РИА «Воронеж» продолжает серию публикаций о последних жителях умирающих хуторов и деревень Воронежской области. Журналисты пытаются понять, почему пустеют некогда благополучные поселения и останутся ли они хотя бы точками на карте через десяток-другой лет. Корреспонденты РИА «Воронеж» отправились в поселок Новый Израиль Аннинского района.
Последние израильтяне
От Нового Израиля до Светлого Пути
Поселок Новый Израиль Аннинского района именно так значился на всех картах примерно до 60-70-х годов прошлого века. А нынче он официально зовется по имени бывшего здешнего совхоза – «Светлым путем». Но жители ближайшего к нему хутора Кушлев, до которого по лесной дороге, петляющей между сосен почти 3 км, по привычке зовут его Израилем и никак иначе, справедливо усматривая в его современном названии пережиток советской эпохи, которую, по всему выходит, Новый Израиль благополучно пережил.
Поселок был основан в 1918-19 годах сразу после революции. На бывшие земли местного купца Ивана Яицкого откуда-то из Сибири приехали переселенцы, как позже выяснилось – сектанты-хлысты числом около 70 человек. Они и назвали поселение Новым Израилем («Израиль»– «Из рая»). В конце 20-х годов хлыстов выслали обратно в Сибирь, а Новый Израиль начали населять жители соседних сел.
Умирать поселок начал пять десятилетий спустя – в 70-80-х годах XX века. Тогда стало понятно: асфальта до Кушлева тут не будет вовек, магазина – тоже, а местным детишкам придется бегать в кушлевскую школу за 3 км. Тогда-то немногочисленные израильтяне безболезненно покинули свои дворы и перебрались в Кушлев, поближе к комбайнам и тракторам совхоза «Светлый путь».
Корреспонденты РИА «Воронеж» уже были в этих местах ровно 15 лет назад – осенью 2000 года. Людей в Новом Израиле тогда было вдвое больше, чем сейчас. Вместе с Зоей Родионовой здесь постоянно жила Мария Митрофановна Воротилина. Через три года она умерла.
Мария Воротилина, 2000 год
Вот как рассказала о начале своего одиночества нынешняя единственная «израильтянка», 73-летняя Зоя Родионова.
– В тот день после обеда зимой я ходила в Кушлев в магазин, а обратно меня довез знакомый. Вижу: возле Израиля на снегу следы. А я знала, что Мария Митрофановна тоже в Кушлев идти собиралась. Но следы-то прямо на снегу обрываются. Мы забили тревогу, и нашли старушку замерзшей в одном из заброшенных дворов Нового Израиля. Как на корточки присела, так и умерла.
Валерий Родионов, 2000 год
Воронежцы Родионовы поставили здесь себе автомобильный фургон под дачу в 1980 году, каждое лето приезжали сюда отдыхать. Постепенно начали строить капитальное жилье. Хозяина Валерия не стало в 2003 году, и теперь единственной «израильтянкой» остается его супруга – Зоя Борисовна, прописанная в самом центре Воронежа, но живущая в одиночестве почти безвылазно здесь после смерти своего супруга.
Большой дом в маленьком поселке
Зоя Родионова, 2015 год
Новый Израиль место сказочное: рядом пойма Битюга, в полукилометре пойменное озеро Черное – место, берега которого сплошь усеяны самодельными столами и навесами от солнца. Сюда каждый год приезжают отдыхать туристы со всего центра России. И все это – среди лесной глухомани, тянущейся на многие километры.
Гости с «большой земли» полтора часа кружили по лесным просекам, пока не увидели на сосне устрашающую табличку: «Частная территория». Так израильтяне блюдут свой покой, отваживая надоедливых туристов.
На шум машины из дома вышла сама Зоя Борисовна, а следом ее внук – 14-летний Юра, десятиклассник одной из воронежских школ, приезжающий на три месяца летних каникул к бабушке – как на другую планету.
– До войны, говорят, здесь было около 20 дворов. В конце 60-х сюда провели электричество. Партийный босс тех лет поставил тут охотничий домик. Для меня теперь «дорога жизни» вовсе не лесной, «набитый» колесами машин отдыхающих на Битюге проселок, а столбы с проводами, идущими ко мне от Кушлева. Туда я хожу в магазин. Летом меня туда возит Юрик, он технарь, мастерит автомобильчик собственной конструкции. Ему родители купили старенькую «шестерку», чтоб он ее дербанил на запчасти. Пока она цела, катает меня на ней в Кушлев, – рассказала Зоя Родионова.
