День памяти жертв политических репрессий прошел в мемориальной зоне «Дубовка» у поселка Сомово в 11:00 в воскресенье, 30 октября. Общественники, представители мэрии, школьники, кадеты и родственники погибших приехали на траурный митинг на шести автобусах. Молча шли по свежевыпавшему снегу, несли цветы и венки. Вдоль дороги – безымянные памятники «жертвам политических репрессий», и только на одном из них имена – 48 фамилий.
На площадке у «Закладного камня» стояли внуки и правнуки репрессированных. Под оркестр Военно-воздушной академии они зажигали свечи, возлагали к могильным курганам цветы, вздрагивали, когда военные дали траурный залп в честь жертв террора. И плакали.
– Я перезахоронила останки деда – Василия Пашутина. Принесла два букета – один от себя, другой от мамы, его дочери. Ей 88 лет, и она не смогла сюда добраться, – сказала сквозь слезы приехавшая из Москвы Ирина Переверзева. – Пока бабушка была жива, она боялась говорить о деде, хотя ждала его всю жизнь. В 1938 году его арестовали и сообщили родственникам: «10 лет без права переписки». А в 1956 году ей пришло письмо, где было написано, что он реабилитирован посмертно.
В 90-х годах Ирина Переверзева прочитала его дело с допросами. Оказалось, что в 1929 году Василия Пашутина как передовика производства отправили на стажировку в Америку, после – в Воронеж, где он проработал 1936 по 1937 год замачальника на ЮВЖД, отвечал за связь. Потом отправили в Ленинград, где его арестовали и этапировали назад в Воронеж. По словам Переверзевой, Пашутина в возрасте 46 лет казнили вместе с группой железнодорожников, которые якобы вредили железной дороге, а тело сбросили в одну из ям в Дубовке.
– В этом году исполнилось 25 лет со дня принятия закона о реабилитации жертв политических репрессий, – рассказала секретарь городской комиссии по восстановлению жертв политических репрессий мэрии Марина Валиулина. – Ежегодно 30 октября вместе с обществом «Мемориал» и другими общественными организациями мы принимаем участие в траурных мероприятиях в Дубовке. Вчера была церемония захоронения останков 106 человек, обнаруженных в 2016 году. По христианским обычаям, с панихидой и отпеванием, мы их предали земле.
По словам Валиулиной, такой мемориальной зоны, как в Дубовке, в стране больше нет. Кроме того, Воронежская область – один из немногих регионов, где продолжаются поисковые и эксгумационные работы.
– Зачем нам ворошить темные стороны жизни, это жестокое прошлое? Так устроен человек: ему нужно знать, что было раньше – не фальшивые истории, а свое, кровное. Чтобы понимать и любить своих родных и тех, кого постигла страшная участь. И помнить, – сообщил председатель воронежского отделения «Мемориал» Вячеслав Битюцкий.
Справка РИА «Воронеж»
О том, что в пригороде Воронежа массово расстреливали людей, стало известно благодаря воронежцам Ивану Текутьеву и Василию Новикову. Один жил там неподалеку и слышал страшные крики и выстрелы, другой стал случайным свидетелем массовой казни, оказавшись на охоте в феврале 1938 года. Об увиденном мужчины рассказали лишь спустя почти полвека. После публикации в областной газете в Дубовке начались раскопки, первую расстрельную яму вскрыли 9 сентября 1989 года.
Когда расстреливали людей, здесь был огромный пустырь, местами заболоченный, в пойме реки Усманки. Жители Дубовки порой видели, как туда ехали грузовики, из-под брезента которых капала кровь. Иногда в расстрельные схроны везли уже убитых, иногда приговор в исполнение приводили прямо там. Тела сбрасывали друг на друга и засыпали землей. Тем, кто приводил приказ в исполнение, было запрещено распространяться о месте казни: «враги народа должны были сгинуть безымянными».
Сейчас на Аллее Скорби перезахоронены останки 3238 человек, но сколько всего в этих местах расстреляли людей, неизвестно. Председатель воронежского отделения «Мемориал» Вячеслав Битюцкий полагает, что было репрессировано не менее 10 тыс. воронежцев.
){kind=link}