«В церковь никогда не ходила». Как бывшая доярка стала звонарем храма в Воронежской области

В храме Михаила Архангела в селе Средний Карачан Грибановского района звонарем уже восемь лет служит 61-летняя Елизавета Разенкина. Как девчонка из Чувашии оказалась в Воронежской области, почему ее деда-музыканта отпустили из НКВД и зачем пенсионерке молотки – в репортаже РИА «Воронеж».

Бьет – значит любит

В канун Пасхи, 7 апреля, на утреннюю службу в храме Михаила Архангела, которую вел его настоятель – протоиерей Андрей (Черницын), добрались не более 50 человек. Из-за резкого подъема уровня воды в крошечной речушке Карачан село оказалось как бы разрезанным на две неравные части. Поэтому освятить яйца и куличи смогли не все прихожане.

Когда служба заканчивалась, Елизавета Разенкина позвала журналистов РИА «Воронеж» на колокольню. «Только наши колокола не совсем обычные», – заранее предупредила звонарь.

И точно: все три колокола оказались частями разрезанных поперек ацетиленовых баллонов, сделанных из стальных бесшовных труб толщиной 7-9 мм. В этих колоколах не было языков. Зато неожиданно в руках Елизаветы появилось два старых молотка. Ими звонарь начала ритмично бить по баллонам, и звон уплывал за дальние домики и залитые паводком дворы Среднего Карачана.

– Я знаю три основных колокольных звона. Сейчас использую праздничный звон. Колокола нашего храма слышны и в Верхнем Карачане, и в Нижнем, до них отсюда 5-7 км. Часто езжу по церквям и монастырям, учусь колокольному звону до сих пор. Молотки эти были еще у прежнего звонаря. У одного недавно отломилась ручка, но наши мужики насадили мне новую. Некоторые ритмы колокольных звонов стараюсь придумывать сама, нашим прихожанам нравится, хвалят вроде они меня, – рассказывает пенсионерка.

Настоятель храма – протоиерей Андрей (Черницын) вполне доволен своим звонарем.

– В этом храме я служу четыре года, а Елизавета тут уже восемь лет, так что мне учить ее было практически нечему – она уже многое умеет и знает из этого ремесла. Конечно, хорошо бы иметь обычные колокола, но даже те наши, что сделаны из разрезанных баллонов, в руках Елизаветы звучат как вполне канонические. По крайней мере, разницу в звоне сможет услышать только специалист. Прихожане очень довольны своим звонарем, хотя сегодня женщину на колокольне храма можно увидеть довольно редко, – поясняет отец Андрей.

Попала в молоко

– Могла ли я, деревенская девчонка из Чувашии, когда-нибудь представить себя звонарем храма? Да никогда! Я вообще в эти края попала, можно сказать, случайно в 1973 году 16-летней девчонкой. Соседка уехала сюда, вышла замуж, а потом вернулась домой и рассказала своей сестре и мне, что в Среднем Карачане работают новые молочные фермы. А я после восьмого класса только коров доить и умела. Когда мы сюда сорвались, мамы не было дома, а отец только махнул рукой – езжайте, мол. Вот мы, две дуры, и поехали в чужие края, – вспоминает Елизавета.

На новом месте девушка устроилась дояркой, через два года вышла замуж и всю жизнь проработала в колхозе «60 лет Октября». По надоям всегда была в передовиках, почетных грамот у нее полная стена, доярку часто награждали турпутевками по всему СССР, один раз даже предложили поездку в Индию. Но только от своих манек и зорек, которых у нее было с полсотни, надолго уехать Елизавета так и не смогла.

Дорога к храму

– Когда муж Сергей умер, я через месяц пришла в наш храм, хотя до того никогда в нем не была. Да и девчонкой у себя на родине в Чувашии никогда в церковь не ходила. Родители тоже. Слуха музыкального у меня никогда не было, а вот мой дед Илья отлично играл на скрипке и балалайке, сам делал музыкальные инструменты, он был известный человек в нашей деревне Альменево, – говорит Елизавета.

По ее словам, именно музыкальный дар помог выжить деду, которого в середине 1930-х годов как зажиточного крестьянина раскулачили и забрали в НКВД, хотели сослать в Сибирь.

– Наша семейная легенда гласит, что деда довезли до Москвы, и там какой-то высокий чин случайно узнал, что дед не только скрипач, но и сам делает музыкальные инструменты. Может быть, он даже кому-то там сыграл на скрипке. В общем, отпустили деда, и он весь перепуганный вернулся домой. Я совсем девчонкой была, но помню, как он на скрипке играл, – до сих пор слезы к горлу подкатывают. Если бы дед был бы жив и узнал, что я звоню в колокола, наверняка гордился бы мною! – уверена женщина, которая не только в колокола звонит, но и поет в церковном хоре.

Сейчас Елизавета по несколько раз каждую неделю поднимается на 25-метровую колокольню построенного в 1897 году храма. Главная мечта пенсионерки – когда-нибудь позвонить в настоящие колокола.