Не как в Америке. Михаил Бычков: его критика Воронежа, ностальгия и мечты о грантах

Некогда очень влиятельный и высокооплачиваемый деятель от культуры, бывший художественный руководитель воронежского Камерного театра и Платоновского фестиваля искусств Михаил Бычков посетил предпринимателя Романа Кубанева, чтобы записать подкаст, напомнить о своем существовании и аккуратно озвучить посыл – российскую и воронежскую культуру, по его мнению, охватили упадок и стагнация, движется все не туда, а руководят сферой люди, ничего не понимающие. Почти час режиссер противоречиво рассуждает на эти темы. Бычков однозначно называет себя патриотом, но приводит в пример США. Он говорит, что Воронеж полнится талантливыми, замечательными людьми, но не хочет назвать ни одного, кем с полным правом мог бы гордиться

Раньше было лучше... мне

Вспоминает Бычков, что неудивительно, проекты «завязанные» лично на него, позволившие ему-многостаночнику с громадным отрывом быть самым оплачиваемым работником культуры в Воронежской области и, вероятно, одним из лидеров в ЦФО без учета столицы. В те годы интересы Михаила Владимировича не ограничивались одним театром, – режиссер распространял свое влияние на все возможные площадки, интересовался дальнейшим расширением Камерного, активно участвовал в обсуждении и лоббировании кадровых назначений в учреждениях культуры.

Другой заслуживающей внимания культуры, по мнению Бычкова, в Воронеже, видимо, не было. Платоновфест, как он считает, умер в 2020 году, и сейчас им руководят абсолютно некомпетентные люди. В своих мечтах Бычков «перезагружает» фестиваль, возвращаясь к истокам. Не к тем ли приснопамятным истокам вроде эстонской «Педагогической поэмы» 2013 года, где на сцене целовались девушки, актеры ходили обнаженными и матерились? Тогда выступить с комментарием и притушить накал страстей пришлось Алексею Гордееву. Программа фестиваля, площадки и необходимые ресурсы в те годы подчинялись исключительно слову и вкусу Михаила Владимировича, имевшего фактически карт-бланш. А некоторые вещи, которые тогда демонстрировали на площадках форума, в наши дни признаны незаконными на государственном уровне.

Бычков и Кубанев «катают» мысль, что тогда ходить в театр было модно, а город, открытый всем ветрам и веяниям, стремительно набирал актуальность в культурной жизни страны под лидерством заинтересованных в этом просвещенных элит. Сейчас же «рассвет» якобы закончился. При этом оба спикера игнорируют тот факт, что Платоновфест – нормально живет в «постбычковскую» эпоху, и в 2024 году его посетили 55 тыс. человек. В форуме приняли участие более 20 коллективов из семи стран. Неужели отсутствие среди них США, Великобритании и Франции сразу сделали фестиваль неактуальным?

А всего же минувшим летом областными и муниципальными учреждениями культуры Воронежской области было проведено более 12 тыс. тематических мероприятий, участниками и зрителями которых стали около 1 млн человек. Не значит ли это, что и кроме Платоновского фестиваля в многообразной культуре региона есть то, что привлекает людей, а последовательная работа по развитию сферы дает свои плоды? Причем без голых матерящихся эстонцев.

«Сельская элита» развела цензуру

– Советскую цензуру я застал, так сказать, в полной красе. Кстати, не могу сказать, что это было какое-то страшное явление. С этим можно было работать, потому что в те годы брежневского застоя за какими-то цензурными нарушениями не следовали репрессии, как было при Сталине и как иногда встречается сейчас, – заявляет Михаил Бычков Роману Кубаневу.

Режиссер, в феврале 2022 года выступивший против СВО и государственной политики, называл свое увольнение «наказанием за инакомыслие» и поддерживал это мнение в среде сочувствовавших ему граждан. Хорошее и правильное Михаил Владимирович видит в открытии новых негосударственных театров.

– Это важно и дает основание пока верить в будущее, говорить о том, что нас ждет все-таки не только культура и искусство как часть идеологического процесса, потому что сегодня это все больше и больше начинает работать как в худшие советские годы: только то, что полезно, что с точки зрения идеологии необходимо государству, – недоволен режиссер.

Тезис про отдельное существование театра и идеологии вызывает сомнения. Абсолютно логично, что во времена вызовов государство не настроено на популяризацию пораженчества, нигилизма и девиантных проявлений человеческой натуры – крайне питательных тем для современного западного общества. Очевидно, что поддерживать будут в первую очередь позитивные, духовные, светлые и патриотические интенции, как бы они не претили некоторым творцам. И эти проекты получат широкую огласку, чтобы быть доступными каждому, а не только узкой группе «ценителей».

При этом сам режиссер признает – существует независимое кино, негосударственные театры, и законы «позволяют работать в разных направлениях», как выражается Бычков. Получается, что и плюрализм мнений представлен? Проблема тогда в том, что эти проекты не осыпают бюджетными деньгами?

Нелестно Бычков отзывается о формировании современной элиты и органов власти, принимающих решения, в том числе в сфере культуры. Слышно, как в его речи сквозит обида неоцененного художника.

