Хоккейный клуб «Буран» отменил тренировочный сбор из-за угрозы распространения коронавируса во вторник, 17 марта. Приостановлены до 24 марта и матчи плей-офф ВХЛ. Во время паузы генеральный директор «Бурана» Михаил Бирюков и спортивный директор Евгений Филимонов в беседе с корреспондентом РИА «Воронеж» подвели итоги выступления команды в регулярном чемпионате и объяснили, что клуб будет делать в межсезонье.
– Этот сезон стал полным разочарованием?
Михаил Бирюков (М. Б.): – Я бы не говорил столь категорично. До первой выездной серии 2020 года все было нормально. Мы были в двух очках от зоны плей-офф. Мы видели себя претендентами на продление сезона. В первой домашней серии взяли пять очков из шести. Интрига разгоралась, мы были оптимистично настроены. А потом наступил провал, который смазал всю проделанную нами работу. Второй год подряд мы стали терпеть поражения, причем примерно на том же отрезке сезона.
– Давайте разбираться последовательно. Как вы сейчас оцените предсезонную подготовку?
М. Б.: – Именно в этих направлениях мы и прибавили. Все было отлично. Наше руководство проделало большую работу, чтобы «Буран» наконец-то стал выглядеть как профессиональный клуб. У нас не было даже тренажерного зала. Раньше на предсезонке команда бегала вокруг ледового дворца и имела нехватку экипировки. Теперь с этим нет проблем. Еще появился видеотренер, мы можем анализировать матчи. В тренерскую комнату провели интернет, в раздевалках сделали ремонт. Что очень важно, во время предсезонной подготовки не было проблем с ледовой подготовкой.
Евгений Филимонов (Е. Ф.): – Мы могли проводить на льду столько времени, сколько считали необходимым. Раньше мы были зажаты в определенные рамки: нам говорили, когда есть свободное время, и мы подстраивались. То же самое было с тренажерным залом. Проживание, питание – все было на отличном уровне. Ничто не отвлекало от подготовки к чемпионату.
– Как по прошествии времени оцените селекцию?
М. Б.: – Конечно, мы не могли подписать любого игрока, которого нам хотелось. Хотя мы оптимально сработали в имеющихся условиях. Признаю, что с кем-то мы прогадали, но безошибочной селекции не существует. Кроме того, мы ведь полагались и на видение главного тренера – Алексея Ярушкина.
– Если бы вы могли отмотать время назад, вы бы взяли Алексея Ярушкина на роль главного тренера?
М. Б.: – Мы уже говорили об этом с Евгением Григорьевичем и пришли к выводу, что выбор любого тренера в нашей ситуации – риск. Гарантий никогда нет. Мы делали выбор, исходя из двух аспектов. Первый – зарплата, которую мы можем предложить наставнику команды. Второе – опыт, который есть у этого специалиста. И Ярушкин был оптимальной кандидатурой. У него за плечами был приличный опыт. Да, у него не получилось. Но точно так же могло не пойти у любого тренера.
Е. Ф.: – Вы учтите и то, что лига сильно изменилась. Команд стало больше, а хоккеистов необходимого уровня квалификации осталось столько же. Это привело к тому, что у игроков появилась возможность выбирать из предложений разных клубов, не торопясь. Очень высокая конкуренция была за любого молодого игрока, который хоть что-то из себя представляет. И «Буран» приоритетным вариантом мало кто считал, как вы понимаете. Да, Воронеж как город многих привлекает, но, если в другом клубе игроку предлагают оклад в три-четыре раза больше, у нас нет шансов его подписать.
– Можете назвать клубы, которые имеют финансовые возможности, сопоставимые с вашими? Наверное, ЦСК ВВС?
Е. Ф.: – Мы не имеем на руках платежных ведомостей других клубов. Но знаем рынок и имеем представление о том, где какие возможности. Думаю, что вы недалеки от истины.
– Вы хотели видеть в команде сочетание из опытных игроков, на которых можно положиться, и голодной до успеха молодежи. Получилось собрать такой состав?
М. Б.: – Разочарования были. Но в целом команда сложилась рабочая. Многие тренеры признавали, что их клубам повезло в матчах с нами. Даже тогда, когда у нас была черная полоса, мы давали бой и «Ладе», и «Химику», и «Хумо». Наверное, не совсем профессионально при плохих результатах это отмечать, но эмоции остались такие. Многие болельщики наверняка со мной согласятся.
