Интерактивную комедию «Развод по-московски» сыграли в Воронеже Жанна Эппле и Стас Садальский в пятницу, 6 февраля. Зрители хохотали от души и особенно громко – когда слышали знакомые названия улиц, магазинов, районов (это Садальский, который вырос в Воронеже, постарался). Но больше всего от Станислава Юрьевича досталось одной известной стоматологическо
Перед спектаклем корреспондент РИА «Воронеж» встретился с Жанной Эппле и поразился ее прекрасной форме: в 50 лет актриса выглядит, как студентка.
– У меня нет никакого секрета! – рассмеялась Жанна на комплимент. – Живу себе и живу. Как говорит мой друг Садальский, лицо – записная книжка. На сколько лет себя ощущаю? По-разному. Иногда устаю жить и начинаю думать, когда же это все закончится? Я очень эмоциональный человек!
О том, как ей повезло с невесткой, почему нужно быть всегда начеку с Садальским и чего боялась, снимаясь с Охлобыстиным, Жанна Эппле рассказала в интервью.
– Жанна, ваш старший сын Потап, говорят, сделал предложение своей девушке, когда свадьба? Вы уже готовы к роли бабушки?
– Да, дело идет к свадьбе, летом будем праздновать. Но осчастливить меня внуками что-то они не очень стараются. Сейчас же молодежь живет по принципу «бэби-фри»: сначала для себя пожить, потом только детей заводить. Я не настаиваю – когда случится, тогда случится. В любом случае буду счастлива. Ведь это все равно будут мои дети.
– С будущей невесткой быстро нашли общий язык?
– Сразу! Ангелина совершенно невероятный человек. Такое ощущение, что она то самое звено, которого всегда недоставало нашей семье. У нее хорошее образование – она военный психолог-кримина
– Потап брата отблагодарил? Может, тоже познакомил с какой-нибудь хорошей девушкой?
– Старший у меня не любитель знакомиться с девушками, он в этом плане застенчивый парень. Потап эстет, дизайнер мебели и интерьеров. А вот младший более активный. У него вообще очень много всяких талантов – он мог бы стать хорошим актером или художником, или музыкантом. За что ни берется, все у него получается. И в этом сложность: не может определиться, чем заняться. Сейчас решил получить профессию продюсера, поэтому мы теперь с ним каждый день изучаем кино. Недавно посмотрели фильм «Ночь в Париже» – о перемещении во времени, в эпоху, когда жили Хемингуэй, Дали. Сын так проникся личностями этих великих творцов, что стал читать книги. Теперь его не оторвешь от Хемингуэя и Ремарка. Видите, как кино помогло! Здорово!
– Сами что любите читать?
– В последнее время увлеклась книгами о манипуляции людьми. Сама я так делать не умею, но читать об этом безумно интересно! Читаю я только бумажные издания – мне нужно трогать странички, перелистывать, а все электронное убегает от меня. Техника меня не любит.
– Осенью вы снимались на Украине, в Киеве. Как там обстановка, не страшно было?
– Я и сейчас снимаюсь, в марте опять поеду. Сериал называется «25-ый час» – это такая мистическая история, мы там с Татьяной Арнтгольц вместе играем. Никакой ненависти по отношению к русским я не заметила. Там ничего не изменилось, также нас ждут, также доброжелательны. Тем более моя невестка из Киева, поэтому к этому городу у меня особое отношение. А как нас встречали со спектаклем «Не такой, как все» в Одессе, вы даже представить не можете! Мало того, что в зале был просто переаншлаг, так когда мы с Аленой Яковлевой и Ларисой Лужиной вышли на сцену, зрители нам такую овацию устроили! Все скандировали, радовались и были так благодарны, что мы не побоялись приехать. Это дорогого стоит. У меня сложилось ощущение, что там, где война, и где Киев – это вообще совершенно разные государства.
– В Воронеже у вас тоже аншлаг, несмотря на кризис.
– Да, спасибо зрителям. Вот в декабре было очень страшно: из-за кризиса отменились все гастроли, у меня "заморозилось" три ТВ-проекта, где я была ведущей. Но сейчас все нормализовалось. Поступают новые предложения – одна дверь закрывается, другая открывается.
– Как вам работается со Стасом Садальским? Он сложный человек?
– Он уникальный. Станислав Юрьевич – мой учитель, он сделал из меня крепкую антрепризную актрису. Никогда не думала, что смогу работать на сцене. Считала, что я больше для кино подхожу. У Садальского невероятное отношение к профессии, он требователен к себе и ко всем. У него нельзя халтурить, нельзя не импровизировать. Каждый новый спектакль сродни полету с горы на санях с закрытыми глазами – никогда не знаешь, что тебя ждет внизу. Мы иногда так заведемся с ним, что сами не знаем, как выплыть. Думаю, залог наших прекрасных отношений в том, что мы уважаем друг друга и при этом между нами есть некая дистанция. Мы, кстати, со Станиславом Юрьевичем на «вы» уже 10 лет. Да и вообще мне везет с партнерами. Помню, когда работала с Иваном Охлобыстиным в картине «Пуля-дура», мы с ним все время хохотали. Невероятно ироничный человек, остроумный, с сумасшедшим обаянием. Я боялась, как бы не влюбиться.
– Вы никогда не обижались на Садальского? Он ведь тот еще шутник: запросто может сфотографировать актрису в гримерке в одних трусиках и выложить снимки в интернет.
– Надо просто хорошее белье носить и в тренажерный зал ходить, если вы работаете с Садальским! Он однажды пустил слух, будто я специально прошу его фотографировать меня в новых стрингах – чуть ли не в гримерку к нему захожу и требую сделать фото. Врет! Мы как-то сидели с Эвелиной Бледанс в гримерке перед спектаклем, и я говорю: «То ли Садальский стареет, то ли мы ему неинтересны стали. Раньше, как откроет дверь, сразу фотоаппаратом щелк-щелк!». Она мне: «Да, ты права». И в этот момент открывается дверь, появляется довольное лицо Станислава Юрьевича: «Что, девчонки, расслабились?» - и давай нас фотографировать!
){kind=link}
){kind=link}