Арестованная квартира Ирины Соломатиной в любой момент может быть продана с торгов. По решению суда приставы должны таким образом взыскать в пользу банка долг ее зятя по кредиту. Торги уже проходили дважды. Четырехкомнатную квартиру в 110 квадратных метров в Воронеже на проспекте Труда продают за 2,5 млн рублей. Если у нее появится новый владелец, Ирину Николаевну вместе с дочерью Надеждой, внуком и внучками попросту выселят. Женщины хорошо понимают, что на деньги, оставшиеся после выплаты почти 1 млн рублей, им удастся переехать в «халупу» за городом. Чтобы не лишать троих своих малышей дома, Ирина Николаевна и Надежда готовы выплачивать кредит бывшего мужа или продать квартиру по нормальной цене. Однако в банке и службе судебных приставов говорят, что время для рассрочек и других способов погашения долга прошло, а сама по себе ситуация «крайне запущена».
Несчастливы по-своему
Ирина Соломатина сама не знает, как в 2007 году дала зятю себя уговорить стать поручителем по огромному кредиту. Муж ее дочери, Юрий Кочергин, попросил помочь деньгами на развитие бизнеса. Взять кредит на строительство бани зятю предложил хозяин комплекса отдыха, где тот работал. Он сулил Юрию хороший доход, обещал помогать с выплатами. Кредит в почти 1,5 млн рублей в банке оформили под залог тещиной квартиры.
– В жизни тогда была «черная полоса». Я рассталась с гражданским мужем, с которым прожила 17 лет, умерла мама. Я мало общалась с друзьями, была немного замкнута. Я полностью доверяла Юре, хотела, чтобы у детей все было, хотела дать им возможность заработать, – говорит Ирина Соломатина. – Если бы тогда уже был Саша – а он родился через год – я бы никогда не согласилась закладывать квартиру.
Сейчас у Ирины Николаевны трое внуков. Пятилетний Сашка уже теряет первые молочные зубы. Двухлетняя Кира не слезает с бабушкиных коленей. Новорожденная Лана посапывает на руках у Надежды. На бабушке Ирине держится дом и семья. И она вовсе не похожа на доверчивую женщину, которую ожидаешь увидеть, узнав ее историю с квартирой. Бабушка Ирина 25 лет прослужила на пульте МЧС. В 45 лет вышла на пенсию, но продолжает работать – принимать звонки в одном из подразделений службы спасения. Семья фактически живет на ее зарплату и пенсию.
Почему у Юрия не получилось бизнеса с баней, Ирина Николаевна и Надя толком не знают. Вроде как сауна не приносила дохода, потому что летом было мало клиентов. Потом случился конфликт с хозяином комплекса, который, впрочем, первое время держал обещание – давал деньги на ежемесячные взносы. Он и потом, когда семья оказалась в долговой яме, выручил – дал 400 тыс. рублей на погашение кредита. Юрий же сменил несколько работ и, по словам Ирины Соломатиной, надолго сел дома.
– Когда суд вынес решение о том, что мы должны отвечать по долгу солидарно и нужно продать мою квартиру, Юра заметно повеселел, – вспоминает Ирина Соломатина. – Он назвал это «шикарным решением» и засобирался на заработки в Москву. На прощание, стоя в дверях, сказал: «Ну все, с вас больше взять нечего».
В разговор вступает Надежда, которая признается, что накануне поездки у них с мужем произошел серьезный скандал. После озвученных взаимных претензий она сказала, что отъезд Юрия будет означать развод. Через несколько месяцев, в марте 2012 года, Надя развелась.
У бывшего мужа Надежды свой взгляд на разрыв с супругой и на то, кто виноват в том, что его бывшая семья может остаться без крыши над головой.
– Я не скрываюсь, не надо делать из меня подлеца и афериста. Это еще вопрос, кто тут аферист? Я порядочный человек. Теща сама подписала документы на залог квартиры. А бизнес есть бизнес, не все складывается гладко, иногда "прогораешь", – пояснил Юрий Кочергин в беседе с журналистом РИА «Воронеж». – Чтобы погасить кредит, я поехал на заработки в Москву, а меня выкинули из квартиры. Она сама развелась со мной, выписала меня, выбросила отца из жизни детей за 1 млн рублей. Я пришел в их семью без долгов и кредитов, всех кормил, содержал, покупал лучшую бытовую технику, одежду, ремонт сделали за мой счет. Надя же вообще никогда не работала. Они хотели хорошо жить и много с меня «поимели», пусть теперь сами расплачиваются.
