Вместе с народной артисткой России Ольгой Науменко жители нашей страны уже много лет встречают Новый год. Потому что 31 декабря, как мы все прекрасно знаем, Женя Лукашин пойдет в баню, выпьет там пива и случайно улетит в Ленинград. А его невеста Галя тем временем будет метаться по пустой квартире. «Я у вас жениха не крала», – заметит она, как бы между прочим, героине Барбары Брыльской.
В культовом новогоднем фильме «Ирония судьбы, или С легким паром» Ольге Науменко досталась далеко не главная роль, да и на съемках она провела всего три дня. Но именно роль Гали принесла ей всенародную славу. И, конечно, никто, включая Эльдара Рязанова, не подозревал, что картину будут показывать каждые новогодние праздники, и вся страна будет под нее нарезать оливье и накрывать стол.
Ольга Николаевна практически не изменилась. Такая же стройная, светловолосая, с лучистыми глазами и нежной улыбкой. Она по-прежнему служит в московском Театре имени Гоголя (теперь это «Гоголь-центр»). А вчера, 19 февраля, в компании с Александром Пашутиным, Олегом Акуличем и Михаилом Самохваловым сыграла в Воронеже в антрепризной постановке по произведениям Александра Вампилова «Провинциальные анекдоты».
С нашим городом, как оказалось, актрису связывают кровные узы: ее мама родом из Калача.
– В детстве я часто гостила у воронежских родственников, – поведала нам Ольга Николаевна. – Помню, была у них пасека, и мы блины с медом ели. Теперь родственники живут в самом городе Воронеже и сегодня обещали прийти на спектакль. А еще Воронеж памятен для меня тем, что наш театр имени Гоголя под руководством Бориса Голубовского много-много лет назад приезжал к вам на гастроли. Играли мы тут целый месяц. Привезли весь свой репертуар. А ваши зрители вообще не хотели смотреть никакие спектакли, кроме «Безобразной Эльзы», только на нее и ходили. И поэтому за 30 дней я сыграла 18 безобразных Эльз!
– В 2012 году в вашем родном театре произошла смена руководства – кресло главного режиссера занял мастер эпатажа Кирилл Серебреников, в связи с чем в труппе произошел раскол. Вы одна из немногих, кто поддержал нового режиссера. Расскажите, как с ним работается, комфортно ли вам, актрисе еще советской закалки, играть в его хулиганской, экспериментальной манере?
– Замечательно работается. И я не соглашусь с определением «хулиганская манера». Просто это немножко не то, к чему я привыкла за годы служения в театре. Здесь иная природа существования на сцене – она приближена скорее к киношному способу. Мы работаем с микрофонами, на виду у зрителей. Публика, порой, тоже является действующим лицом. Хотя вроде ничего и не делает. Но между нами, актерами и зрителями, не существует рампы. Мы будто бы вместе. Этот опыт мне симпатичен. Кирилл Семенович очень интересный человек, приятный в общении, тактичный, вежливый, талантливый. Мне пока все очень нравится.
– А нравится ли вам современное кино, сейчас его принято больше ругать, чем хвалить.
– Когда я была молоденькой, кино тоже все ругали. Что войдет в золотой фонд кинематографа – покажет время. Что-то смотрю с интересом, что-то без. Вот «Оттепель», например, смотрела с огромным интересом. Актерские работы там прекрасные! Единственная ошибка, которую допустили создатели, как мне кажется, – это название. Не надо было фильм «Оттепелью» называть. Из-за этого очень много претензий. Поколение 60-х просто обиделось за свое время. У нас, кстати, в «Гоголь-центре» не только спектакли показывают, но и лекции читают, и встречи устраивают с драматургами, и дни кино бывают. Недавно показывали германовскую ленту «Трудно быть Богом», но я почему-то не увидела афишу и пропустила. Так обидно!
– Вы поддерживаете контакты с кем-то из коллег по «Иронии судьбы», общаетесь, созваниваетесь?
– Наше телевидение уже не знает, с какой еще стороны подойти к этой «Иронии судьбы» – что ни Новый год, то очередной сюжет, притянутый за уши. Однажды нас с Барбарой Брыльской буквально насильно свели. Отправили меня на маленькую гастроль к ней в гости, в Польшу. Захожу в квартиру, а Барбара так радостно: «О, Ольга!». И тут я понимаю, что ее не предупредили о моем визите. Сюрприз, так сказать, сделали. Мы все это радостно отыграли, а потом она говорит: «Стоп! Это уже не интервью, а целый репортаж! А это другие деньги!». Вот такие пироги. Мне было неприятно, потому что польская актриса, оказывается, все делает за деньги, а русская – по доброте душевной.
– Ваша дочь Светлана живет во Франции. По дому не скучает?
– Дочь хочет переехать назад, в Россию. Проблема только в муже. Антуан в октябре должен закончить вуз, получить специальность, и мы гадаем – сможет ли он тут устроиться на работу или нет? Во Франции сейчас невозможно жить. Все кричат: "Европа!Европа! Мой ребенок в Англии живет, а мой – в Норвегии". А в Париже все недоступно, бешеные налоги, люди стонут, с работы всех увольняют, выживают. При зарплате в 3 тысячи евро, 2, 5 тысячи уходит только на оплату жилья, и остается на жизнь всего 500 евро. Когда мне Света сказала, сколько у них стоят хорошие очки (90 тысяч на наши деньги), я вылупила глаза: как такое может быть? А сколько у них протезирование зубов стоит! Не вышепчешь! При таких ценах они там все беззубые должны ходить. Но нет, они просто знают, как дорого стоят услуги врача, и с 25 лет начинают откладывать деньги, чтобы в 50 лет сделать протезирование. Говорят, французы жадные. Ничего они не жадные. Они просто копят, так как знают условия своего существования. Но это когда есть с чего копить. А сейчас они все в ужасе, потому что не с чего копить. Понятное дело, с голоду никто не умирает, как в 90-е годы, не такой кризис. Но тем не менее каждый франк у них на счету.
