голову руками, что вызывало у извергов приступ веселья.
С питанием, разумеется, было сложно.
– Что собаки не доедят, то отдавали нам. Картофельные очистки, разный мусор. Иногда местным жителям удавалось передать еду. Все были слабые и измученные, – вспомнила с дрожью в голосе Мария Пикулина.
В результате Острогожско-Россошанской операции января 1943 года советские войска освободили Острогожск и концлагерь. По воспоминаниям Марии Иосифовны, немцы убегали в огромной спешке. Многих пленных перед отступлением расстреляли. Фашисты хотели взорвать построенную ими железную дорогу, но не получилось. Зима в тот год, как говорит Мария Пикулина, стояла лютая. Обмундирование захватчиков не выдерживало русских морозов. При отступлении многие замерзали насмерть.
Когда пленные поняли, что захватчики ушли, то взломали ворота и побежали куда глаза глядят. Мария с другими детьми из Средне-Воскресенского сразу помчались в свое село, находившееся примерно в 10 км от Острогожска. Позже домой вернулись родители – измученные, но живые.
Дом семьи Марии Иосифовны оказался сожжен. Их приютила соседка.
– Через несколько месяцев отец получил от работы половину железнодорожной будки. Военные, ремонтировавшие мосты, предложили ему отдать негодные для строительства мостов шпалы и построить небольшой домик. Получилось одна комната и кухня.
Новая беда
В августе 1945 года, по воспоминаниям Марии Пикулиной, ее отца Иосифа Антоновича вызвали в Лиски. Там его обвинили в антисоветской пропаганде и арестовали. Свидетелями и доносчиками стали знакомые из села, которые после признались Марии Иосифовне, что им давали листы со словами, которые необходимо было сказать на суде. Иосифа Антоновича приговорили к 6 годам заключения с конфискацией имущества, а так же объявили врагом народа трудящихся. Семья лишилась всех военных доплат и потеряла право участия в политических выборах.
– Под Воронежем находилась тюрьма для политических заключенных, отца привезли туда для временного содержания. В дальнейшем планировали перевезти в тайгу, на лесоповал, – сообщила Мария Иосифовна. – Заключенные там занимались деревообрабатывающим делом. При обработке доски отцу затянуло в станок правую руку, и ему повредило несколько пальцев. Врачи хотели ампутировать кисть, но отец отказался и начал лечить рану народными средствами по совету местной знахарки. В итоге пальцы сохранились, хотя способность движения утратили.
Семья заключенного и так тяжело восстанавливала быт после войны, а теперь ко всему прочему описали их дом и все имущество, даже дрова. Все это оценили в 860 рублей – огромные для скромной сельской семьи деньги. Но остаться без крыши над головой было сравни смерти, и мать Марии Пикулиной решила взять эту сумму взаймы.
– Всем родственникам запретили с нами общаться, – отметила Мария Иосифовна, – поскольку мы считались семьей врага народа, люди боялись иметь с нами любые отношения. Ночами мать ходила к родственникам, просила, и помочь согласилась тетка Марии Иосифовны по отцу. На протяжении всего заключения отца мы выплачивали долг. Времена стояли тяжелые, голодные, но мы любую оставшуюся копейку несли тетке.
Возвращение
Мария Иосифовна всю жизнь ощущала на себе тяжесть репутации дочери врага народа. В СССР такое клеймо лишало многих благ. Этим «званием» ее часто старались унизить и оскорбить.
– Даже не хотели брать в комсомол, а не состоять в нем было большим позором. Помню, как всем в классе крепили к форме комсомольские значки, а я стояла одна в стороне и плакала. Но спасибо огромное директору нашей школы Сергею Митрофановичу – он хорошо знал нашу семью и был убежден в невиновности отца. Он взял меня за руку, отвез в Острогожск, и меня все-таки приняли в комсомол. После даже избирали комсоргом.
В начале 1990-х годов к дому Марии Пикулиной и ее мужа в острогожском селе Криница пришел незнакомый человек в строгом костюме и с папкой в руках. В то время Мария уже забрала из Средне-Воскресенского своих пожилых родителей. Посетитель долго расспрашивал семью о деле отца, по которому ему вынесли приговор, о людях из села, имеющих похожие обвинения.
– В итоге беседы нас оповестили, что теперь мой отец, Иосиф Антонович Шинкарев, реабилитирован. Его оправдали, и мы перестали считаться врагами народа, восстановили стаж, вернули льготы. Также мы получили обратно выплаченные за конфискацию собственности деньги, – поделилась Мария Иосифовна.
В год 75-летия Победы Мария Пикулина повторила путь, пройденный ею в далеком детстве по этапу к концлагерю в Пахолках. В вымирающем хуторе живет знакомый семьи Пикулиных Михаил Иляшенко. В тех местах он жил и в годы оккупации, его родители также строили «Берлинку». Вместе с ним и двумя дочерьми Мария Иосифовна рассмотрела стелу и мемориальные доски, установленные вблизи стертого с лица земли концлагеря.
– Смешанные чувства у меня были, когда вернулась в те страшные места. Молю об одном: чтоб никогда не повторилась война...
Мария Пикулина уверена, что не зря смогла выжить в те тяжелые годы. Она родила и воспитала троих детей, теперь у нее четверо внуков. Все они имеют высшее образование, среди них есть врачи, учителя, даже авиационный инженер-конструктор.
Получая пенсию, Мария Иосифовна всегда жертвует часть средств на восстановление храма в селе Криница, где проводили литургии во время Великой Отечественной войны.
){kind=link}