Юрий Кочергин уверен, что он достаточно вложил в бывшую семью, и долг по кредиту женщины должны выплачивать сами. Он не понимает, чего Ирина Николаевна и Надя ждали, и почему не разменивали квартиру раньше, когда на ней не было ареста.
Бывшие теща и супруга «заигрались», считает Кочергин. Особенно его возмутило, что в СМИ, куда женщины обратились, все было подано так, будто бы он бросил семью с третьим только что родившимся ребенком.
– Напишите, что этот ребенок не мой. Я вообще не знаю, от кого она его родила. Их обеих вообще нужно проверить на нормальность! – настаивает Юрий Кочергин, предложив в случае выселения женщин и детей свое решение проблемы. – У меня есть прекрасный дом, в котором есть все. Я нормально зарабатываю. Мне жалко детей, они тут ни при чем. Если начнут выселять, то я заберу Сашу и Киру и буду их сам воспитывать.
В отличие от Кочергина его бывшая жена и теща всю ответственность за трудную ситуацию на него не перекладывают. Напротив, рассказывают, что Юрий добровольно платит алименты – 6 тыс. рублей в месяц, привозит иногда детям гостинцы, делает подарки на День рождения.
«Способы решения проблемы упущены»
Положение, в котором оказались две женщины и трое детей, выглядит тупиковым. Решение суда об обращении взыскания на заложенную квартиру давно вступило в законную силу и поступило на исполнение в службу судебных приставов. Сейчас жилье продают с публичных торгов через организацию, которая специализируется на реализации собственности – в том числе заложенной. Четырехкомнатную квартиру в 110 квадратных метров продают, исходя из оценки, сделанной при залоге еще в 2007 году. Суд установил начальную продажную цену в размере чуть более 3 млн рублей. После первых торгов она снизилась до 2,5 млн рублей, вторые торги прошли 27 февраля.
– Мы обязаны исполнять решение суда о реализации заложенного имущества. Необходимо передать банку средства от продажи квартиры для погашения кредита, оставшиеся деньги мы отдадим собственнице, чтобы она смогла купить жилье, – поясняют РИА «Воронеж» в пресс-службе Управлении федеральной службы приставов по Воронежской области. – В 2012 году семья получила отсрочку в реализации заложенного имущества на год. Собственница могла попробовать реструктурировать свой долг в банке, но не сделала этого. Сейчас все другие способы решения вопроса кроме продажи квартиры упущены.
Никто из детей не является собственником заложенной квартиры, поэтому их выселение будет законным. У органов опеки, которые должны стоять на защите прав детей, нет оснований остановить продажу. Сейчас остановить процесс реализации может только одно – полное погашение долга.
По установленной процедуре, после вторых торгов приставы предложат банку забрать квартиру в счет оплаты долга. Однако в банке РИА «Воронеж» уже сообщили, что не практикуют такой способ взыскания задолженностей. Поэтому квартиру Соломатиной выставят в «витрине залогового имущества» на сайте банка, параллельно приставы продолжат ее реализацию.
– Безусловно, подобные ситуации могут произойти с любым человеком. Поэтому при оформлении кредита нужно быть бдительными, как и в любых других финансовых вопросах. В любом случае остается надежда, что вопрос разрешится в пользу заемщика, – говорит представитель пресс-службы банка Юлия Волкова.
Сотрудникам любого банка с подобными драмами, как у семьи Ирины Соломатиной, приходится сталкиваться постоянно. И если сравнивать, бывают куда более критические ситуации. Банкиры говорят, что не виноваты в том, что их работа – выдавать кредиты, которые люди потом не могут отдать.