– Нами руководит, в общем, сельская элита. И, может быть, они прекрасные, мозговитые люди, но не получившие в детстве этой «прививки» потребности в культуре, в искусстве, как безусловной составляющей человеческой жизни. Умом они понимают – дело хорошее. Особенно, когда нарядно, особенно, когда безопасно, когда это фольклор – это самое безопасное и прекрасное. Но этого недостаточно. Конечно же, очень хотелось бы, чтобы Воронеж оказался в руках людей, которые к этому будут иметь отношение. Прежде всего нужно изменить этот подход, – развивает мысль бывший худрук Платоновского фестиваля.

Михаил Владимирович не задается вопросом – может быть это именно подход государства уже изменился и стал более целостным? И не «сельские элиты» разогнали «талантливых творцов», а просто случился момент определения с ценностями, и щедро оплаченную «вольницу» прикрыли. Может быть это сам режиссер не смог предложить то, что сейчас нужно российскому обществу, в попытках вновь продать ему то, что сам считает правильным? Напомним, что кадровое решение по Бычкову в свое время было поддержано председателем комитета Госдумы по культуре Елена Ямпольская, ныне являющейся советником Президента России.

Деньги и свобода – как в Америке

Как и всегда при обсуждении театра, аспекты культуры и идеологии тесно переплетаются с финансовым вопросом. Михаил Бычков, привыкший к обширным ресурсам и большим деньгам, рассуждает про деньги уверенно и категорично.

– Понимаете, деньги – у государства. В данном случае, областные деньги – у областных органов управления. Но эти органы не работают в интересах налогоплательщиков, которые эти деньги платят. Они думают о своем шкурном, бюрократическом, чиновничьем интересе, больше ни о чем, – уверен режиссер.

Эти некомпетентные органы управления представляют чиновники, которые, по мнению Бычкова, без команды в театры не ходили, но сейчас начинают это делать, чтобы заниматься цензурой – «как бы чего не вышло». Удивительно, что при такой нелестной характеристике системы и государственного подхода, Михаил Владимирович так часто останавливается на мысли о государственных деньгах. Но не только на них: деньги бизнеса ничем не хуже, главное – их получить. А в качестве примера правильной системы режиссер приводит США.

– Если будут придуманы механизмы поддержки негосударственных форм культуры и искусства, это будет очень важно. В Америке вообще нет государственных театров. То есть по пальцам одной руки можно пересчитать государственные институции в области искусства. Они все частные, они независимые. Другое дело, что они могут претендовать на гранты, могут претендовать на формы поддержки. Хотелось бы, конечно, чтобы эти финансовые потоки были диверсифицированы.

Михаил Владимирович оставляет за скобками культурный продукт американской системы – тот, которому время от времени ужасается остальной мир. Продукт, за гранты эксплуатирующий понятие «свободы» именно для едва ли не насильственного насаждения идеологической составляющей – что по мнению Бычкова должно существовать раздельно.

Без меня – упадок и стагнация

Последние три года, по мнению Михаила Бычкова, для воронежской культуры характерны лишь потери и стагнация. Как человек, привыкший влиять не только на Камерный театр и Платоновский фестиваль, он в своей речи вспоминает ряд учреждений культуры, и везде, как он считает, дела не слава богу. Режиссер горюет по переезду Никитинского театра из ДК железнодорожников, где, как он считает нехорошие люди «нашли причину». То, что до этого театр уже едва не закрывался из-за долгов, он не вспоминает.

Михаил Владимирович также скептически относится к реконструкции Театра оперы и балета, а строительство репетиционного корпуса для него не столь существенно. Плохо, по мнению Бычкова, дела обстоят в Театре юного зрителя, где смену руководителей он называет «грустной ситуацией». Помимо этого, остро стоит вопрос обеспечения воронежских учреждений культуры грамотными руководящими кадрами и так далее, и так далее...

– Но я не хочу идти по каждому нашему учреждению и рассказывать, что могло бы быть и чего не случилось. В основном, для большинства, эти годы – это годы, либо потерь, либо стагнации, – лукаво резюмирует Михаил Бычков.

Режиссер, в последние годы лишившийся больших денег и влияния, не сильно маскирует свой посыл. Он хочет покритиковать тех, кто его отлучил от теплого места. И подчеркнуть – он-то, в отличие от «сельских элит» знает, как правильно. Спорное утверждение, учитывая, что его автору приходится заочно спорить с системой, государством и подавляющим большинством граждан.

Сколько бы Михаил Владимирович ни рассказывал про препоны и наказания за инакомыслие, он не изгнан и не репрессирован, а вполне при деле – трудится и ставит в независимом центре «Прогресс». В репертуаре площадки сейчас два спектакля Бычкова, а в ноябре запланирована еще одна его премьера. Но в каждой реплике Бычкова слышно – ему этого мало, он тоскует по временам своей силы, хочет вернуться и рулить культурой, направляя ее в приятное для себя русло. И, желательно, чтобы денег еще давали побольше – как в Америке.