«Не волшебники». После 6 часов ожидания реанимобиля в больнице под Воронежем умер ребенок

В конце декабря 2018 года в Репьевской райбольнице умерла Даша Прийменко, ей было год и семь месяцев. Родные рассказывают: около шести часов они ждали реанимобиль, чтобы транспортировать девочку в Воронеж. Все это время ее маме говорили, что машина уже выехала. Реанимобиль приехал через 10 минут после того, как в больнице констатировали смерть девочки. Но врачи уверяют: у Даши было подозрение на тяжелую инфекцию, и она все равно была нетранспортабельной. Почему не смогли спасти ребенка и есть ли в этом вина медиков, теперь разбираются следователи.

Корреспондент РИА «Воронеж» попробовала восстановить хронологию событий, которые произошли в ночь на 22 декабря.

Страшная ночь

2:30

Мама Даши Кристина Каминьски проснулась от плача дочки. Женщина подумала, что девочка хочет пить. Потом присмотрелась и заметила, что губы ребенка стали фиолетовыми. Вызвали «скорую».

– Еще на скринингах во время беременности врачи предупреждали, что дочка родится с пороком сердца. После рождения диагноз подтвердился. Из-за этого девочка немного отставала в физическом развитии, чуть позже начала ходить. Потом ей сделали вспомогательную операцию, а в марте 2018 года – операцию по исправлению порока сердца. Все прошло успешно. Дочка хорошо развивалась, уже пыталась разговаривать и даже начинала бегать. Сохранялась только легкая одышка – но гораздо меньше, чем до операции. Накануне, 21 декабря, у нее резались зубки, поднялась температура до 38 градусов. Но к вечеру стало лучше, – рассказывает Кристина Каминьски.

По дороге, в машине «неотложки», женщина позвонила кардиологу, которая лечила малышку в Воронеже. Доктор сказала, что девочку надо привезти в областную клиническую больницу №1.

3:30

Дашу с мамой доставили в Репьевскую районную больницу. Дежурный врач-педиатр сказала, что вызовет реанимобиль из Воронежа для перевозки девочки. Доктор попросила подняться на второй этаж – ребенку нужно было дать кислород, чтобы «стабилизировать состояние».

Сначала подышать кислородом у малышки не получилось: напор был слишком большой, затем сделали щадящий. Девочка поступила в больницу с нормальным давлением и температурой 37,5.

4:20

После первичного осмотра доктор оценивает состояние ребенка как тяжелое. Согласно документам из больницы, врач-педиатр проконсультировалась по телефону с врачом-реаниматологом из областной детской больницы №1. Там объяснили, какое лечение нужно и какие обследования провести. Контрольный звонок назначили через два часа.

5:00

Состояние девочки по-прежнему тяжелое. Кожа малышки становится бледной с серым оттенком, появляется сыпь. Ребенок периодически слабо кричит. Мама девочки описывает это как розово-фиолетовые пятна, которыми дочка покрылась с головы до ног. Дежурный врач консультируется с детским реаниматологом и согласовывает назначения.

– Каждый раз, когда подходил врач, я спрашивала про реанимобиль. Она отвечала: «Едет». У меня было большое желание вызвать такси, забрать ребенка и поехать самостоятельно. Я бы так и сделала, если бы доктор не обнадеживала, что машина уже в пути. Мы не настолько далеко живем от Воронежа. Ребенка бы осмотрели специалисты с нормальной аппаратурой – даже в реанимобиле техники больше, чем у нас в отделении! Я уверена, что тогда дочь бы выжила, – считает мама Даши.

6:06

Дежурный врач еще раз консультируется по телефону с медиком из детской облбольницы. Лечение немного корректируют. Реаниматологу из Воронежа передают, что ребенок уже в крайне тяжелом состоянии. Из документов следует, что именно в это время врачи решают выслать бригаду для транспортировки Даши.

Примерно с 6:00 до 6:30, Воронеж

В это время отец Даши Денис Прийменко, который работает в Воронеже, приезжает в приемную областной детской больницы на улице Ломоносова. Мужчина хочет уточнить, отправили ли бригаду в Репьевку. Разговор с медработником Денис записал на диктофон. Женщина звонит водителю реанимобиля и выясняет, что они только что вернулись из Панино. После долгих переговоров оказывается, что за Дашей поедет бригада из новой смены, которая заступает в 8:00. Женщина объясняет отцу девочки, что реанимобилей всего два, отправить их оба в районы нельзя: надо, чтобы кто-то остался дежурить в Воронеже.

6:30

Давление упало до 100/40. «В сознании, заторможена, на раздражители реагирует плохо. Постоянный монотонный плач», – говорится в реанимационной карте. Продолжается лечение кислородом.

7:00

Дежурный врач осматривает маленькую пациентку вместе с врачом-анестезиологом-реаниматологом из ЦРБ. Несмотря на усилия медиков, девочке становится еще хуже. Ребенку ставят интубационную трубку и зонд.

