РИА «Воронеж» продолжает серию публикаций о последних жителях умирающих деревень Воронежской области. Журналисты пытаются найти ответ на вопрос: почему люди покидают некогда густонаселенные хутора, которые через 10-15 лет останутся лишь точками на картах. Корреспонденты РИА «Воронеж» отправились на хутор Крамаренков Россошанского района, чтобы выяснить, как запустение пришло на российско-украинскую границу.
Между Россией и Украиной
Хутор Крамаренков находится в трех километрах от села Кривоносово, с которым его связывает дорога, насыпанная лет пять-семь тому назад. И зимой, и летом три последних крамаренковца могут добраться до всех благ цивилизации относительно легко.
Хутор, основанный в 20-е годы XX века переселенцами из Кривоносово, расположен в 4 километрах от российско-украинской границы. Точно напротив – территория Новопсковского района Луганской области. Во времена СССР крамаренковцы чаще ездили за продуктами в Ворошиловград (после 1990 года – Луганск – РИА «Воронеж») чем в Воронеж, да и здешняя молодежь в основном поступала учиться в вузы украинского города. До Луганска отсюда – 180 километров, до Воронежа – почти 250.
Сегодня в Крамаренкове постоянно живут лишь три старика: 85-летняя Любовь Шевченко, 79-летний Иван Мандриков и 78-летний Иван Тютюнников. А вокруг их жилья – примерно два десятка брошенных домов.
Любовь
Одна, но неодинока
Любовь Александровна прожила со своим мужем, Петром Ивановичем, 62 года, вместе нажили троих детей, шесть внуков и восемь правнуков. Живут они и на Украине, и в России. Супруг, проработавший 40 лет на колхозной пасеке, умер два года назад, и баба Люба осталась одна.
Одиночеством ее нынешнее состояние назвать нельзя: дети, внуки и правнуки навещают бабулю, помогают ей по хозяйству – так что и огород в полгектара, и оставшаяся после мужа небольшая домашняя пасека на 13 ульев не выглядят заброшенными. А ее хатка по-городскому ухожена: на дверях рисунки зверей и птиц. Это одна из ее дочерей – Наташа – еще, будучи школьницей, занималась в изостудии и разрисовала дом на радость родителям.
– Во времена СССР у нас на хуторе было отделение колхоза «Победа», жило тут примерно 150 человек. Как началась перестройка, люди стали уезжать кто в Россошь, кто в Ворошиловоград, кто в Воронеж. Родные все зовут меня к себе, да только никуда я ехать не собираюсь. Тут вся моя жизнь пролетела, здесь я свекловичницей столько лет отпахала, в Крамаренково дети на свет появлялись. Тут мы с мужем всю жизнь прожили. Он и сейчас всегда со мной, – говорит хозяйка.
«Он и сейчас со мной»
Баба Люба сняла со стены портрет ее супруга, написанный масляными красками – это постарался какой-то заезжий художник для Доски почета, что висела долгие годы в ДК Кривоносово. Для нее писались портреты передовиков производства, а, когда доску убирали, Любовь Александровна взяла портрет домой и повесила его на стену.
– Я с ним разговариваю каждый день. Рассказываю ему о том, как дети и внуки поживают, как мои дела на огороде идут. Обещаю Петру, что скоро встречусь с ним, но на «тот» свет пока не тороплюсь – хозяйство у меня большое, да и внучата мои постоянно приезжают, по хозяйству помогают, как же мне их бросать.
Без Надежды
Вдовец Тютюнников
Почти напротив вдовствующей бабы Любы в умирающем хуторке живет вдовец с трехлетним стажем Иван Тютюнников. Корреспонденты РИА «Воронеж» застали его стирающим белье в громадной 400-литровой выварке, в которой он сначала искупался, а потом в той же воде стирал нехитрое белье.
– Я уже несколько лет без жен Надежды – живу, вот, и приходится самому по дому все делать. Хозяйство у меня небольшое: раньше и свиньи были, и кролики, а теперь только куры - и все. Если чего надо в магазине – сажусь на свою «шестерку» 1992 года выпуска и еду в магазин в Кривоносово, – признался дед.
«Хозяйство у меня небольшое»
С поездками у деда Ивана недавно вышел казус: под Кривоносово какая-то нелегкая занесла инспекторов ГИБДД, а дед ехал чуть навеселе. ДПСник тормознул машину и стал обнюхивать «водилу».
После долгих уверений, что «он больше так не будет», инспекторы отпустили деда Ивана. А тот сам себе поклялся, что теперь не «примет на грудь» перед поездками даже в кривоносовский магазин.
В хозяйстве у Ивана Пантелеевича два градусника, показывающих температуру «за бортом». На вопрос:" Почему два" – дед хитро улыбнулся. «Так один, може, брешет, а второй выведет его на чистую воду…» - ответил он.
Тоже вместе
У деда пять детей, десять внуков и 14 правнуков, и ему точно есть, куда ехать, чтоб доживать свои дни в комфорте. Но только он не собирается бросать свое подворье и старый сарай, где хранятся два громадных фото еще молодых хозяина и хозяйки, оставившей под старость супруга в одиночку доживать свой век.
Мастер
«Москвич» из Советской Украины
Другой крамаренковский дед - Иван Мандриков – человек, известный на всю округу. И не только наличием новенького загранпаспорта. Деда зовут «Кулибиным» и недаром жители окрестных деревень до недавнего времени свозили в его хибару на ремонт холодильники, утюги, микроволновки и даже телевизоры. Сказать, что он человек «рукастый» – не сказать ничего! На его подворье полно железяк, труб, проводов и других мелочей, выдающих незаурядную техническую смекалку хозяина. В огороде ржавеет старенький «Москвич» еще с ворошиловоградскими номерами бывшего государства СССР.
Крамаренковский «Кулибин»
– Это специальные сажалки для картофеля, моей конструкции, – возбужденно говорит дед Иван, показывая, как все это работает.
Потом ведет корреспондентов РИА «Воронеж» в изрядно захламленную избу.
– Я сам родом отсюда, а с 1965 по 1990 годы жил в Ворошиловграде, работал шахтером. Три года по контракту трудился в шахте на Шпицбергене, заколачивал по 600-700 рублей в месяц, на эти деньги купил тот самый «Москвич». У меня трехкомнатная квартира в Луганске, перед самой войной мы с женой собрались приехать пожить на мою родину, но она сломала ногу и осталась там, а я приехал сюда, пожил немного и теперь собираюсь возвращаться обратно к жене. У нас трое детей и пятеро внуков, они живут на Украине и в России. Так что здесь я ненадолго, – уверен Иван Мандриков.
В молодости дед был радиохулиганом, и сейчас у него в захламленной избе стоит несколько радиоприемников, полуразобранные, находящиеся в стадии ремонта «микроволновки» и всякие слесарные приспособления.
Правда, ему уже не возят технику со всей округи, люди знают: дед собирается домой на Украину. А на умирающем приграничном хуторке остаются лишь вдовствующие бабки и дед, живущие напротив друг друга и – сопредельного государства.
){kind=link}