Семья Афанасьевых – Масаловых, в которой есть человек с ограниченными возможностями здоровья, приехала в Острогожский район из Казахстана год назад. Причин сорваться с насиженных мест было две: отсутствие работы у взрослых и перспектив у детей. Российская госпрограмма «Соотечественники» вселяла надежду.
О том, как непросто оказалось вернуться к «своим», как и с чьей помощью удалось побороть сложности и с чем еще предстоит разбираться семье, – в материале РИА «Воронеж».
Пограничный случай
Конец октября 2020 года. На границе семья оказалась ночью. Непроглядная тьма, ветер, лес с обеих сторон. От одной границы до другой – 2 км. Дорога – сплошные колдобины.
– Нас с 11-летней Ксюшей и чемоданами подхватил мужчина-дальнобойщик, который, на наше счастье, проезжал мимо. А инвалидная коляска с Ирой в кабину не влезла. Пришлось Андрею тащить ее своим ходом. Лес почти дикий, звери кругом, коляска то и дело вязла в грязи и спотыкалась о камни. Натерпелись они за эти два километра, – вздохнула Елена Афанасьева.
По ту сторону кордона выяснилось, что машина за ними не приехала. Пришлось вызывать такси из Магнитогорска. Еще три часа ждали ее на промозглом октябрьском ветру.
Потом больше суток тряслись в машине, добираясь до Воронежа. Думали, хуже этого путешествия быть не может. Оказалось, это только начало...
«Думала, сойду с ума»
Елене Афанасьевой 54 года. Но невзгод и горестей, выпавших на ее долю, хватит на целый век.
Она жила в 28 км от Алма-Аты в небольшом селе.
– Родители выпивали, рано умерли, воспитывала меня бабушка, – буднично поделилась женщина. – Когда мне было 15 лет, бабушка заболела, пришлось идти работать.
Худенькую хрупкую девчонку взяли грузчиком на маргариновый завод.
– Как после такой работы умудрилась родить четверых детей, ума не приложу, – заметила Елена.
В 18 лет она родила своего первенца. Сын был плодом большой любви, но отец ребенка не стал отцом семейства. В столь юном возрасте Елена стала матерью-одиночкой. Из родственников – только парализованная бабушка. Ухаживать приходилось и за младенцем, и за ней.
Спустя несколько лет Елена повстречала парня.
– Мы поженились, и родилась Иринка. Недоношенная, меньше 2 кг. Мне сразу предложили ее «сдать». Но как это, родная же!
Врачи диагностировали у малышки тяжелую форму ДЦП. Ходить Ирина так и не начала, только ползать. А по развитию навсегда осталась четырехлетним малышом. Таким же солнечным и светлым, что бы ни случилось – улыбается.
Через 10 лет Елена родила еще одного сына – Ромку.
Муж был чернобыльцем. Заболел туберкулезом и умер, не дожив до 40 лет. А потом пришла новая беда – в 19 лет утонул старший сын.
– Я думала, сойду с ума. Два года не в себе была, – смахнув слезы, рассказала женщина.
Но 13 лет назад Елена встретила Андрея.
Знала его раньше: родственники жили в одном селе. Судьба у Андрея тоже была непростой, и два взрослых израненных человека нашли друг в друге спасение.
Поженились. Ксюша родилась, когда ее родителям шел пятый десяток.
Моменты отчаяния
Андрей Масалов по профессии экскаваторщик. С нуля строил метро в Алма-Ате. Когда начались перебои с зарплатой, подался на заработки в другую страну. Несколько лет мотался вахтовиком по российским «северам». Елена ухаживала за больной дочерью, иногда нанимала сиделку и подрабатывала горничной. В конце концов жить порознь семье надоело, вот и решили объединиться, перебравшись туда, где для обоих есть работа.
Ехали на Север, но из-за ковида предприятие, где трудился Андрей, закрыли. А в Воронежской области были родственники. Сестра Андрея попала в госпрограмму, купила здесь дом, нашла работу и звала к себе. Климат, делилась она, хороший, на огороде все растет. Семья решила изменить планы.
Афанасьевы – Масаловы были вынуждены выписаться с ПМЖ в Казахстане, иначе их не пропустили бы через границу. После этого им перестали платить пенсию на дочь-инвалида. Семья надеялась, что в России все как-нибудь наладится.
Первой проблемой стала квота, без которой не дают разрешение на временное проживание. Перед тем как выделить квоту, управление по вопросам миграции региона проверяет, работает ли соискатель, живет ли по адресу, где зарегистрирован. Участковый явился в квартиру в Воронеже, где семья зарегистрировалась, но никого там не застал: к тому моменту им удалось купить дом в селе Веретье Острогожского района и перебраться туда. Из-за несоответствия прописки и фактического проживания в квоте отказали.
– Был момент отчаяния, – призналась Елена Афанасьева, – но нашлись добрые люди, которые посоветовали обратиться за помощью к известному воронежскому правозащитнику Галине Рагозиной. Она лично отправилась на прием к начальнику УВМ ГУ МВД по Воронежской области Сергею Червонцеву, объяснила ему нашу ситуацию, попросила, и – о чудо – квоту дали! Причем на всех!
