Писатель Андрей Аствацатуров в Воронеже: «Литература не должна учить»

Писатель и филолог Андрей Аствацатуров провел в Воронеже встречу с читателями в понедельник, 13 июня. Корреспондент РИА «Воронеж» собрал самые яркие высказывания прозаика.

О морализме в литературе

Литература должна, прежде всего, будоражить. В конечном итоге она воспитывает, но ставить перед собой такой цели она не должна.

– Литература не должна ничему учить. Таково мое представление о ней. Уроки пусть преподают моралисты, те, кто знает, как устроен мир. Литература, скорее, на стороне неопределенности. Но она заставляет нас задуматься, она возвращает нас к самим себе. Знаете, я читаю Короленко и понимаю, какой он был хороший человек. Но сказать, что это писатель масштаба Достоевского и Толстого, я не могу. Достоевский был человеком жестких идеологических принципов, но в его романах не все так однозначно. Как вы можете возразить Ивану Карамазову, отрицающего Бога? Он четко аргументирует. И Достоевский постоянно искушает, провоцирует нас. А когда мы читаем поэму Мильтона «Потерянный рай», наше сочувствие, скорее, на стороне Сатаны. А Мильтон был очень религиозным человеком. Так что литература должна, прежде всего, будоражить. В конечном итоге она воспитывает, но ставить перед собой такой цели она не должна. Потому что нельзя делать выбор за читателя – это он должен делать сам.

О Викторе Пелевине

Пелевин не придумал ничего сам. Он работает с чужим готовым словом. Только любой писатель это скрывает, а тот, наоборот, открывает.

– Говорить плохо о более успешном, чем ты, писателе – дурновкусие. Тиражи Пелевина существенно превышают мои. И, наверное, я не могу говорить о нем адекватно. Не могу сказать, что этот автор меня интересует. Я читал много аналогичных авторов из Америки, которые действительно совершали прорывы. Это Томас Пинчон, Джон Барт и другие. У меня есть идеологическое несогласие с ним, мне не нравится этот вторичный постмодернизм. У Пелевина нет героев. Имена назовете? Чапаев, ага. Весь этот роман («Чапаев и пустота» – РИА «Воронеж») состоит из цитат, там филологу делать нечего. Пелевин имитирует какую-то литературу, в «Чапаеве» он пересказывает Брюсова, современную рекламу, фильмы. Роман построен на интертексте. Пелевин не придумал ничего сам. Он работает с чужим готовым словом. Только любой писатель это скрывает, а тот, наоборот, открывает. Хотя, конечно, это большой разговор – пишем мы оригинальные тексты или нет. У меня есть глава на эту тему, посвященная Томасу Элиоту. Мы всегда кого-то неосознанно цитируем. А лучше делать это осознанно. Пелевин хорош тем, что цитирует осознанно. Но в этом и есть его задача – совместить разные нарративы. Показать их агрессивность, показать, как они сосуществуют. Никакой реальности нет, есть нарративы, и персонаж – один из них. Интересная позиция, но меня Пелевин не волнует.

О графоманах

– Кто такой графоман? Тот, кто много и плохо пишет, понимает это, но все равно пишет. Чтобы написать одно хорошее стихотворение, нужно написать сто плохих. Сергей Наровчатов написал десять хороших стихотворений и около трех сотен бездарных. И эти десять стоят того, чтобы писать сотни совершенно графоманских. Проблема графомана в том, что он испытывает то же самое, что и нормальный писатель. Прилив кайфа. Графомания гениальна как прием. Например, у Квентина Тарантино есть изумительные диалоги, у Ренаты Литвиновой есть сценарии, а у Ивана Охлобыстина монологи, которые сделаны чисто графомански. И очень талантливо. Вопрос в цели. Если вы хотите развиваться посредством литературы, при этом вам неважно, как вы пишете, – это одно. Генри Миллера вообще не интересовало качество текста. А есть писатели, которых интересует только цель – создать хороший текст. Пусть графоманы пишут и развиваются благодаря этому.

Об умении читать

– Я встречал не так много людей, которые действительно умеют читать книги. Которые могут рассказать тебе, что прикольного и нового в том, что он сейчас читает. Человек говорит: «Я люблю Ахматову». «За что?» - спрашиваешь. Тебе отвечают: «Она неповторима». Нет, ты давай сформулируй, если она тебе так нравится. Ты же не дебил, ты должен объяснить, что тебя зацепило. И далеко не все филологи умеют читать. Они могут рассказывать о биографии писателя, о том, как воспринимались тексты в его время. Но разобраться, какого типа новую оптику предлагает нам писатель, не у всех получается. Это большое искусство. Фолкнер сказал, что научиться читать можно только, если ты сам умеешь писать.

О разнице между американской и русской литературой

Наша проблема в том, что мы не понимаем, как устроена Америка, а вот она понимает, как устроена Россия.

– Мы отличаемся от американцев своей ментальностью, об этом написано много книг. Наша проблема в том, что мы не понимаем, как устроена Америка, а вот она понимает, как устроена Россия. Они хотели знать, с кем воюют. Они изучали нашу литературу, открывали кафедры. Мы ими не занимались, мы проиграли гонку в культурном и интеллектуальном отношении потому, что плохо знали Америку. В нашем представлении это какие-то дураки, которые едят гамбургеры. Господь с вами, у них лучшие университеты мира, там самая сильная наука. Надо просто понять, почему это происходит. Там очень сильные студенты, я преподавал там. Люди никогда не приходили на занятия неподготовленными, они не прогуливали. Помню, сказал студентам: «Не списывайте». А они посмотрели на меня: «Зачем вы об этом говорите? Если у нас кто-то спишет, мы вам скажем». Что касается их литературы, она более фрагментарная, она тяготеет к рассказу. Русская литература тяготеет к некоторой бесформенности, это за нами числится. Еще тяготеет к масштабности, эпичности, созерцательности. Это характер ментальности. Созерцание для нас важнее практичности. Посмотрите, какие у нас дороги. Наша литература много дала Америке. Слава богу, и мы позаимствовали у Америки не только «Макдональдс».

Справка РИА «Воронеж»

Андрей Аствацатуров – известный филолог, писатель. Выступает в качестве эксперта и консультанта на различных телеканалах и в радиопрограммах («Культура», «5 канал», «Эхо Москвы» и других). Дебютный роман Аствацатурова «Люди в голом» (2009) вошел в шорт-листы премии «Новая словесность», премии «Национальный бестселлер» и лонг-лист премии «Русский Букер». За «Люди в голом» автор был удостоен премии «Топ-50» (2010). Роман стал «книгой месяца» по версии журнала GQ. Книга Аствацатурова «Скунскамера» вошла в шорт-лист премии имени Довлатова, в шорт-лист премии «Новая словесность», шорт-лист премии «Топ-50», лонг-лист премий «Национальный бестселлер» и «Большая книга».