Новочеркассцу Николаю Божкову было всего 19 лет, когда он сгорел в небе над селом Давыдовка Лискинского района. В суматохе войны его похоронили в небольшой братской могиле без опознавательных знаков. Все эти годы захоронение было неучтенным. В течение почти 80 лет мать, сестра, а затем и племянница продолжали по крупицам собирать сведения о погибшем советском бойце. Корреспондент РИА «Воронеж» пообщалась с родными сержанта Божкова, а также с поисковиками, благодаря которым безымянные останки наконец-то опознали.
В небе над Давыдовкой. Август 1942 года
Самолет «Бостон-3» из 861-го бомбардировочного авиаполка 224-й бомбардировочной авиадивизии Второй воздушной армии Воронежского фронта не вернулся на родной аэродром после выполнения боевого задания по уничтожению немецко-фашистских войск в районе села Коротояк 23 августа 1942 года. Экипаж самолета состоял из четырех человек: пилот – старший лейтенант Лысенко; штурман – старший лейтенант Оленчук Т. Л.; воздушный стрелок-радист – сержант Божков Н. А. и воздушный стрелок – сержант Ефремов. Этот факт подтвержден архивными материалами: «Из не возвратившихся экипажей с боевого задания 23.08.1942 г. прибыл в часть 26.08.1942 г. экипаж «Бостон-3» из 861-го БАП в составе старшего лейтенанта Лысенко (легко ранен в плечо), штурмана Оленчука (ранен при посадке самолета). Стрелок-радист младший сержант Бычков и воздушный стрелок – старший сержант Ефремов в результате атак истребителей противника убиты. Самолет зажжен в воздухе и сгорел». Позже выяснилось, что фамилию воздушного стрелка-радиста Божкова исказили и ошибочно указали его Бычковым.
Давыдовка. Сегодня
Татьяна Терехова – командир поискового отряда «Защитник». Отряд входит в состав поисковой организации «Дон» и занимается поиском на территории Лискинского района Воронежской области.
– Мы давно искали падение этого самолета. В тот день через Дон со стороны села Коротояк вылетели три «Бостона». Все три не вернулись домой. Два самолета нашли, а о третьем остались только строчки в архивных документах. В сводках было сказано, что он упал в районе села Давыдовка, но конкретного места не было, – рассказала Татьяна.
В 2020 году к ней обратились жители села Вознесеновка (Давыдовку и Вознесеновку соединяет общая улица), которые рассказали, что на краю их села есть неучтенное захоронение. По слухам, под толщей земли лежали летчики. Никто уже не помнит, когда именно там установили скромную пирамидку, поставили оградку, посадили два тополя.
Татьяна Терехова, командир поискового отряда «Защитник»:
– Все эти годы местные школьники ухаживали за этой могилкой, хотя никто точно не знал, кто там похоронен, никто даже не знал, сколько человек там лежит. Еще прошел слух, что неподалеку, между Давыдовкой и Вознесеновкой, есть болото, в которое в войну упал, а вернее совершил жесткую посадку, самолет. Потом машину якобы затянуло в трясину, нам еще предстоит проверить эту информацию, ведь никаких документальных подтверждений этому нет.
В процессе эксгумации среди одиночных захоронений поисковики нашли двух воинов, которые лежали друг на друге. Останки лежали в одной могиле и были сильно повреждены мелкими осколками. Рядом нашли химический карандаш, стеклянный пенал от таблеток и мундштук. Кроме самих летчиков поисковики также обнаружили госпитальное захоронение пяти неизвестных военнослужащих.
– По характеру ранений – их грудные клетки были в следах зенитных осколков – стало понятно, что стреляли снизу вверх. Также там были куски амуниции, которые за 79 лет практически превратились в тлен. Тела и одежда сильно обгорели.
По словам Татьяны Тереховой, специалисты установили, что самолет подбили, попав в то место, где сидели стрелки. Сержант Божков и старший сержант Ефремов погибли еще в небе. Летчик все же посадил самолет, хоть и жестко.
– Убедившись, что в могиле похоронены именно летчики, сопоставив информацию, посоветовавшись с более опытными товарищами, проверив все документы, мы пришли к выводу, что это именно стрелки Божков и Ефремов, погибшие 23 августа 1942 года. Личных вещей при них практически не было, тем более не было ничего подписанного, но других летчиков здесь быть не могло.
Летчик Лысенко и штурман Оленчук выжили, прошли войну и благополучно вернулись на родину – в Украину. Один умер в 1950-х годах, второй – еще позже. Оба были представлены к наградам. От старшего сержанта Ефремова осталась только фамилия – в архивах не сохранилось даже инициалов. Поиск родных Николая Божкова оказался самым перспективным.
