Жительница села Михнево Нижнедевицкого района Зинаида Ильинова рассказала о матери, оставшейся вдовой с семью детьми. Муж погиб на войне, но Ольга Богатырева до последнего не верила в это. Женщина поведала корреспонденту РИА «Воронеж» о том, как старая кофта, письма с фронта и вера в лучшее придавали сил ее маме.
Главные семейные ценности Зинаиды Ильиновой хранятся в мамином сундуке. Здесь письмо, записка с фронта и – в отдельном пакете – кофточка, сшитая матерью из штапеля в мелкий горошек.
– Мне шел третий годик, но помню как сегодня: в нашем доме было много народу. Не раз я у мамы спрашивала, что это был за день. Она рассказывала, что это было лето 1941 года, в этот день провожали моего отца на войну, – со слезами на глазах поделилась Зинаида Ильинова. – Папа нес на руках младшенького, Колюшку, ему и месяца не было. Мы за мамину юбку держались. Только старшему, Анатолию, шел 16-й год. Когда прощались, папа на мамино плечо голову склонил, и они оба так плакали, что от слез мамина кофта была мокрая. С того дня мама ни разу ее не стирала и не надевала, берегла как память об отце. Бывало, вынет кофточку, прижмет к груди и заголосит. Сначала потихоньку заплачет, а потом зарыдает.
Женщина осталась с четырьмя дочерьми и тремя сыновьями. Силы придавало, что у нее есть дети, да и не одна она такая – многие проводили на фронт мужей.
Первое письмо Ольга Андреевна получила от супруга в 1941 году. Он написал, что, когда вместе с другими красноармейцами приехал в Сомово, на улице увидел девочку в песочнице.
– Девочка была похожа на нашу Ниночку, он остановился и со слезами смотрел на нее. Уж очень папа был благожелателен к детям. Этим же письмом прислал адрес полевой почты, – добавила Зинаида Ивановна.
Второе и третье письма отделяли друг от друга три месяца. Двенадцатого мая 1942 года он обратился к любимой супруге и всем детям: Толе, Вере, Марусе, Алеше, Нине, маленьким Зине и Коле, к отцу Григорию Алексеевичу и матери Прасковье Михайловне, теще Наталье Николаевне и свояченицам, которых перечислил по именам.
– Уведомляю, что пока жив и здоров, что и вам желаю, мои милые детки. Дорогая супруга Оля, ты пишешь, что тебе трудно, что делать с поросенком. Оля, береги деток, поросенка зарежьте, а купите овцу. Я пока тебе не помощник, когда вернусь, тогда все уладится. Это проклятый Гитлер разлучил меня с вами. Надеюсь, что я буду жив, – пересказала суть письма Зинаида Ивановна.
Меньше чем через полгода, в октябре 1942-го, Ольга Андреевна получила извещение о том, что супруг погиб в боях под Ленинградом. Детям страшную новость она не рассказала, потому что надеялась, что это ошибка и муж все-таки жив. Только ребята замечали, как мама еще больше стала плакать по ночам.
В июле 1944 года старшего сына, Анатолия, тяжело ранило в боях за Вильнюс.
– В Курбатово (село в Нижнедевицком районе. – Прим. РИА «Воронеж») его встретили мамины сестры. Он вернулся без ноги. Мама обняла его и сказала: мол, сыночек, слава Богу, что голова твоя уцелела. Будем жить! В 1946 году был голод. Корову кормить было нечем, хаты соломенные раскрывали. Сестра Маруся опухала. Мама старалась поддержать худенького брата – то молочка ему нальет, то яичко сварит. А Анатолий маме говорил: «Мама, ты Марусе яичко дай, а я-то выдержу», – вспомнила Зинаида Ильинова.
Ольга Богатырева одна подняла своих детей и до последних дней не теряла надежды на то, что муж все-таки выжил. Не стало ее в 2002 году. Кофточку, семейную реликвию, Ольга Андреевна передала Зинаиде.
Дочери Мария и Зина посвятили маме стихи. В них были такие строчки: «…проводила на фронт папу, нас в хатенку завела. Нас семеро осталось, и все были мал-мала. Спасибо от всех нас тебе, мама. И живи ты дольше, родная. Хорошо бы жить без конца! Ведь была ты все эти годы нам за мать и за отца…»
Бабушкой гордятся 17 внуков, 26 правнуков и семь праправнуков.
){kind=link}