– С кем в селекции ошибались чаще – с опытными игроками или с молодежью?
М. Б.: – Я бы сформулировал так: если ребята постарше не забивали, молодежь не могла это компенсировать. А на одном Раисове и братьях Гимбатовых весь сезон вытащить было нереально. Было ясно, что рано или поздно у них наступит спад. А поддержки от молодых они так и не дождались. По сути, мы были командой, которая зависит от одного звена. На самоотдачу молодых я не могу пожаловаться, все пахали, но результата ребята не дали. Стабильно держали уровень только Кирилл Слепец, пока был у нас, Влад Окоряк и Миша Беляев. На мой взгляд, проблема в психологии. Большинство ребят из Ярославля думали: «Раз мы все выигрываем в МХЛ, мы и тут всех порвем». А получилось, что тут взрослые мужики бьются за премиальные, тут другой хоккей. В «молодежке» можно после первого периода проигрывать 0:3, получить нагоняй от тренера, а потом вернуться на площадку и на эмоциях забить 10. В ВХЛ такой номер не пройдет. Некоторые ребята до сих пор этого не поняли, я по разговорам чувствую. Вот Влад Червоненко, например, изначально приехал расслабленный. А потом все понял, включил мотивацию и стал помогать команде. Однако не все прозрели так, как он.
– Была ли возможность усилиться, чтобы разгрузить лидеров команды?
М. Б.: – Мы пытались. Видели, что на одном звене далеко не уедешь. До 15 января было открыто дозаявочное окно, мы хотели усилить одну, а в идеале три позиции. У нас не получилось. Когда клубы-лидеры лиги увольняли кого-то, мы тут же звонили этому игроку. Мы обещали ему условные 10 рублей, он соглашался, потому что боялся остаться без команды до конца сезона. Потом он переставал брать трубку, пропадал на два дня. Затем я видел в новостных лентах, что он подписал контракт с каким-то другим клубом. Я звонил этому хоккеисту, спрашивал, как же так. И слышал в ответ: «Извините, мне семью кормить надо. Вы 10 рублей обещали, а мне тут предложили 25». Таких случаев было три. А нам даже для того, чтобы подписать с игроком контракт на 10 рублей, нужно было уволить двух уже имеющихся хоккеистов.
– Выходит, что единственный способ быть конкурентоспособным клубом – спустить уйму денег?
М. Б.: – Необязательно. Приведу в пример Пензу. У «Дизеля» хорошая мужицкая команда, которая лет пять не выходила в плей-офф. Но клуб терпел и ждал, пока костяк их состава наберется опыта. У них, скорее всего, чуть больше платежная ведомость, но тут главное не деньги, а подход. Он у Пензы правильный. А разница между нашими бюджетами такова, что мы могли разве что классного вратаря подписать.
– Эту претензию, кстати, болельщики озвучивают чаще всего. Мол, «Бураном» управляет классный в прошлом вратарь, а голкиперы каждый год разные. И мало кто оставляет хорошие впечатления.
М. Б.: – Знаете, сколько стоит опытный вратарь? Зарплата – 350 тыс. рублей «чистыми». У нас в команде таких окладов нет. Отличных вратарей в лиге – пять-шесть. И у них зарплата – 500-600 тыс. рублей. Есть еще команды, которые связаны с клубами КХЛ. У них вратари с двухсторонними контрактами. Например, Владимир Сохатский, который принадлежит «Салавату Юлаеву» и получает игровую практику в «Торосе». Мы такого вратаря не получим. Можем только ждать, что проявит себя молодой вратарь. Либо пытаться подобрать на рынке кого-то, кому срочно нужен шанс реанимировать карьеру. Такой случай был с Андреем Макаровым. Но он опять же быстро уехал.
– Давайте вернемся к разговору о том, что случилось после закрытия дозаявочного окна. Почему команда посыпалась?
М. Б.:– Про то, что у нас не получилось усилиться, я уже сказал. Учтите и очень сложный календарь. Мы посчитали – в сумме я провел 31 тренировку. Это ничто. Чему можно обучить команду на утренних раскатках или восстановительных занятиях, когда мы на выезде? Но самое главное – мои недоработки. Мы неправильно провели новогоднюю паузу. Мы должны были закладывать физические кондиции. А я решил, что надо было работать над тактикой. Мы здорово действовали тактически в домашней серии с китайскими клубами, но за этими играми последовал провал. Команда не бежала. Сказалась моя неопытность как тренера. Надо было смотреть на всю дистанцию, которая оставалась впереди, мыслить стратегически.
