Во время Великой Отечественной войны более ста человек повторили подвиг Ивана Сусанина, который в 1613 году завел врагов в болото. Один из этих героев – крестьянин из села Вязноватовка Нижнедевицкого района Яков Доровских. Родственник героя, писатель Сергей Доровских в канун Дня памяти и скорби рассказал корреспондентам РИА «Воронеж» подробности о поступке героя.
«Не любил хвалиться»
«Неизвестный патриот Родины в селе Вязноватовка направил немецкий полк дальнобойных орудий по непроезжей дороге. В результате немцы бросили 18 орудий, из них две 205-миллиметровки, и около 30 автомашин», – значится в докладной записке от 14 февраля 1943 года, которую передали в Воронежский обком партии.
– Яков Евсеевич приходится мне двоюродным прапрадедом: мой прапрадед был его родным братом. Никто из моих ближайших родственников не застал Якова Евсеевича в живых. Я знаю о нем из рассказов отца и дяди. Мой дядя 1938 года рождения пережил немецко-венгерскую оккупацию. Якова Евсеевича он помнил смутно, но говорил, что тот не любил хвалиться и уходил от разговоров о подвиге. Единственный официальный документ – это докладная записка, – рассказал Сергей Доровских.
Впервые о подвиге Якова Доровских написали в 1960-х годах журналисты Дробышев и Елизаров. Им удалось разговорить героя, которому на момент публикации очерка было около 80 лет. Он все еще работал в колхозе «Серп и молот». Жил в Вязноватовке с женой Мариной, дочерью Анастасией и сыном Василием, который во время войны был снайпером и уничтожил более полусотни фашистов.
Родственники героя – Сергей Доровских и его отец Владимир
Фото – предоставлено Сергеем Доровских
Последняя капля
Осенью 1942 года Вязноватовка была оккупирована. Местные жители уже натерпелись от фашистов: нескольких жителей села казнили за связи с партизанами или просто за непослушание. Осенним утром в дом Якова Доровских пришел местный полицай и забрал дочь Настю. Девушка помогала партизанам, носила в лес бинты и продукты, поэтому была уверена, что ее ведут на расстрел. Но Настю доставили в Нижнедевицк, в госпиталь, чтобы взять у нее кровь для немецких солдат. Поскольку девушка сопротивлялась, ее связали и вонзили в вену иглу, а потом она потеряла сознание.
Очнулась Настя в каком-то темном сарае, почувствовала наощупь, что вокруг лежат неподвижные тела: то ли мертвые люди, то ли в обмороке. Поползла к двери и обнаружила, что та не заперта. Сарай никто не охранял, Насте удалось выбраться наружу, и она побрела по дороге в сторону села, периодически теряя сознание. К счастью, на дороге ее нашли односельчане и помогли добраться до дома. Настя после этого долго болела, последствия остались на всю жизнь. Яков Евсеевич тяжело переживал случившееся с дочерью, для него это стало последней каплей. Но до поры до времени он скрывал свою ненависть к фашистам.
Расстрел или «Опель»
В январе 1943 года жителей Вязноватовки стали гонять на расчистку дорог: с востока на запад отступала пехота и техника врага. Доровских делал вид, что работает, а сам прислушивался к разговорам немцев. Он еще в Первую мировую побывал в немецком плену и мог разобрать, что они на чем свет стоит костерят морозы, снега и проклятых русских, вдруг перешедших в наступление.
Гул орудий приближался: бежали уже не только тыловые подразделения фашистов, но и фронтовые подразделения, изрядно побитые в недавних боях под Воронежем. В Вязноватовке остановился на короткую передышку немецкий артиллерийский полк. В хате Доровских расположилось командование. Яков видел, что немцы изучают карту местности, ищут оптимальный путь для отступления. Они вполне могли бы самостоятельно найти дорогу для своей артиллерии, но не хотели рисковать и решили взять проводника. Ведь на зимних дорогах пушки легко могли завязнуть в снегу, особенно если идти незнакомыми обходными тропами. А Красная Армия уже наступает на пятки, каждая минута дорога.