7:40

Врачи еще раз вместе осматривают девочку. Температура у ребенка поднимется до 40,8 градуса. О состоянии Даши снова докладывают реаниматологу из Воронежа.

8:27

Реанимобиль выезжает из больницы на Ломоносова. Время зафиксировал видеорегистратор Дениса, который ждал у медучреждения. Позже машину детской реанимации с такими же номерами сфотографировали у Репьевской ЦРБ.

9:00

Несмотря на все усилия врачей, происходит остановка кровообращения. Тоны сердца не выслушиваются. В карте медики записывают, что «проводили реанимационные мероприятия в течение 50 минут». Результата нет.

9:50

Врачи констатируют биологическую смерть ребенка.

Около 10:00

Приезжает реанимобиль.

– Мы обо всем потом узнали из бумажек, о диагнозе в ту ночь мне вообще ничего не говорили. Сначала подозревали ОРВИ и грешили на сердце. В результате предварительный вывод судмедэкспертизы – менингит, который спровоцировал отек мозга. Это написано в справке о смерти. Теперь врачи пытаются все свалить на то, что ребенок-сердечник. Мол, вы знали, на что шли. Но на вскрытии в морге присутствовал наш кардиохирург. Он сказал, что сердце работало так, как и должно было, – говорит Кристина Каминьски.

Близкие Даши говорят, что в ту ночь о менингите речи не шло. Родственники погибшей девочки считают, что ей изначально неправильно поставили диагноз, и верят: девочку можно было спасти, если бы ее вовремя привезли в Воронеж. Семья ребенка возмущается, что машину ждали шесть часов, хотя за это время можно было довезти пациентку даже до Москвы. Позже медики объяснили родителям Даши, что не могли сразу транспортировать малышку в тяжелом состоянии и должны были провести анализы. Родные погибшей недоумевают: зачем тогда врачи все-таки прислали машину, если сомневались в возможности транспортировки?

«Нет претензий к коллегам»

О действиях врачей в ту ночь корреспонденту РИА «Воронеж» рассказала главврач Репьевской районной больницы Надежда Акульшина.

По словам руководителя больницы, медики действовали в соответствии с регламентом. По правилам, если ребенок попадает в реанимацию или палату интенсивной терапии, врачи должны в течение 30 минут доложить в региональный клинический центр, чтобы согласовать свои действия и тактику лечения.

Как рассказала Надежда Акульшина, сначала ребенок поступил в стабильно тяжелом состоянии. В 6:06 врачи позвонили в областную детскую клиническую больницу и рассказали, что ситуация ухудшилась. Ребенка собирались перевезти в Воронеж, но сначала нужно было решить, куда его направить. В областной детской клинической больнице посоветовали проконсультироваться с детской инфекционной больницей, потому что было подозрение на инфекцию. Там согласились принять девочку. Примерно в 6:20 репьевские медики еще раз перезвонили в облбольницу. Им сказали, что машина выезжает. Главврач отметила, что, согласно путевке из облбольницы, реанимобиль отправился в дорогу в 7:05 и приехал в Репьевку в 10:00.

– На месте девочкой занимались два наших реаниматолога. Ребенку вставили интубационную трубку для искусственной вентиляции легких, чтобы девочка могла дышать. Пациентке капали антибиотики, гормоны. Но, к сожалению, врачи не волшебники. Даже если бы реанимобиль оказался здесь в 6:00, это бы не помогло: ребенок был нетранспортабельный. Состояние было очень тяжелым, малейшее перемещение могло повлечь смерть. Конечно, бывает, что мы обижаемся на своих коллег, но в этом случае у меня нет к ним претензий.

Надежда Акульшина

главврач Репьевской ЦРБ

Главврач рассказала, что, по предварительным выводам, ребенок умер от менингококцемии – самой тяжелой формы менингита, при которой бактерии попадают в кровеносную систему. Надежда Акульшина подчеркнула, что если этот диагноз подтвердится, то «прогноз изначально был неблагоприятным». Отчего скончалась девочка, теперь разбираются в столице. По регламенту Минздрава РФ, если у ребенка есть подозрение на менингококковую инфекцию, анализы обязательно отправляют в национальный медицинский исследовательский центр профилактической медицины в Москве.

Как рассказали в пресс-службе СУ СКР по Воронежской области, по факту смерти малолетней следователи возбудили уголовное дело по ч. 2 ст. 109 УК РФ (причинение смерти по неосторожности из-за ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей).

– Назначена судебно-медицинская экспертиза, которая установит точную причину гибели ребенка. Следователи признали потерпевшей и допросили маму погибшей девочки, медработников и других лиц, чьи показания имеют значение для расследования уголовного дела. Надо подчеркнуть, что факт возбуждения уголовного дела еще не является доказательством вины врачей. Все обстоятельства будут установлены по результатам расследования. 

пресс-служба регионального СУ СКР

Если вина медиков подтвердится, им грозит до 3 лет лишения свободы.