– Из-за постоянных обещаний зятя погасить кредит Ирина Соломатина потеряла время, когда у нее была возможность получить рассрочку или продать квартиру самой по рыночной цене. Эта ситуация – пример того, как работают банки, суды и приставы. Вместо того, чтобы разыскивать самого заемщика, взыскивать долг по кредиту с него, они идут по пути наименьшего сопротивления – обращают взыскание на залоговое имущество. При этом квартира, использованная в качестве залогового обязательства, стоит намного дороже, чем составляет долг. И реализация ее должна была изначально рассматриваться как крайняя мера. Сейчас мы пытаемся найти законные способы, чтобы дети не лишились крыши над головой,
По словам Дмитрия Михалевича, специализирующегося на банковском праве, институт поручительства связан с рисками. Когда взять с заемщика нечего, банки оформляют кредиты под залог или под гарантию обеспеченного поручителя. Расчет на то, что деньги, так или иначе, удастся вернуть вместе с процентами.
– Банки минимизируют свои риски при выдаче больших кредитов. Люди же оказываются заложниками этой системы. Многие, становясь поручителями, до конца не понимают меру своей ответственности. Не думают, что, если заемщик не будет платить кредит,его не будут разыскивать и терзать. Возьмут с того, с кого есть что брать, - с поручителя, или обратят взыскание на залог, – отмечает Дмитрий Михалевич.
Маленькие заложники
Ирина Соломатина и ее дочь Надя ищут пути решения проблемы, но не находят.
– Мы долго пытались продать квартиру сами по нормальной цене. Ее оценили в 3,9 млн рублей, - рассказывает Надежда Кочергина. – Но покупатели, узнав, что она в залоге у банка, отказывались от сделки, хотя тогда еще была возможность договориться с банком. Мы даже нашли у нас же в районе квартиру, которую мы могли бы купить, добавив средства материнского капитала. Когда мы хотели использовать сертификат, в Пенсионном фонде нам отказали, пояснив, что его нельзя использовать на погашение кредита. Объяснили, что мы сможем добавить эти деньги, когда будем покупать новое жилье после того, как приставы отдадут нам деньги. Выкупить у мамы на сертификат часть квартиры и так погасить им частично кредит, я не могу – жилье под арестом.
Летом 2013 года Ирина Соломатина обращалась в суд с заявлением об изменении способа и порядка исполнения решения суда. Она просила вместо квартиры обратить взыскание на ее зарплату. Однако решение о продаже квартиры уже вступило в силу, и суд несмотря на аргументы о единственном жилье целой семьи, сослался на другую норму закона. Квартира, оказавшись в залоге, является предметом ипотеки, на который можно обращать взыскание. Не обнаружив новых обстоятельств, суд посчитал себя не вправе изменить законное решение о реализации квартиры.
– Я прожила в этой квартире 35 лет. Мне очень страшно остаться без дома. Страшно, что без дома останутся дети. За те деньги, которые нам останутся после выплаты кредита, можно будет купить разве что халупу под Воронежем. Я работаю сутки через трое и готова устроиться еще на одну работу, чтобы выплачивать долг. Выйти на работу с подходящим графиком может и Надя. Мы справились бы, если бы нам пошли навстречу. Но все говорят, что уже слишком поздно, – отмечает Ирина Николаевна. – Кстати, узнав о нашей ситуации, первая семья Юры рассказала нам, что у них произошла точно такая же ситуация. Когда он взял деньги от продажи дома на открытие кафе, но так их и не вернул…
На отношения людей, которые когда-то были семьей и доверяли друг другу, эта история наложила печальный и предсказуемый отпечаток. Юрия Кочергина защищают его родственники, обвиняя вслед за ним в разводе Надю. Ирина Николаевна и Надя тоже не молчат. Старые обиды и новые обвинения выплеснулись даже на страницы СМИ. Немногим супругам остается сохранить лицо после развода, а тут все осложняется финансовым и квартирным вопросом. Совсем немногим в череде ссор и конфликтов удается помнить одну важную вещь: заложниками войн взрослых и их ошибок всегда становятся дети. Сейчас речь идет о судьбе трех малышей, которые в любой момент могут оказаться на улице.
Эти две девочки и мальчик ни в чем не виноваты.