Возможно, кто-то сказал фашистам, что Яков – охотник, а значит, знает окрестные леса как свои пять пальцев. Немцы приказали ему провести колонну техники в обход Нижнедевицка, так чтобы не столкнуться с советскими танками. Яков стал отказываться: мол, стар уже для таких походов, но полковник без долгих уговоров сообщил, что в случае саботажа его расстреляют. Если же все пройдет хорошо, обещал в награду машину марки «Опель». Доровских сделал вид, что против такого подарка не может устоять, и успокоил офицера: весь маршрут может пройти с закрытыми глазами, до самого Курска не раз пешком ходил.
Гиблое место
Возможно, немцы хотели пройти до станции Касторная и погрузить свою артиллерию на железнодорожные платформы. Но Яков с самого начала решил, что не допустит этого. Он действительно знал местность очень хорошо и хотел завести фашистов в торфяное болото – это место называли Поповским особняком. В топком болотце били родники, поэтому даже зимой там оставались незамерзающие промоины, глубокие ямы. Тяжелой технике оттуда не выбраться. Яков отдавал себе отчет, что, скорее всего, не выбраться и ему самому, но с семьей простился сдержанно, никому ничего не сказал.
Подробности похода журналистам Дробышеву и Елизарову рассказал сам Яков Доровских, и они точно отразили их в своем материале: «Выехали к вечеру. Впереди по глубокому снегу прокладывали колею автомобили-вездеходы. За ними длинной черной змеей извивалась колонна тракторов-тягачей с длинноствольными орудиями на прицепе, автомашины, набитые тяжелыми снарядами, боеприпасами, военным имуществом, награбленным барахлом. В кузовах, съежившись от пронизывающего ледяного ветра, прижались друг к другу солдаты, укутанные одеялами, женскими платками, шарфами, шубами.
Когда Яков Евсеич рассказал приметы дороги в торфяное болото, ничего не подозревавшие гитлеровцы усадили его в легковую машину к офицерам. Они часто осведомлялись: верно ли едут? Старик важно кивал головой и, показывая на дорогу крючковатым указательным пальцем, твердил: гут, гут…».
Колонна совсем чуть-чуть не достигла болота: на самом краю по ней ударили советские бомбардировщики. На немецкие пушки и грузовики со снарядами обрушились бомбы. Взметнулись столбы пламени. Фашисты в панике бросились в разные стороны, но вокруг было болото. Многие проваливались сквозь тонкий лед и тонули в черной жиже.
Остановилась и машина, в которой везли проводника. Забыв о нем, немцы выскочили из автомобиля. Доровских понял, что для него это шанс спастись, выбрался из кабины и свернул на знакомую безопасную тропу среди болота. Его заметили: сзади он услышал злобные окрики и выстрелы. Но, когда обернулся, на месте кричащего офицера увидел только взметнувшуюся от взрыва землю.
Немногим выжившим гитлеровцам к утру удалось выбраться по снежной целине к селу Погожеву в 10 км от Касторного, где они, полуживые от мороза, сдались в плен советским войскам.
Могила неизвестна
В Вязноватовке на плитах с именами погибших на войне сельчан фамилия Доровских встречается десятки раз
Фото – предоставлено Сергеем ДоровскихПодвигу Якова Доровских и других своих земляков Сергей Доровских посвятил рассказ «Когда-то их было трое». Поэт Виталий Иванов написал о герое поэму «Волчий кут».
Единственная известная фотография Якова Доровских была размещена в книге «Воронежское сражение», которая вышла после войны. Там же был опубликован художественный очерк о Доровских. Упоминается Яков Евсеевич и в различных подборках «Сусанины Великой Отечественной».
– Недавно мой дядя Сергей Васильевич Доровских, проживающий в Нижнедевицке, попытался найти могилу Якова Евсеевича на кладбище Вязноватовки, но не смог. После войны не всегда ставили таблички с именами, из-за этого трудно установить захоронение. Я живу в Тамбове, но хочу приехать в Вязноватовку. Возможно, удастся отыскать могилу сына Якова Евсеевича, Василия Доровских, снайпера, который уничтожил 50 фашистов. В Вязноватовке родственников часто хоронят рядом – так, например, похоронены мои бабушка и дедушка, – сообщил Сергей Доровских.
){kind=link}