Московский режиссер Евгений Кочетков поставил в Воронежском театре юного зрителя спектакль «У ковчега в восемь» по пьесе немецкого драматурга Ульриха Хуба. Премьерные показы запланированы на 4, 5, 9 и 15 декабря. Актеры Алексей Иванов, Олег Бондарь, Ярослав Козлов, Лилия Юникова и почти незримый Олег Столповский говорят со зрителями на вечные темы: о дружбе, любви и Боге. Корреспондент РИА «Воронеж» побывал на генеральном прогоне спектакля.
Евгений Кочетков уже ставил спектакли для детей, но «У ковчега в восемь» рассчитан на подростковую аудиторию. Работать для нее сложно, признается режиссер:
– Детей приводят в театр родители, они верят в сказки. Подросток может честно сказать родителям: «Мама-папа, спасибо, но я лучше в интернете посижу». В театр они вернутся сами уже после 18−20 лет. В репертуаре из-за этого обычно возникает провал. Непонятно, как подростков привлечь и на каком языке с ними разговаривать, потому что они намного современнее, чем мы. Они больше и быстрее понимают жизнь, раньше схватывают. Мы, взрослые, примериваемся, опираемся на бэкграунд, а они просто бегут вперед.
В 2005 году одно из издательств предложило пяти немецким театрам создать спектакль для юных зрителей на религиозную тему. Ульрих Хуб выбрал библейский сюжет о всемирном потопе. Его работу признали лучшей и поставили в государственном театре Бадиша в Карлсруэ. Аудиоспектакль по пьесе получил немецкую премию за лучшую радиопостановку для детей в 2006 году. В 2008 году автор переработал пьесу в книгу «Ковчег отходит ровно в восемь» (в России ее выпустило издательство «Самокат»). И пьесу, и книгу перевели на два десятка языков. Авторами русского перевода стали Екатерина Гороховская и Йоханн Ботт. В 2012 «Ковчег» поставили в московском Театре на Юго-Западе и вот уже почти 10 лет его играют на самых разных сценах: от школьных актовых залов до профессиональных театров. Материал действительно благодатный: компактный по времени и количеству занятых актеров, насыщенный событиями и не требующий практически никаких декораций.
Сюжет прост: в Антарктиде, где нет ничего кроме снега и льда, живут друзья-пингвины. Весть о всемирном потопе застает их во время очередной ссоры. Беда в том, что билетов на Ноев ковчег всего два, а пингвинов трое. «Лишнего» решают провезти контрабандой, главное, чтобы не заметил «менеджер» Ноя – голубка. Попутно герои размышляют, существует ли Бог на самом деле, как он выглядит, почему решил «обнулить» созданный мир и сделает ли это снова, если его подопечные продолжат грешить.
В Сети можно найти много записей спектакля разных театров. В екатеринбургском ТЮЗе главные герои носят объемные комбинезоны и разноцветные шапки, в московском Театре на Юго-Западе – карнавальные костюмы. Нужно признать, что воронежский «Ковчег» получился одним из самых стильных: режиссер отказался от яркого грима и сложных нарядов. Пингвины Кочеткова одеваются в толстовки и современные ботинки. Кажется, что актеры так и приехали в театр из дома – в хорошем смысле, ведь спектакль адресован подростковой аудитории, а значит, зрителю будет проще ассоциировать себя с героями. Вместо задника – огромный лист белой бумаги, снег – нарезанная бумага, и даже огромный белый чемодан (единственный предмет, с котором герои взаимодействуют на сцене) кажется бумажным. Условные декорации становятся, с одной стороны, напоминанием о книжном «основании» – Библии, с другой – показывают, как режиссер-творец создает свою версию пьесы с чистого листа.
– Спектакль отличается от литературной основы. Пьеса – это повод для того, чтобы на сцене произошло какое-то действие. От режиссера, от артистов, от всей команды зависит эстетика и то, насколько язык спектакля будет понятен тому, кому он адресован. В данном случае подростковой аудитории от 10 до 18 лет, – объяснил режиссер.
Евгений Кочетков не заигрывает с аудиторией, но говорит с ней на одном языке – родители подростков наверняка узнают своих детей в переругивающихся пингвинах. Режиссер демонстрирует нарочитое слияние современного европейского первоисточника и античного театра. Евгений Кочетков иронизирует и над первым, и над вторым. Трое пингвинов и голубка (в немецком оригинале – голубь, в воронежском ТЮЗе образ воплотила актриса Лилия Юникова) должны толерантно разделиться «каждой твари по паре». В другом драматичном моменте голубка зависнет на тросе над сценой – то ли христианский ангел, то ли древнегреческий deus ex machina. Спрятавшийся пингвин по сюжету невольно становится для голубки «гласом божиим» и говорит сначала, как новозаветный всепрощающий господь, а затем – как Бог из Старого завета, требующий жертву – чизкейк. Казалось бы, для режиссера – как и для среднестатистического подростка – нет ничего святого. Но через многослойную иронию, через нанизывание смыслов зрителя очень аккуратно подводят к важным вопросам. Может ли Бог быть разным для каждого человека? А жить в каждом из нас? Зачем нам нужна вера? «Это каждый должен сам для себя решить», – призывают герои.
Спектакль ставили в период ковидных ограничений, когда театры были закрыты. ТЮЗу пришлось едва ли не тяжелее всех – массовые детские мероприятия разрешили проводить в последнюю очередь. Сроки подготовки спектакля растянулись. Евгений Кочетков служит в московском театре, поэтому ему приходилось перемещаться между столицей и Воронежем:
– Мне приходилось приезжать на три-четыре дня, потом возвращаться обратно. У меня довольно часто так бывает – я не свободный режиссер и много перемещаюсь. Но обычно я работаю, например, в два приезда по три недели. Вот такого дробления у меня еще не было никогда. Вообще, времени всегда не хватает. Несмотря на то, что спектакль довольно короткий, 60−65 минут, там происходит довольно много событий. Плюс очень хотелось разговаривать со зрителем. Не отгораживаться от него, а именно разговаривать. Это сложно. Сегодняшний вечер показал, что артисты видели зрителей и входили с ними в контакт.
){kind=link}