Заброшенные хутора: как пустеют воронежские деревни. Николаевка

РИА «Воронеж» продолжает спецпроект о последних жителях умирающих хуторов и деревень региона. Журналистов интересует, останутся ли эти населенные пункты на карте через 10–15 лет. В центре очередного выпуска – поселок Николаевка Верхнехавского района, где постоянно живут пять человек.

Николаевка расположена в 24 км к юго-востоку от райцентра – Верхней Хавы. От центра сельского поселения – села Верхняя Маза – до Николаевки ведут 2 км разбитой проселочной дороги. В непогоду по ней можно проехать разве что на вездеходе.

Впервые поселок упоминается в документах середины ХIХ века как одно из владений местного помещика Синицына. Тогда здесь было около 20 домов. В 1970 году в Николаевке было уже 27 дворов. Во времена СССР тут располагалась одна из бригад колхоза имени Кирова, который развалился в конце века.

Сегодня поселок на берегу громадного пруда, называемого Кареевским, населяют две семьи – Пешковы и Алиевы. Их усадьбы разделены шестиметровым мостком, перекинутым через одну из прудовых проток. Так старая железяка – бывший борт тракторной тележки – стала мостом дружбы для местных уроженцев Пешковых и приехавших из Дагестана около 20 лет назад Алиевых.

Пешковы живут в самом начале единственной поселковой улицы Садовой, на которой брошенных строений почти нет – кроме домов Пешковых и Алиевых тут стоят дома дачников из Воронежа и Верхней Хавы.

Юрий Григорьевич и Валентина Николаевна Пешковы – ровесники, им по 63 года. Юрий всю жизнь проработал трактористом в колхозе, а Валентина – библиотекарем и почтальоном. В Воронеже у них три дочери и трое внучат.

– Мой дед по матери – Василий Иванович Матыцин – был из зажиточных крестьян. В 30-х годах его раскулачили, забрали лошадей и коров. Бабушку Марфу, которая с кулаками бросилась на комиссаров, так шарахнули головой о стенку, что через несколько дней она умерла, а деда отправили за решетку на девять лет. Четверых детей взяла бабушка-родственница, выходила их, – рассказала хозяйка.

По словам Валентины Пешковой, раньше в поселке была школа, где она училась, детский сад. Но асфальт в Николаевку так и не проложили, газ не протянули, хотя трубы обрываются в 500 м.

– Я была школьницей, когда после сильного паводка часть дальней пешеходной дамбы нашего пруда разрушилась, а из земли показались бивни мамонта. Они долго потом хранились в сарае нашего учителя, со всего района на них приезжали смотреть в 1970-е годы. У нас вообще тут история на каждом шагу. Через одно из ответвлений пруда был каменный мост, говорят, построенный еще в ХIХ веке здешней барыней. Еще лет 20 назад видны были его опоры, а сейчас от них ничего не осталось, – рассказала пенсионерка.

В хозяйстве Пешковых три козы, гуси, куры и утки. Домашнюю печку они топят углем и дровами, которые Юрий Григорьевич собирает в округе и привозит домой на 40-летнем УАЗе с прицепом.

– Через 10–15 лет тут ничего не останется, – уверен хозяин. – Новые люди вряд ли приедут, а нас уже не будет. Так что пока мы и Алиевы живем здесь, Николаевка существует. Мы оберегаем эту часть поселка, они – его дальний конец.

Джамал и Раисат Алиевы, как и их единственные соседи, ровесники – мужу и жене по 50 лет. В 2018 году они будут отмечать 30-летие семейной жизни. У пары два сына: 27-летний Рамазан и 21-летний Ильдар. Первый работал в Воронеже на стройке, но попал под сокращение и вернулся в глухомань к родителям, а младший – системный администратор на одном из воронежских предприятий.

Джамал по профессии – строитель, Раисат – продавец. Они покинули родину в начале 1990-х.

– В Дагестане я работал на заводе ЖБИ. Стояли в очереди на квартиру в Махачкале, должны были получить ее через пару лет, но предприятие развалилось, я остался без работы. Пробовал себя в бизнесе – возил коньяк в центр России. Но попал в ДТП, разбил товар и еще остался должен. Дома перспектив не было, поэтому уехали. Немного пожили в Таганроге, где родился наш первенец Рамазан. А в 1997 году приехали в Воронежскую область – тут в Острогожском районе раньше осел наш родственник, и мы решили попытать счастья здесь, – рассказал Джамал.

В Николаевке Алиевы купили развалюху и начали заниматься сельским хозяйством.

Сейчас Джамал – фермер. У него 130 овец, часть которых он по осени сдает перекупщикам на мясо. Продавать самому на рынке проблематично – в райцентре спроса на баранину нет. Везти в Воронеж за 90 км тоже непросто – надо снимать жилье, загружать мясо в холодильник. Поэтому приходится договариваться с перекупщиками, которые сбивают цену до минимума.

– Я стал фермером в 2013 году. Получил 450-тысячный кредит с условием, что пять лет обязан фермерствовать. По-хорошему мне бы купить трактор, косилку, чтобы сено овцам не покупать, а заготавливать свое. Надо бы построить нормальную овчарню. У меня пока только навес и несколько небольших сараев. Но овец у меня маловато, свободных денег вообще не бывает, вот с хлеба на квас и перебиваемся. А еще кредит приходится гасить. Продажей мяса это сделать нереально, иногда приходится ездить в Москву на шабашку – я любой ремонт могу делать. За прошлый год недополучил на стройках порядка 90 тыс. рублей – считай, кинули меня. Не знаю, как теперь отдавать проценты по кредиту, – признался Джамал.

В августе 2018 года пятилетний срок обязательного фермерства заканчивается, и, скорее всего, Джамал перейдет на личное подсобное хозяйство. Может быть, займется коровами или птицей.

Старший сын Рамазан живет у родителей, но всю жизнь куковать в глуши не собирается. В его комнате висит флаг Дагестана, по которому родившийся в Таганроге парень все равно скучает.

– Есть у меня невеста в селе неподалеку. Я ее своим родителям уже показал, понравилась им вроде. Если дело дойдет до свадьбы, вряд ли останемся тут, рванем искать счастья в городе, – поделился планами Рамазан.

– Видели мы эту девушку, – улыбается Раисат. – Хорошая, приветливая. Нам с отцом понравилась. Дай бог, все сладится у них…

Иногда Джамал подумывает о возвращении на родину и тут же гонит от себя эту мысль – в Дагестане у них остались только дальние родственники, а работу там найти сейчас трудно.

– И тут непросто, но мы уже корнями вросли в здешний чернозем, можно сказать, обрусели. А на родине начинать все с нуля не очень-то хочется. Хорошо, что наши соседи Пешковы никуда не уехали, так мы и кукуем здесь – две семьи. Ходим друг к другу в гости, помогаем, если что, чужаков гоняем каждый со своей стороны улицы Садовой. Пока мы здесь, и поселок будет держаться, – уверен старший Алиев.