В центре очередного выпуска спецпроекта – история уникального здания – старинной швейной мастерской, которое было приютом для девочек-сирот. Его построили знаменитые воронежские меценаты – купеческая семья Клочковых. Напоминающий расписной нарядный теремок, памятник XIX века находится по адресу: улица Кости Стрелюка, 11/13, и, словно нарядный занавес, скрывает более древнюю реликвию – уцелевшую часть колокольни Пятницкой церкви, построенной еще в 1730-е годы.
Приют
В 1870-1880-е годы воронежские улицы наполнились нищими. Местом притяжения для них был Митрофановский монастырь – паломники стекались к мощам святителя Митрофана. Несколько раз в году монахи устраивали для бедных воронежцев обеды, на которых оголодавшие люди могли отведать окрошку на квасе, рыбные щи, пшенную кашу и мучную булочку.
– Как писали современники, нищие выстраивались на воронежских улицах в шеренги от Митрофановского монастыря (который стоял на месте главного корпуса ВГУ) до кафедрального Смоленского собора, где ныне находится концерн «Созвездие». Какой-то части обездоленных помогали благотворители. Главной организацией, которая помогала бедным, устраивая благотворительные сборы, был Воронежский попечительный о бедных комитет, образованный еще в начале XIX века, – отметил историк и писатель Павел Попов.
В начале 1870-х годов женское благотворительное отделение комитета открыло швейную мастерскую – так ее называли современники. На самом деле это была не просто мастерская, а приют, в котором жили и получали начальное образование девушки беднейших родителей, в основном сироты. Вначале мастерская размещалась в наемной квартире, а в 1880-е годы для нее подыскали новое место – рядом с Пятницкой церковью, на участке, пожертвованном воронежским меценатом и купцом Михаилом Клочковым.
Почему приют переехал сюда, на нынешнюю улицу Кости Стрелюка? Дело в том, что здесь уже располагалось здание, принадлежавшее женскому отделению комитета, – так называемый дом дешевых квартир, который построили в 1878 году на средства купца Михаила Клочкова. Это, на первый взгляд, ничем не примечательное здание, которое теперь слева примыкает к богато декорированной швейной мастерской. Название дома говорит само за себя – здесь воронежцы снимали недорогое жилье. Вплотную к нему и построили новое здание швейной мастерской. К его возведению приступили в 1883 году, а к 1884-му в приют заселились его воспитанницы.
Дом построили в основном на средства семьи воронежских меценатов, коммерсантов и общественных деятелей Алексея и Николая Клочковых. Алексей Клочков занимался салотопенным делом, имел завод в слободе Чижовка. В 1880-х годах стал известен как крупный меценат, подаривший несколько домов благотворительным обществам. Его сын Николай Клочков – крупнейший капиталист города начала XX века – владел маслобойным и кожевенным заводами и молочной фермой на реке Воронеж, несколько лет занимал должность городского главы. На его деньги в Воронеже построили не только швейную мастерскую, но и глазную лечебницу. Помимо Клочковых, большую по тем временам сумму на строительство приюта для девушек – 12 тыс. рублей – пожертвовала сестра поэта Алексея Кольцова, Александра Андронова. Еще одним меценатом стала дворянка Анна Шеле.
– Швейная мастерская – дело воронежской семьи Клочковых, главных воронежских благотворителей. Это образовательный центр, в котором девочек с 12 до 17 лет учили на прислугу. Здесь их обучали грамоте и ведению домашнего хозяйства – шить, готовить, стирать. Подготовленный персонал высоко ценился хозяйками и главами дворянских семейств. Что интересно, приюты всегда строили на дорогой земле в центре города – не на окраине. Кроме того, такие здания часто возводили по проекту главного городского архитектора. Архитектор швейной мастерской – знаменитый воронежский зодчий Александр Баранов. Видно, что он вложил в здание душу. Оно не просто добротное, а нарядное, чтобы радовать глаз, – рассказала краевед Ольга Рудева.
По словам Павла Попова, при строительстве здания архитектор Александр Баранов себя не ограничивал – благотворительные взносы позволили ему спроектировать действительно красивое здание.