Но для легализации проживания Ирины в России потребовалось решение суда из Казахстана о том, что она недееспособна и ее мать – опекун. К счастью, начальник УВМ проникся ситуацией, и вся бумажная рутина закончилась в кратчайшие сроки.
Семья стала участником программы переселения, и это существенно упрощало возможность получения гражданства. Но, со слов Елены, при повторном обращении в органы опеки выяснилось, что Ирина не станет гражданкой России и, соответственно, не будет получать здесь пенсию и медобслуживание. «В отношении недееспособного лица представляется решение суда о признании его таковым», – подтвердили журналисту РИА «Воронеж» в ответ на запрос в управление по вопросам миграции ГУ МВД России по Воронежской области. Правда, не уточнялось, где именно должен пройти этот суд.
Ехать судиться в Казахстан было проблематично: жилье продано, прописаться негде, суд стоит немалых денег. Да и легко ли снова перевезти человека с инвалидностью через границы на несколько тысяч километров?
Семья начала переписку с компетентными органами Казахстана, посылались официальные запросы в УВМ, юстицию.
О возможности провести суд в России семье сообщили правозащитники.
– Все компетентные органы, куда мы обращались, кроме органов опеки, заявили, что суд можно провести в России на основании международной конвенции, – объяснила эксперт по проблемам переселения в регионы РФ проекта «Право на Родину», член общественного совета при Уполномоченном по правам человека в Воронежской области Галина Рагозина.
Для суда нужны медицинские заключения из российских медучреждений. Но у Ирины нет полиса ОМС – его дают только при наличии РВП.
Журналисты РИА «Воронеж» вместе с Рагозиной отправились в Острогожскую районную больницу, ближайшую к селу Веретье, и неожиданно быстро получили поддержку.
– У нас уже бывали подобные прецеденты. Даже люди без гражданства проходили у нас комиссию и восстанавливали инвалидность. Естественно, придется пройти определенную процедуру, но, если они к нам обратятся, поможем, – заверил заместитель главного врача больницы Василий Манаев.
Люди, которые почти год ходили по кругу, наконец получили точку опоры.
– Самая большая проблема переселенцев – отсутствие доступной информации. Сведения по переселению порой берут только от многочисленных консультантов и «советчиков» в интернете. Кому-то эта информация помогает, но зачастую неквалифицированные советы заводят в тупик, – отметила Галина Рагозина.
Не у дел
Ситуация семьи Афанасьевых – Масаловых меняется к лучшему. Уже подал документы на гражданство Андрей Масалов. С русским паспортом он сможет поехать работать вахтой на Севере. Сейчас он не имеет права трудиться нигде, кроме Воронежской области. На днях документы подаст Елена, включив в свое заявление младшую дочь.
Ирина же должна пройти долгий путь до получения своей первой пенсии. Предстоит суд, потом – процедура получения гражданства, дальше – запрос пенсионного дела из Казахстана и только затем – начисление пенсии в РФ.
В начале сентября в Россию приехал 19-летний сын Елены Роман. Парень год назад отправился волонтером в Германию, работал санитаром в ковидном госпитале. Но без семьи, друзей и знания языка даже в благополучном европейском городе парню оказалось так тяжело, что он уехал вслед за родными. В селе для юноши нет работы, поехать в Воронеж он тоже пока не может: нет средств. И парень, который хорошо учился в школе, на «ты» с компьютером, может собрать его своими руками, не боится никакой работы, остался не у дел.
От села Веретье до Острогожска 19 км. На автобусе полчаса, но автобусы ходят туда лишь дважды в неделю. На такси – слишком дорого. А чтобы оформить все документы на правовые статусы, мотаться туда и обратно приходится не раз и не два. В семье, где пятерых кормит один, это великие деньги.
Елена с детства привыкла трудиться. У нее в доме порядок, а главное, есть огород, на котором все растет. На «подножном корму» семья еще протянет какое-то время, но без денег документы оформить невозможно. Младшая, Ксюша, – шестиклассница, школьникам то и дело что-то требуется купить. Для Ирины нужны лекарства.
– Спонсоров найти для переселенцев, попавших в тяжелую ситуацию, сложно, потому что фонды практически не работают с иностранными гражданами. Всякий раз приходится собирать с миру по нитке. Из-за отсутствия денег переселенцы не могут подать документы в установленные сроки, довольно жесткие, и в результате оказываются в России нелегалами на долгие годы. Семье очень нужна помощь! Я очень верю, что воронежцы ее окажут. Для начала нужна работа для сына, желательно с проживанием, – отметила Галина Рагозина.
Читатели РИА «Воронеж», которые хотят помочь этой семье, могут написать в редакцию по электронной почте: riavrn.ru@yandex.ru с пометкой «Афанасьевы-Масаловы».
){kind=link}