Медики направили 66-летнюю Марию Дробышеву на биопсию печени в онкологический диспансер в июне 2018 года. После процедуры женщине стало плохо: у нее кружилась голова и началось кровотечение. Женщину госпитализировали и провели две операции. Спустя 22 дня она скончалась, не приходя в сознание. Сын погибшей Виталий Дробышев заподозрил врачей в халатности и написал заявление в следственные органы. После проведенной проверки было возбуждено уголовное дело по ч. 2 ст. 109 УК РФ (причинение смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей).

Почему сын считает, что мать умерла по вине врачей, и на что рассчитывает в этом деле – в материале РИА «Воронеж».

Амбулаторная процедура

По словам Виталия Дробышева, в 2015 году у его мамы в печени нашли небольшой узел в несколько миллиметров между седьмым и восьмым сегментом печени. Тогда женщина делала биопсию, находясь в стационаре Воронежской областной клинической больницы №1.

– Она каждые полгода проходила обследования в клиниках. В июне 2018 года она сдавала анализы, врачи сказали, что есть воспалительный процесс в организме. Также она делала УЗИ, которое показало, что узел увеличился. Маме дали направление в онкологический диспансер на биопсию. Она дважды сама туда ходила, подходила к кабинету и возвращаясь домой, что-то ей подсказывало, что не надо идти, – рассказал Виталий.

Женщина решилась на процедуру с третьей попытки – 27 июня, когда пришла в диспансер вместе с сыном. По словам Виталия, они заключили договор на проведение биопсии и заплатили 3 тыс. рублей. Врач сделала забор четырех материалов.

– Они проводят процедуру амбулаторно, то есть после этого пациент полежал, отдохнул, его проверили и отпустили домой. Нас даже не предупредили, насколько биопсия опасна и какие могут быть последствия. После того, как маму вывезли из процедурной, я спросил, как она себя чувствует, а она сказала, что голова кружится. Это было примерно в 15-16 часов, – отметил Виталий.

По словам сына, мать некоторое время полежала, но головокружение так и не прошло. Встать женщина не смогла, а затем Виталий заметил, что стерильная повязка, которую наложили на место прокола, в крови.

– После этого медики вновь завезли ее в процедурный кабинет, сделали УЗИ, но ничего не увидели. Врач, которая делала биопсию, уже ушла домой. Дежурный врач решил госпитализировать маму. Я уехал домой за вещами, а когда вернулся, ей поставили капельницу. Остаться мне не разрешили. Около 21:00 в больницу вызвали врача, которая проводила биопсию. Снова сделали УЗИ, но ничего не увидели, ­– рассказал сын женщины.

Виталий вернулся в больницу около 8:00 28 июня. По словам мужчины, мать пожаловалась на боли в области позвоночника и попросила привезти еще вещей. Виталий вернулся в больницу около 11:00.

«Больше маму не видел»

– Я зашел на порог учреждения, и женщина, которая с мамой в палате лежала, взяла меня под руку и сказала, что ее отвезли на операцию в срочном порядке. Оказалось, когда был обход, врачи еще раз сделали УЗИ и увидели, что идет внутреннее кровотечение. То есть они это заметили спустя 16 часов после биопсии. Тогда они тоже делали УЗИ, но ничего не видели, – отметил Виталий.

Врач пояснил Виталию, что его мать потеряла около 1,3 л крови, ей сделали переливание.

– С 28 июня я больше маму не видел. После первой операции ее положили в реанимацию, где она находилась в медикаментозном сне. Я приехал 29 июня в больницу. Захожу в отделение, и мне говорят: «Вашу маму увезли на повторную операцию, у нее началось кровотечение в брюшной полости». В процессе второй операции ей удалили селезенку, она потеряла еще литр крови, ей снова сделали переливание, – рассказал Виталий.

По словам сына женщины, врачи не вывели женщину из искусственной комы, объясняя это тем, что у пациентки может случиться неврологический шок.

– С этого дня я и моя сестра каждый день ходили в больницу. Спустя два-три дня после операции у мамы пошло осложнение на легкие. Сначала отказало левое легкое, а затем правое, – продолжил Виталий.

