Персональная выставка московского художника Олега Фролова открылась в Воронежском центре современного искусства в среду, 26 апреля. Художник привез шесть деревянных антропоморфных скульптур-ящиков, которые до этого нигде не экспонировались.
Скульптуры имеют улыбающиеся рты, длинные носы а-ля Буратино, глаза. Свои сколоченные из фанеры объекты Олег Фролов так и называет – «ящики с глазами». Причем нос у каждой скульптуры свой: у одной это пластиковая бутылка, у другой – носок с комическими рисунками, у третьей – ветка дерева, у четвертой – хот-дог. Все это, по словам художника, – модульные скульптуры, символизирующие клише современной городской жизни.
Мне интересны именно физические предметы, которые находятся в том же самом трехмерном пространстве, что и люди. Мне кажется, сейчас происходит интересный процесс, когда люди и вещи часто заменяют друг друга. Вещи приобретают эмоциональное измерение. Это проявляется в антропоморфности. А люди (особенно в рабочей обстановке) приобретают черты вещей. К примеру, современный работник должен быть универсальным и надежным, как вещь,
Олег Фролов
художник
Скульптуры художника напоминают смайлы, без которых не мыслится ни один интернет-диалог. Как тут не вспомнить Виктора Пелевина: «Смайлик – это визуальный дезодорант. Его обычно ставят, когда юзеру кажется, что от него плохо пахнет. И он хочет гарантированно пахнуть хорошо».
– Смайл появился в ХХ веке и связан с нереализовавшимися утопиями альтернативных движений, когда люди думали, что в мир достаточно нести положительные эмоции, – поясняет Олег Фролов. – Но оказалось, что это не работает. Смайл амбивалентен. Парадокс современного человека, существующего в поле постоянных сетевых диалогов, – голод, обусловленный недостатком человеческого общения. Отсюда – мертвые, «пустые» глаза скульптур-смайликов.
– Зритель может видеть в моих скульптурах ящики с глазами. Но и каждый из нас в определенной степени – ящик с глазами, – замечает художник. – Когда нам предстоит путешествие из одного города в другой, мы садимся в машину, шесть часов сидим на месте, а, когда приезжаем в конечную точку путешествия, зависим от людей, которые нас встречают и поселяют в том или ином месте. Когда я выезжаю из Москвы в другие города, мне всегда интересно следить за передвижением тела. Моего тела как художника и моих объектов.
На полу выставочного зала расположилась так называемая «Марианская впадина» – ящик, открытый рот которого является корзиной с мусором. Зрители, пришедшие на выставку, охотно им воспользовались.
Работа «Марианская впадина», по признанию самого художника, первоначально должна была называться «Глубина темпов падения экономического роста». Эту скульптуру с корзиной для мусора художник ассоциирует с популярными в середине XX века в США пепельницами в виде африканских женщин. Человеческое тело, таким образом, нивелируется либо до корзины с мусором, либо до емкости для сбора пепла.
Рядом – работы «Ох уж этот прокси-сервер», «Природный фильтр», «Фонд поддержки невербального общения».
– Названия моих работ связаны с реалиями городской жизни. Например, «Фонд поддержки невербального общения» о том, что сейчас общество достаточно институализировано – как западное, где это работает, так и русское, где это не работает. Фонд – важное понятие для московского искусства, потому что сейчас происходит переход от системы галерей к фондам – странным институциям, которые обладают деньгами и сами заказывают у художников, что им нужно, – говорит Олег Фролов. – Это такой сверххудожник, который издает книги и определяет повестку дня. Что же до таких понятий, как «произведение» и «художник», то они обесцениваются.
Себя Олег Фролов сравнивает с фондом – все «ящики с глазами», по словам художника, изготавливали разные люди. И в этом смысле современное искусство мало, чем отличается от таких бизнес-реалий, как, например, аутсорсинг.
){kind=link}