Странно, что это событие осталось незамеченным прессой. Что ютуб не взорвался роликами, демонстрирующими, как я укрепляю на величественной гранитной глыбе скромную доску из белого итальянского мрамора. Что телеоператоры не взяли крупным планом простую, без изысков, надпись черным по белому: «Здесь будет сооружена Всемирная палата меры и взвешенности». Сам лаконизм этого сообщения, адресованного человечеству, отражает основную идею проекта: думай, прежде чем говорить, думай прежде, чем делать, думай, прежде чем думать. А самое главное – думай о том, правильно ли ты сделал то, о чем подумал и сказал.
Простота моей идеи может сравниться только с ее благородством.
Ведь любой пенсионер сможет в будущем бесплатно привести в Палату своего внука и показать ему наглядные образцы достойного и недостойного поведения. История с нашим руководителем дорожного ведомства давно забудется газетами и Интернетом, а в моей Палате она веками будет представлена как эталонный случай утраты чувства меры.
Впрочем, сказать, что церемония установки закладной доски совсем уж не сопровождалась речами, музыкой, хлебом-солью и перерезанием красной ленточки, было нельзя. Все это было, только чуть дальше, в метрах в тридцати от памятного камня. Там, в самом центре Панино, открывали нечто сумбурное по стилю, зато уникальное по содержанию – памятный знак чернозему. Черный мраморный куб символизировал эталон чернозема во Всемирной палате мер и весов. А моя доска символизировала эталон здравомыслия в Палате меры и взвешенности. Так что, можно сказать, это был единый архитектурно-мемориальный комплекс.
Слово «памятник» выступавшие тщательно избегали, щадя тонкие чувства ученых – почвоведов, которых здесь было как пионеров на митингах в прежние времена. Членкоры и профессора приехали на второй этап всероссийской научной конференции по сохранению плодородия чернозема.
Второй этап в местном Дворце культуры был на удивление скорым. Научных докладов не прозвучало, выступавшие говорили лишь о том, что нужно любить чернозем, гордиться черноземом, беречь чернозем. Скоро я начал ощущать во рту привкус гумуса и шероховатость мелких песчинок. Любители вы чернозем так, как люблю его я? Идите в чернозем, живите и умрите в нем, если сможете!
А один оратор рассказал, как они черноземный куб подарили одному черноземному олигарху. Ну, это как-то вообще неправильно. Хороший огородник на таком ресурсе до 80 кг помидоров за сезон выращивает. Если пойдет мода на такие подарки, скоро нам придется любить дырку от поля.
И я задал себе вопрос: а горжусь ли я нашим черноземом? Смогу ли я передать любовь к почве, на которой выращиваю редиску, детям? И, кстати, гордятся ли канадские эскимосы тундровыми глеевыми почвами? Любят ли кхмеры свои желтоземы? Тащатся ли пигмеи от красно-бурых почв?
Самые проникновенные слова о любви к земле я слышал в советские времена. Песни из утюгов лились – про степи широкие, поля бескрайние, колоски да борозды. Здравствуй, ру-у-усское поле, я твой тонкий колосо-о-о-о-к. Тем временем распахивались поймы, навозом травились реки, а черноземный слой таял на палец в год.
Может, стоит проявлять чуть меньше эмоций и чуть больше делать реального дела? Я, например, как приехал из Панино, перестал пищевые отходы выбрасывать на мусорку. Выкопал яму в виде куба метр на метр и все кидаю туда, аккуратно перекладывая слоями сорняк-травы и поливая прокисшим молоком. В следующем году компост будет. И чернозем меня сам полюбит за этот дар.
){kind=link}