Я не успел спросить Дживана Гаспаряна, как он относится к слову «гладиатор», не ненавидит ли? Потому что любой материал о нем, любой релиз о концерте начинается со слов: «Легенда мировой музыки! Автор музыки к фильму «Гладиатор!» Все-таки за шестьдесят лет на сцене Дядя Дживан (как он велит себя называть) сделал гораздо более значительные вещи, чем музыка для яркого, но проходного голливудского фильма. Вспоминаются «Хищные вещи века» Стругацких, где знаменитому астронавту Юровскому поставили памятник не за экспедиции и открытия, а за случайно сорванный банк в казино.
Как раз недавно власти Еревана попытались поставить памятник самому Гаспаряну, против чего музыкант живо воспротивился. Памятник-то он себе уже воздвиг, «превыше пирамид и крепче меди» и едва ли нуждается в помощи того, кто в Армении вместо Церетели. О количестве наград, полученных Гаспаряном, о том, что он сделал с часами, подаренных ему Иосифом Сталиным, о количестве голливудских фильмов, к которым армянский музыкант написал музыку, можно прочитать в любой биографической справке. Важнее то, что он делает с нами.
Восемь дырочек - оркестр
Теперь мне точно известно, каким инструментом пользовался Крыслов из Гамельна и для добрых, и для злых дел. У него был дудук! Небольшая дудочка из абрикосового дерева, изобретенная в Малой Азии, может практически все. Например, петь человеческим голосом так, что невозможно отличить - я даже заподозрил фонограмму с вокалистами: женские альт и сопрано, мужской тенор. Ан нет, мастер действительно умудряется извлекать романтические, печальные или пронзительные вокализы из своего невзрачного с виду инструмента.
Точно так же во время исполнения разных композиций я отчетливо слышал массу европейских инструментов: виолончель, баян, трубу, тенор-скасафон. Духовые – ладно, родственники; но как полая тростинка с восьмью отверстиями может заменить все это медно-золотое пафосное великолепие? Кстати, Гаспарян делает инструменты своими руками и во всех интервью подчеркивает, что для дудука годится только древесина дикого абрикоса – иначе звук не тот.
Одна из умело используемых особенностей оркестра Гаспаряна – наше ухо «не наслышано» на дудук, мы его плохо различаем, именно поэтому знакомые мелодии звучат ново и непривычно. Значительная часть репертуара армянского коллектива – европейские камерная музыка и народные песни (от «Ave Maria» до «O, du lieber Augustin»). Однако при желании они могу показать и классические джазовые композиции, вроде "Let My People Go" (Гаспарян также известен как мастер импровизаций).
Туда и обратно
Второе отделение концерта состояло из переигранных популярных мелодий из голливудских фильмов, таких как «My heart will go on» - знаковая песня «Титаника». Здесь уже восточные народные инструменты вступили в диалог с вполне современными клавишами и электрогитарой. «Попса, работа на публику, - разочарованно подумал я. Но через несколько минут понял, что дело обстоит ровно наоборот. Изначально слащавые, к тому же затертые за прошедшие годы радиостанциями мелодии вдруг наполнялись живыми чувствами, становились настоящими.
В одном эссе Честертона есть рассуждение о попсе: дескать, изображение девушки с розой на балконе – кич, но таковым оно стало далеко не сразу. Когда-то эту сцену воплотил со всей силой и жизнью вдохновенный живописец, потом кто-то поленился искать сюжет и сделал ремейк, потом еще один и так – до попсовых конфетных коробок. А Дживан Гаспарян и его музыканты каким-то образом умудряются вернуться по этой цепочке к истоку. Бережно разглаживают конфетную обертку и создают по рисунку на ней портрет живого человека, со своей судьбой.
Наверное, именно эта способность и привлекла в свое время к Гаспаряну Питера Гейбриэла – если так можно выразиться, главного в мире продвигателя мировой музыки, введения традиционных мелодий и инструментов в современную музыкальную жизнь. И именно этого мы ждем от мировой музыки в целом и от Дживана Гаспаряна в частности: чтоб «за синтезаторным гулом пришла волна неискаженных чистых звуков». Дождались.
Голос Армении
И все-таки своей миссией Дживан Гаспарян видит сохранение и распространение именно армянской народной музыки, а не создание забавных миксов со всей остальной музыкой мира. Надо сказать, в основном это очень невеселые мелодии: в истории Армении, как известно, ух несколько веков хорошего было немного. И это, очевидно, нашло выражение в музыке. Под пальцами ереванской четверки с дудуками возникают картины бедного и безрадостного мира: ветер шумит в ущелье и высекает жалобные тоны из выветренных скал, где-то плачут почти зримые привидения-мученицы.
Наверное, поэтому оркестр Гаспаряна популярен в России: здесь сентиментальная безнадега - нередкое чувство. Выражают его, как правило, так: «Иии…эээх!» - но, оказывается, можно и языком высокого искусства. Так что аплодировала Дяде Дживану не только армянская диаспора.
Впрочем, не все композиции Гаспаряна были в глубоком миноре: оказалось, живы еще народные радость, удаль, молодечество, веселое девичье кокетство. И дудук тогда начинал звучать на манер скоморошьих погудок. Особенный вклад в плясовые композиции внес барабанщик - из той породы, которую так не любили в «Битлз»: «А давайте я вам забабахаю соло часов на пять-шесть!» Немного на свете чечеточников, которые смогли бы выдержать его ритмы.
О том, что народные армянские мелодии, исполняемые оркестром Гаспряна, аутентичны, я убедился уже на выходе из концертного зала. Молодой армянин вел за руку маленького сына:
- Узнал песенку? Тебе же ее мама часто поет.
А на крыльце группа пожилых армян хором пела песню на своем языке. Мелодию я узнал – только что слышал ее со сцены. По-моему, получить такое признание и свидетельство такой связи со своими слушателями гораздо важнее, чем премии ЮНЕСКО (у Гаспаряна их целый мешок) и «Золотой глобус».
В некоторых статьях о Гаспаряне его называют Горцем, указывая на почтенный возраст (84 года) и удивительную бодрость. «Только не с мечом, а с дудуком». А поскольку дудуком, как правило, не убивают, Дядя Дживан будет жить вечно.
){kind=link}