«Юрик у меня технарь»
У Зои Борисовны четверо детей и столько же внуков, своя квартира в центре Воронежа. Но из-за непреодолимого притяжения этих мест она собирается выписаться из миллионного мегаполиса и зарегистрироваться здесь – в бывшем Новом Израиле, нынешнем "Светлом Пути". Дом Зои Борисовны напоминает приземистый замок. Ее дети достраивают его каждый год, и теперь он вымахал размером с нехилый коттедж. Есть и 30 соток земли под сад-огород. Большой дом и должен быть у единственного жителя Нового Израиля, чтобы на каждый Новый год собирать в этой глухомани свою семью, наряжать елку во дворе, лепить снежную крепость и слушать вой волков на дальнем озере.
Одна такая
Новый Израиль, 2000 год.
В Новом Израиле нового человека поражает все и сразу. Часть фундамента дома выложена бутылками – в конце 90-х было сложно со стройматериалами, и Валерий Родионов радикально решил эту проблему.
Несколько израильских домов, соседствующих с жильем Зои Борисовны, имеют статус дач, сюда изредка приезжают горожане, оттягиваются, по полной программе, оглушая звоном бутылок и громкой музыкой окрестных лис и зайцев, а потом возвращаются в мегаполис. А Зоя Родионова остается один на один с потревоженной тишиной.
Новый Израиль, 2015 год
Ее вокруг столько, что, кажется, можно потрогать руками. Летом, правда, метрах в трехстах мимо дома израильтянки часто проезжают машины с отдыхающими, любопытные туристы останавливаются и делают селфи на фоне кабаньих, оленьих и косульих черепов, которыми Зоя Борисовна щедро утыкала окрестные сухие пеньки.
Это уже привычный элемент здешнего пейзажа.
Как и барельеф с изображением львиной головы на воротах дома, привезенный лет тридцать назад ее супругом из Воронежа.
Как и яблонька – дичок на взгорке в сотне метров от ее двора. По осени к ней приходят олени, чтобы полакомиться упавшими плодами.
Паренек
Как и Паренек, всегда сидящий на скамейке возле ее дома.
– Как-то осенью лил дождь, скучно мне стало, я взяла детские вещи Юрика: штаны, кофту - и набила ее сеном, и получился Паренек. Когда я бываю одна, он поднимает настроение. Хотя три моих пса скучать не дают, они так лают, что никакой недобрый человек сюда не забредет, – говорит Зоя Борисовна.
Башенкой ее «замка» стала старая кабина комбайна, где Юра оборудовал что-то типа наблюдательного пункта, иногда он залезает в нее и в бинокль изучает окрестности.
– Интернет тут тянет слабо. Надо только залезть повыше на чердак дома, может, повезет. Но мне за эти три месяца он не особо и нужен. Работаю с бабушкой на огороде, рыбачу вместе с ней, гоняю с собаками на велосипеде по лесу, купаюсь, читаю книги, иногда смотрю телевизор. За эти три месяца я, к примеру, в Воронеж съездил только раз, и меня обратно сюда потянуло, – признался Юра.
За время каникул будущий инженер-механик Юра собрал воздушное ружье собственной конструкции, а сейчас начинает работать над автомобильчиком. Но довести его до ума он не успел – начинался новый учебный год.
Когда Зоя Борисовна управляется по хозяйству, то берет удочки и зовет внука либо на Черное озеро, либо на Битюг.
– Мой рыбацкий рекорд – девятикилограммовая щука. Еле вытянула ее, но такого улова даже у моего мужа никогда не случалось. В конце лета собираю травы по округе, засушиваю их на зиму, вот у меня их несколько полных сумок. Например, душица здесь такая, какой я ее нигде больше не видела: крупная и ровная, – рассказала Зоя Родионова с гордостью.
…В особо ясные ночи прямо из Нового Израиля видно зарево огней райцентра, стоящего на возвышенности, до которого напрямую – через топи, болота и леса – не более 10 км.
Но Зоя ничуть не завидует аннинцам. В Анне таких вот Зой, Свет и Маш наверняка пруд пруди.
А во всем Израиле – она такая одна.
){kind=link}