– Когда мы начали поиск родственников, оказалось, что они сами искали сержанта Божкова уже давно. Августовский экипаж был непостоянным, Божков летал и другими составами. Его фамилия упоминается и в более ранних документах. 6 августа 1942 года был большой бой за станцию Касторное, где «проявил себя Божков Николай Алексеевич». Его представили к награде – медали «За Отвагу». Медаль до него так и не дошла: приказ издали в сентябре 1942 года, когда по одним документам он числился пропавшим, а по другим – погибшим. Его мать до последнего не теряла надежды найти его самого и вернуть медаль в семью, но ничего не получилось. После смерти матери осталась сестра Тамара – прямых потомков у Николая Алексеевича не было. Ее дочь Ирина сейчас живет в Московской области. Она оставляла запросы у поисковиков и на сайте одного из каналов центрального телевидения. Там мы и нашли ее контакты.
Всю жизнь пыталась найти Коленьку
Племянница Николая Божкова, Ирина Красикова, собиралась приехать на перезахоронение в пятницу, 29 октября. Мероприятие перенесли из-за ковидных ограничений, поэтому корреспондент РИА «Воронеж» связалась с ней по телефону:
– Я уже плохо помню бабушку, не застала ее в сознательном возрасте. Всю историю знаю от моей мамы. Мы жили в Ростовской области, в Новочеркасске. Благодаря бабушке дома сохранилось очень много документов. Она всю жизнь пыталась найти Коленьку, проследить его судьбу. Делала запросы и в военкомат, и в архив, и в Центральный архив Подольска. Все эти документы сохранились в папке, которую завела бабушка. Там же лежат два извещения: первое о том, что он пропал без вести, а второе – что он сгорел в самолете под Воронежем. Где он похоронен и похоронен ли вообще, бабушка и мама так и не узнали.
Николай Алексеевич Божков родился в 1923 году (в некоторых документах указан 1922 год, но Ирина говорит именно о 1923-м), его сестра Тамара – в 1931-м. Отцы у них были разными. По словам Ирины, ее бабушка очень любила своего сына, и он отвечал взаимностью. В семейном архиве сохранилась их теплая переписка, в том числе последнее письмо Николая домой: до того, как попасть на фронт, он учился в школе младших авиационных специалистов в Кировабаде.
– На конверте маминой рукой выведено: «Письмо Коли и последнее фото». В письме он справляется о здоровье своих многочисленных родственников и знакомых, сестренки Томочки – это моя мама – и просит побыстрее прислать ответ, потому что «я уеду сами знаете куда». То есть он уже знал, что его отправят на фронт. Это было в июне 1942 года. А в августе он уже погиб. Ему было всего 19 лет.
Сестра Николая Тамара всю жизнь проработала ведущим экономистом Новочеркасского станкостроительного завода, воспитывала дочь одна. Ирина сначала окончила техникум, затем институт, а потом попала в армию. С 1993 по 2006 год была военнослужащей. Сейчас она прапорщик на пенсии, как и ее муж – военный офицер на пенсии. За годы службы повидала многое, в том числе прошла Вторую чеченскую кампанию.
Ирина Красикова, племянница Николая Божкова:
– Когда я 16 лет назад, в 2005 году, попала в Москву, то подумала, что раз я теперь поближе к архивам, нужно продолжать искать. Обратилась к поисковикам, они перебрали множество однофамильцев, но не совпадали то отчество, то год рождения, то город. Самой правдоподобной была версия, что Николай Алексеевич сгорел под Воронежем. Вместе с мужем мы писали на телевидение и в организацию «Поиск». Все было не зря. Несколько недель назад мне позвонили из Воронежской области.
Ирина Красикова живет в подмосковных Луховицах. Ее сын тоже выбрал карьеру военного. Сейчас он, как и двоюродный дед Николай Божков, сержант.
Судя по переписке, в мясорубке войны главным для Николая Божкова оставалась семья. Просил он только о том, чтобы ему продолжали отвечать на письма:
«Как там, интересно, Тамара, учится или нет... Погода здесь жаркая, я загорел как негр... Здоровье мое хорошее, так что за меня не беспокойтесь, а вот за вас я думаю... что вам туго приходится... Ответ дайте немедленно, потому что он может меня не застать... Пришел и наш черед вступить в действие, так что это, возможно, мое последнее письмо, но вы не волнуйтесь и не беспокойтесь. Жду ответ. Целую всех (особенно Тамару). Ваш сын и брат Николай Божков».
){kind=link}