РИА «Воронеж» продолжает рассказывать о последних жителях умирающих хуторов и деревень региона. Журналистов интересует, останутся эти населенные пункты на карте через 10−15 лет или исчезнут вместе со своими последними жителями. Очередной выпуск спецпроекта посвящен хутору Грушовое Калачеевского района, где постоянно живут десять человек.
Территориально Грушовое относится к Хрещатовскому сельскому поселению и находится в 4 км от его центра – села Хрещатое. До него в 90-х проложили вполне приличный асфальт. Он идет и по самому хутору, на котором всего две улицы, идущие полукругом: Труда и Широкая. На первой стоят три жилых дома, на второй – четыре.
По некоторым данным, Грушовое (хутор назвали в честь здешнего урочища) был основан в конце ХVIII века. Во времена СССР на хуторе располагался колхоз имени Крупской, потом – имени Сталина, который в 1950 году переименовали в «Рассвет».
В 70−80-х годах прошлого века на хуторе были клуб, магазин и школа, и в те годы максимальное количество здешних жителей достигало примерно 300−350.
Грушовое – вполне цивилизованное место: в 2011 году сюда пришел газ, да и с водой проблем нет.
Глава Хрещатовского сельского поселения Николай Шулекин занимает свою должность с 2005 года. Он частый гость во всех семи населенных пунктах поселения и знает по именам практически всех жителей.
Родился Николай Шулекин именно в Грушовом.
– До моего третьего класса наша семья жила в этом доме, – глава поселения показал небольшую хатку, – его строил еще мой дед Тимофей Иванович. Потом мы перебрались в Хрещатое, а в этом доме в разные годы жили наши родственники. И вот уже почти 40 лет он стоит пустой. Конечно, вряд ли здесь когда-нибудь появятся люди, мы бережем его как память нашей семьи. Хотя, конечно, время не щадит дом.
Некоторые жители хутора приходятся родственниками главе поселения. Например, 68-летний Илья Гребенников.
Илья Иосифович похож на героя шукшинских рассказов о своеобразных деревенских людях – интересуется многими неожиданными вещами и не замыкается на своем неустроенном быте.
В хозяйстве Гребенникова 100 овец, которых он пасет по всей округе с двумя собаками – Барсиком и Дозором – иногда пешком, иногда на велосипеде.
Выкармливает животных и сдает их на мясо – тем и живет.
У Ильи Гребенникова есть жена, давно живущая в соседнем селе, и взрослый сын, но Илья Иосифович строит свою жизнь отдельно от них.
Одна из проблем, которые занимают его в последние годы, – попытка найти причины глобального потепления.
Илья Иосифович, бывший колхозный тракторист и просто думающий человек, объясняет его явление так:
– Раньше, в колхозные времена, убирали урожай, а поля перепахивали уже по осени – в октябре-ноябре, чтобы земля под зиму влагу не теряла. А теперь, например, в августе убрали урожай, а следом сразу же идут мощные трактора, пашут землю, а тут еще солнце палит под 35 градусов, как, например, нынешним летом. Земля горит изнутри, руку приложишь – обжечься можно! И так повсеместно, по всей планете, сельское хозяйство сейчас устроено – это ж беда для земли нашей! Надо пахать под зиму, чтобы не нагревалась на солнце.
Эту теорию хуторянин как-то под настроение попытался по телефону изложить журналисту одного из федеральных изданий, но был недослушан и непонят, в итоге обиделся на москвичей. Пробовал было писать письма в толстые научные журналы на эту же тему, но ответов не получал.
Соседка Ильи – 86-летняя Раиса Бузоверова – едва ли не самый известный в округе человек. Она 30 лет проработала в этих местах фельдшером и акушеркой, благодаря ее усилиям на свет появилось почти полсотни жителей Грушового и других соседних населенных пунктов: Хрещатого, Лесково, Журавлево.
Раиса Ильинична живет одна. Она была замужем дважды, оба супруга умерли. У пенсионерки двое детей, семь внуков и три правнука, которые помогают ей сажать огород. А с десятком гусей женщина управляется сама.
– Раньше тут у нас народу больше было, – посетовала хозяйка, – надо бы работу молодым предлагать – глядишь, задержался бы тут кто-нибудь из них.
На крыльце домика Раисы Ильиничны стоят пять палок, при помощи которых она передвигается по двору. На вопрос корреспондентов РИА «Воронеж», зачем ей целых пять, хозяйка ответила:
– Вот хожу я по двору, хлопочу, палку куда-то поставила и забыла, куда именно. Не найду – вернусь к крыльцу, возьму другую. Потеряю эту – иду за третьей. А потом все их хожу по двору собираю.
Несмотря на то, что радужные перспективы хуторка представить сложно, в последние годы он начал понемногу прирастать.
