Заброшенные хутора: как пустеют воронежские деревни. Царевский

РИА «Воронеж» продолжает рассказывать о последних жителях умирающих хуторов и деревень Воронежской области. Журналистов интересует, останутся ли эти населенные пункты на карте через 10-15 лет или исчезнут вместе со своими последними жителями. В этот раз журналисты РИА «Воронеж» отправились на хутор Царевский, относящийся к Новопостояловскому сельскому поселению Россошанского района, где сегодня проживают два человека.

Хутор царских кровей

До хутора Царевский добраться не очень просто. Сначала надо доехать до села Новопостояловки, а оттуда еще три километра по глубоким колеям, балкам и косогорам.

На хуторе вместо избушки на курьих ножках корреспондентов РИА «Воронеж» встретил почти дворец – двухэтажный коттедж.

Хозяйка этих хором – 62-летняя Елена Бовкун. Почти 30 лет назад она поменяла город Россошь, где прожила долгие годы, на глухой хутор.

На хуторе Царевский – около десятка домов, но почти все они заброшены, даже дачников нет. А жилых – всего два дома: Елены Бовкун и ее соседа – 46-летнего Юрия Морозова. Он после «вчерашнего» с трудом открыл дверь своего домишки, где живет в одиночестве. Общаться с корреспондентами РИА «Воронеж» Юрий отказался ввиду привычной для него утренней мигрени.

Об истории Царевского журналистам РИА «Воронеж» рассказала летописец здешних мест, 69-летняя Валентина Васильченко. Сейчас она живет в Новопостояловке, но долгое время обитала в Бугаевке, расположенной по соседству с Царевским.

– Все тутошние хутора тянулись полосой друг за другом. Один фактически переходил в другой, – объясняет Валентина Васильченко. – Царевский – в Бугаевку, а та – в Соловьев. Затем шел Плотницкий, дальше – Бещий и Крутой. Эти хутора образовались примерно в начале 19 века. Хутор Царевский был назван так потому, что в этих местах якобы когда-то останавливался кто-то из членов царской семьи.

Валентина показала свою бывшую хатку, потерявшуюся в густо разросшейся посадке клена на границе Царевского и Бугаевки. С трудом пробравшись через заросли, журналисты РИА «Воронеж» увидели развалины дома.

– Вот здесь была наша с мужем Антоном комната, когда мы поженились в 1965 году. В те годы в Царевском было более 40 дворов, люди работали в колхозе им. Первомая, – показала рукой Валентина Васильченко. – Мы тут прожили недолго – в 1970-м переехали в Новопостояловку, а хатку продали кому-то под дачу. Примерно в те же годы жители соседних хуторов тоже потянулись в Новопостояловку. Пока я жила в Бугаевке, работала на новопостояловской ферме. На перерыв домой бежала три версты. Сготовлю еду и три версты обратно бегу на работу.

Все в ее руках

Дом Елены Бовкун на здешнем фоне выглядит хоромами. Внутри – несколько комнат, душевая кабина, котел, отапливающий дровами дом. Забора вокруг строения нет – коттедж под надежной охраной десятка голосистых шавок, мимо которых не пролетит и муха.

– В Россоши я работала медсестрой, – рассказывает Елена Бовкун. – В 1989 году с мужем купили здесь домик под дачу – он стоит во дворе. А потом мы с супругом разошлись. Успели нажить троих детей и семерых внуков и пошли по жизни разными путями. А в 1995-м году я решила поселиться здесь.

Сегодня у Елены 25 соток земли, около десятка свиней, которых она забивает и продает мясо на рынке в Россоши, куры, утки. Раньше были и кролики, и коровы. Фермерский статус совсем не привлекает энергичную Елену. «Это ж сколько бумаг оформлять, брать кредиты, а значит – залезать в долги, – объясняет она.

– Конечно, хвастать тут особо нечем, – немного смущается хрупкая Елена, показывая свои неженские ладони. – Этими руками я и сено кошу для живности, и УАЗ вожу, которому больше 33 лет, и даже лет 15 назад отремонтировала нашу хуторскую трансформаторную подстанцию, когда та сломалась. Причем я ее действительно починила, только меня током сильно шарахнуло. На щеке шрам остался, с памятью чуть хуже стало, но я даже к врачам не обращалась – так отлежалась.

В доме – сплошное свинство

Два сына Елены – старший и младший – живут в Россоши, дочь – в Подмосковье. Когда корреспонденты РИА «Воронеж» были в Царевском, младший сын, 34-летний Саша, гостил у матери. У парня ДЦП, он немного приволакивает ногу, что не мешает ему большую часть времени помогать матери по хозяйству. Саша родился семимесячным, и Елена в детстве лечила его отварами из трав. Именно поэтому, по словам женщины, недуг сына сегодня не слишком бросается в глаза.

– Я окончил Россошанский колледж мясной и молочной промышленности, – говорит Александр. – Но по специальности поди устройся работать! К тому же у меня группа инвалидности. А здесь я при деле – то свиньям корм дать, то травы накосить, то сготовить чего по дому. В Россоши в своей квартире я скучаю по этому простору.

На зиму Елена заготавливает для детей и внуков по 30 трехлитровых банок огурцов и по 40 банок помидоров. Плюс – компоты и соленое сало. В общем, на Царевском у Елены налажено круглогодичное производство экологически чистых продуктов.

В новом коттедже Елена живет всего около года. Дом в течение двух лет помогали строить дети и их друзья. Раньше она жила в бревенчатом дубовом доме, который изначально был куплен под дачу.

Строению более сотни лет, и сегодня оно используется как подсобное помещение. По рассказам местных жителей, до революции в доме жили местные кулаки – Брынки, у которых было большое хозяйство и наемные работники. А еще три года назад в одной половине хаты жила Елена, а в другой – свиньи, которых женщина перевела туда зимовать.

Некогда косу заплести

Удивительно, но дети Елены не зовут мать к себе. Наоборот – уверяют, что как только выйдут на пенсию, непременно приедут жить к ней. Старшая внучка Маша, которой 11 лет, на целое лето приезжает из Подмосковья в глушь к бабушке. Елена учит ее потрошить кроликов, кастрировать поросят. Девочка уже твердо решила, что станет ветеринаром.

– Мой день летом начинается в 6 утра, а заканчивается в 2-3 ночи, – говорит Елена. – Вон скоро моя любимая хрюшка – Серуха – будет рожать. Похлебку каждый день для кур, уток надо сварить, травы накосить, раз в неделю в магазин в Россошь на УАЗе смотаться. Машина для меня – член семьи, кормилец и поилец. Дрова на нем возим, сено. У нас тут осенью дорогу так развозит, что можно не проехать, хотя до асфальта пара километров.

Ближе к обеду Елена села за руль и проехала метров за двести от дома в сторону давно брошенной хаты супругов Десятериков, умерших несколько лет назад. Вдоль дороги тут растет особенно густая трава, и хозяйка, достав из багажника косу, принялась за работу.

В воздухе запахло свежей травой, а когда корреспонденты РИА «Воронеж» собрались уезжать, Елена сказала на прощанье: «Только не перепутайте, Царевский – не умирающий хутор! Приезжайте через несколько лет, хуторян точно будет больше».