Виталию и его сестре сказали, что состояние их мамы ухудшается, ее состояние оценивали как тяжелое, крайне тяжелое, стабильно тяжелое и критически тяжелое.

– Мы спрашивали, может быть, нужны какие-то дорогостоящие операции или медикаменты, врачи говорили, что ничего не надо. Спрашивали и о том, нужно ли перевезти ее в Москву или в другую больницу, нам сказали, что она не транспортабельна. Я не знаю, почему они так говорили, – отметил Виталий.

Старшая сестра Виталия Лариса пришла в больницу 18 июля, ей сказали, что у мамы заражение крови.

– Все анализы на протяжении этих 22 дней были хорошими. Нам подробно ничего не говорили и не объяснили, почему так произошло, – возмутился Виталий.

На следующий день, 19 июля, Лариса вновь пришла в больницу.

– Это было около 13:00. Врач сказал: «Я не знаю, как ваша мама выдержала сегодняшнюю ночь, мы могли ее потерять. Не знаем, как она выжила. Готовьтесь к тому, что до вечера она не доживет». В этот же день в 17:34 мне позвонил заведующий отделением и сказал, что мама скончалась, – рассказал Виталий.

Вскрытие показало, что непосредственной причиной смерти женщины стала полиорганная недостаточность при явлении отека легких и отека головного мозга. Патологоанатом тоже подтвердил рак.

«Для спасения использовали все»

Виталий Дробышев считает, что ответственность за смерть матери должны понести врачи Воронежского онкологического диспансера. Сразу после похорон Виталий нанял адвоката и написал заявление в Следственный комитет, где была начата проверка. По словам мужчины, проводились независимые экспертизы и привлекались несколько разных специалистов, в том числе из Германии.

– Мне важно наказать виновных, чтобы они понесли уголовную ответственность. Материальная компенсация мне не интересна, мне ни копейки от них не нужно, эта компенсация маму не вернет, – подытожил Виталий Дробышев.

Как рассказали корреспонденту РИА «Воронеж» в пресс-службе СУ СКР по Воронежской области, уголовное дело было возбуждено по ч. 2 ст. 109 УК РФ (причинение смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей).

– Факт возбуждения уголовного дела не является доказательством вины врача. Все обстоятельства будут установлены по результатам расследования. При этом перед следствием стоит задача не допустить необоснованного привлечения к уголовной ответственности медицинских работников, а также нарушения прав пациентов и врачей, – отметили в пресс-службе ведомства.

Следователи изъяли документацию и назначили комплексную судебно-медицинскую экспертизу. В ходе расследования будет дана оценка действиям медицинского персонала лечебного учреждения и сделаны объективные выводы о своевременности и качестве мер по оказанию помощи пациентке.

Как пояснили корреспонденту РИА «Воронеж» в пресс-службе департамента здравоохранения, в ведомстве провели проверку опубликованной информации о смерти пациентки и пришли к выводу, что тактика диагностики и лечения, избранная онкологами, соответствовала ситуации.

– Процедура являлась единственной возможностью достоверно подтвердить диагноз, без чего назначение адекватного лечения было невозможно. Пациентка и родственники знали о сопутствующих рисках и приняли осознанное решение провести процедуру. В ходе исследования врачами были приняты все возможные меры для положительного завершения исследования. Аналогичная процедура проводилась больной несколькими годами ранее и имела те же опасные осложнения, с которыми специалистам удалось справиться с большим трудом. При повторном проведении диагностической процедуры возникли осложнения, несмотря на все принимаемые меры. Запущенность заболевания, а также сопутствующие патологии не позволили организму справиться с нагрузкой. Состояние больной было на особом контроле персонала онкодиспансера. Для ее спасения использовались самые современные технологии, препараты и компоненты крови.

пресс-служба департамента здравоохранения Воронежской области

В департаменте также отметили, что «установление причинно-следственной связи фатального исхода и любого медицинского вмешательства относится исключительно к компетенции судебно-медицинской экспертизы. Открытие уголовного дела является правовой процедурой и не говорит о наличии вины медработников».