О современном искусстве нынче принято спорить. В нем якобы необходимо искать смысл, находить множество трактовок, обнаруживать глубокий замысел... А что, если всего этого нет? Или наоборот – этот высший замысел есть в голове режиссера, но он совершенно не доступен зрителю?
Во время постановки (можно ли назвать ее балетом?) «Vertigo20» я думала об этом. И очень старалась хоть что-то почувствовать. Впервые, глядя на хореографию высокого уровня (тут сомнений нет, честное слово!) внутри была тишина. Ни малейшего отклика.
Строгая геометрия танца, прекрасная пластика, превосходный контроль над телами и движениями, виртуозная работа хореографа – временами Vertigo был потрясающе прекрасен, избранными сценами, кадрами, застывшими в десятках фотоаппаратов. Композиция танца, мастерски рассчитанные передвижения актеров по сцене – все как будто кричало: «Смотрите, как мы умеем». Однако – ни одной эмоции. Для меня это была как будто постановка по картине Кандинского. С той разницей, что его картины вызывали эмоции.
Нет, современная хореография должна быть, и ее надо видеть, но я четко определила для себя грань: там, где нет эмоций от увиденного, нет и удовольствия.
Правда, надо отдать должное, на многое повлияли внешние факторы. Нельзя, ну просто невозможно смотреть подобные постановки в зале, где обзор закрывают головы впереди сидящих, под ногами позади сидящих скрипит видавший виды паркет, а каждое движение зрителей кажется абсурдно громким и неуместным. И это воистину печально. Для восприятия подобного нужна абсолютная тишина, идеальная темнота и совершенное молчание как вокруг зрителя, так и внутри.
){kind=link}