– Как команда переживала эту черную полосу?
М. Б.: – Очень тяжело было. И эта ситуация здорово показала, кто есть кто. Были люди, которые опустили руки и просто ждали, когда же кончится регулярный чемпионат. А некоторые, наоборот, рвали жилы и старались помочь команде. Мы пытались встряхнуть ребят, дать эмоций. Пробовали разнообразить тренировочный процесс, чтобы и польза была, и какие-то новые ощущения. Что-то срабатывало, а что-то нет. Все остальное – мелочи по сравнению с провалом по «физике».
– В чем смысл перестановок на руководящих постах?
Е. Ф.: – Вопрос не к нам. Это решение было принято не нами. Но оно было аргументированным, нам объяснили, что и зачем делается. Нам было бы некорректно озвучивать это. Решение принято, чтобы улучшить работу клуба как организации во всех направлениях. Во время межсезонья нам не придется сидеть сложа руки. Во-первых, нужно быстрее определиться с тем, кто возглавит команду. Селекция – это непрекращающийся процесс, но всякий звонок завершается тем, что игрок спрашивает: «А кто будет тренером?». Без этого ключевого решения никто не будет подписывать контракт. Тем более что рабочих мест для игроков стало больше, как я уже сказал.
– Если не ожидать серьезного увеличения бюджета, то за счет чего «Буран» сможет прервать череду неудач и, как «Дизель», спустя пять лет шагнуть наконец-то в плей-офф?
М. Б.: – Подход останется тот же – у нас должна быть рабоче-крестьянская команда, которая бьется в каждом матче. То есть мы должны пройти тот же путь, но обойти те грабли, которые на нем лежат. Сейчас общаемся с «Локомотивом». Мы довольны сотрудничеством, Ярославль тоже. Но есть нюансы, которые необходимо оговорить.
– Иногда слышу недовольство болельщиков тем, что «Буран» является клубом-донором, который не может выжить без партнера из КХЛ. Некоторые еще добавляют, что надо давать игровую практику воронежцам, а не воспитанникам «Локомотива». Но даже в КХЛ воронежских игроков мало, о тренерах я вообще не слышал. У нас не очень-то хоккейный город, судя по всему.
М. Б.: – Надо сначала договориться, что мы вкладываем в выражение «хоккейный город». Для меня таким является Нижний Новгород, я там играл. В первый день я должен был дойти от ледового дворца до гостиницы. Дорога должна была занять полторы минуты, там все рядом. Пока я шел, меня остановили три раза. Желали удачи, жали руку. Пока я в гостинице ужинал, ко мне подошли еще пятеро. Перед началом матча трибуны так ревут, что у тебя мурашки по коже идут. В день игры по городу ездят машины, у которых из окон торчат клубные флаги. Люди ходят в шапках и шарфах с символикой команды. Это – хоккейный город. В Воронеже есть люди, которые посещают все домашние матчи. Они при любых результатах приходят на одни и те же места и срывают голоса, давая команде энергию. Но кроме этой аудитории ничего нет. В Пензе над площадкой висит куб, на котором показывают повторы моментов игры. В Тамбове – огромные экраны на углах площадки. Только в Воронеже, по-моему, такого нет. Насчет воронежцев в составе – до этого сезона мы держали в команде местных воспитанников, которые, по моему мнению, не соответствовали уровню ВХЛ. Выслушав немало критики, мы позволили им выйти на рынок свободных агентов. Они оказались никому не нужны.
– Что клуб будет делать со всем этим?
Е. Ф.: – Будем менять ситуацию. Мы создадим юниорскую команду. Немного иначе будет работать и «Россошь». Нам надо замедлить отток перспективных местных игроков в другие города. А уезжают сейчас уже не только в Москву и Санкт-Петербург с Ярославлем – дети убегают даже в Дмитров. Воронежская юниорская команда будет тренироваться в «Арене-Север», у парней будет питание, учеба. Условия у молодежи будут лучше, чем у взрослой команды. Разработаем систему контрактов, которые не позволят ребятам уехать после первого звонка. В это межсезонье мы сделаем стратегические шаги, которые со временем должны дать результат.
){kind=link}