Соседка Раисы Бузоверовой – 66-летняя Татьяна Иванова – тоже живет одна, родом она из Грушового. В 15 лет уехала отсюда покорять мир, но ей хватило и Москвы. Там Татьяна жила до 2006 года, а потом вернулась на хутор дохаживать свою мать и не стала возвращаться в столицу.
– Я работала контролером на нескольких столичных предприятиях, схоронила мужа и подумала: а чего мне в этой Москве оставаться, когда есть малая родина, куда я каждое лето сама в отпуск приезжала и детей на каникулы привозила? И вот теперь я снова хуторянка. Вон там, в 300 м отсюда, стояла мельница моего деда, которого после революции раскулачили... Здесь все родное, знакомое до боли. А дети и внуки из Москвы пусть теперь ко мне сюда приезжают.
В огороде у Татьяны стоит чучело, сделанное ее руками.
– Это от фазанов, они огурцы расклевывают и семечки достают. Так и гоняю их, – отметила женщина.
Другой недавний москвич живет напротив Татьяны вместе с братом. Сергею Ткачеву 61 год, а Петру – 54 года. Первый после армии несколько лет жил в столице, работал на «ЗИЛе», а в 2003 году вернулся домой. Второй решил окончательно стать хуторянином буквально две недели назад, спустя три недели после смерти матери, Антонины Кузьминичны. К тому же старший брат недавно перенес инсульт, так что теперь за Сергеем надо ухаживать.
– Я прожил в Москве 33 года, у меня дочь и два внука. В последние годы я работал в системе ЖКХ. Часто приезжал на родину к маме, а когда похоронил ее, решил закончить свои отношения со столицей. Москва – конечно, неплохо, но родной хутор лучше. Скоро сюда переберется и жена, которая родом из соседнего села. Столица все же город молодых, а когда дело идет к пенсии, лучше быть ближе к земле, которая тебя вырастила, – рассудил Петр Ткачев.
С восьми лет он водил голубей, даже в Москве умудрялся держать две голубятни, и теперь перевез в родительский дом 130 породистых голубей – бойных, почтовых, чаек. Уже построил помещение для них, теперь собирается увеличивать поголовье птиц.
Первый дом, расположенный на улице Труда, принадлежит пенсионерам Шулекиным (глава семьи – родственник главы поселения). Николаю 63 года, Татьяне 64, их семейный стаж составляет 41 год. У них трое детей и четверо внуков.
– С 1980 года мы жили в Казахстане в городе Аркалыке, – рассказал Николай. – Корни Татьяны там же, в Казахстане, мои – тут, в Грушовом. Я и тракторист, и комбайнер, и шофер, жена – бухгалтер. В 1992 году нам пришлось возвращаться в Россию: в Казахстане начал проявляться национализм, дети подрастали. Чтобы обезопасить их, приехали сюда, на мою родину.
Именно здесь Татьяна мастерски научилась вязать крючком. В доме Шулекиных полно связанных ею салфеток, накидок и покрывал.
– Мне кажется, что в Казахстане, где я выросла, отношения между людьми теснее и ближе, чем здесь, – поделилась Татьяна. – По-моему, для местных жителей мы до конца так и не стали своими, несмотря на то, что это родина моего мужа. У нас большой огород, земля, конечно, тут пух на фоне красной глины Казахстана – растет буквально все!
В паре сотен метров от Шулекиных живет старшая сестра Николая – 65-летняя Валентина и их мать, 93-летняя Евдокия Сергеевна.
Евдокия Сергеевна – старейшая жительница хутора. Она ходит сильно согнувшись – сказываются последствия многолетней работы в колхозе, когда приходилось таскать на спине тяжелые мешки. Да и в целом на ее век пришлось немало трудностей.
– После войны, помню, и желуди ели, и очистки картофеля. Голодно было, не то что теперь, – вспомнила пенсионерка.
Ее дочь Валентина добавила:
– Такие испытания выпали их поколению: и война, и холод, и голод... а ведь, слава Богу, мама еще держится.
Держится как может и соседка пенсионерки, 53-летняя Надежда Лягач, недавно похоронившая мужа. Признается, что одной тяжело: в ее хозяйстве и телята, и козы, и птица, которая кормит ее.
– Я делаю сыр и творог, продаю их на рынке, так и свожу концы с концами, – рассказала Надежда.
На этом конце хутора стоит братская могила с памятником – здесь в 1919 году белоказаки порубили красную конницу. К 100-летию этой даты памятник обновили.
Он главная достопримечательность хутора, который, несмотря на отсутствие молодежи, еще держится на плаву. Благодаря грушовцам, которые уже в зрелом возрасте возвращаются в родные места.
){kind=link}