В 1884 году в приюте жили 44 девушки. Воспитанницы делились на две группы: в младшей девочки учились простейшему шитью и вязанию чулок, в старшей – осваивали портняжное дело (шили на заказ платья, пальто, шубы), учились белошвейному ремеслу (шили белье) и прачечному делу.
– Однажды, когда я вела экскурсию и рассказывала про это здание, какой-то мужчина сказал: «Так вот почему моя бабушка говорила: "Я училась на купеческие деньги"», – вспомнила Ольга Рудева. – Его бабушка всю жизнь была благодарна Клочковым. Это были грандиозные люди, которые участвовали в благотворительности не ради пиара. Его бабушка была портнихой, а быть портнихой в Стране Советов было престижно. Эта профессия позволяла женщине в сложную эпоху дефицита прокормить себя и свою семью.
Долгие годы здание швейной мастерской оставалось загадкой для воронежских историков и краеведов. С 1919 года, когда многие коренные воронежцы покинули город, и вплоть до 1990-х никаких материалов об этом доме не было. Ответ на мучивший краеведов вопрос нашел историк архитектуры Павел Попов.
– Информацию я нашел в московских и питерских библиотеках, где проштудировал подшивки газет «Дон». В газетных статьях отыскал основную историю этого здания и имена тех, кто его строил, – рассказал Павел Попов.
Искусство кирпичной кладки
Здание мастерской, построенное в формах эклектики, с архитектурной точки зрения уникально – ничего подобного в Воронеже нет. В нем сочетаются мотивы русской и западноевропейской средневековой архитектуры. От русского зодчества – элементы православной символики – например, завершение фронтонов в виде возгорания огня (кокошники), сдвоенные «колонки», пузатые кубышки.
А обрамляющие карниз «сухарики» имитируют деревянное зодчество.
Элементы западноевропейской архитектуры можно рассмотреть на боковом фасаде. Это ступенчатая устремленность вверх фронтона, завершения трех арочек в аркаде, готические граненые формы.
– Вообще западные и русские формы не сочетаются по соседству, а местами как бы растворены друг в друге. Сами эти формы представляют собой гибриды, так что каждый искусствовед будет по-своему отличать наше и западное. На мой взгляд, в целом во всем здании больше русского, – поделился Павел Попов.
Весь искусный декор сделан не из гипса, а из подточенного кирпича.
– У нас в Воронеже фасонного кирпича не делали, а все архитектурные красоты созданы из обычного красного кирпича, который подтачивали. Поэтому здание еще и многотрудное, – подчеркнула Ольга Рудева.
Изначально оно было краснокирпичным – оштукатурили его уже в советское время. Отсюда и название архитектурного стиля, в котором построена мастерская, – кирпичный.
– Его архитекторы выделяют не по художественному направлению, а по строительному материалу. Здесь все элементы декора зависят от размеров кирпича, – пояснил Павел Попов.
На центральном фасаде здания выделяется так называемая ширинка, то есть нишка, с рельефом креста.
– Стена имеет декоративное повышение в форме символичной композиции, напоминающей крепостную башню, на которой, словно на пьедестале, высится трехчастный кокошник с килевидным завершением, – рассказал Павел Попов.
Ольга Рудева отметила, что в старину декором в виде креста было принято украшать здания с домовыми церквями, приютов, богаделен, училищ для сирот.
Подземелья старой колокольни
– Дом дешевых квартир и пристроенное к нему здание швейной мастерской с градостроительной точки зрения были возведены с нарушениями – они закрыли расположенную по соседству Пятницкую церковь и отдельно стоящую колокольню – памятники середины XVIII века, – добавил Павел Попов. – Но никаких законов, предусматривающих зоны охраны для культовых и старинных зданий, в то время не было.
Во время артобстрела Воронежа в 1942 году недействующая церковь пострадала, но все же выстояла. По словам Павла Попова, храм сохранился плохо, а стены колокольни почти не пострадали – не было только кровли. Но во времена Хрущева, в 1958 году, горсовет, ссылаясь на то, что храм и колокольня находятся в аварийном состоянии и представляют опасность, принял решение разобрать оставшиеся церковные конструкции. Оставили лишь двухэтажное основание колокольни, которое решили использовать под склад. Эта часть церкви, скрытая от глаз прохожих, до сих пор стоит целая и невредимая во дворе швейной мастерской. Внутри – толстенные стены шириной в метр, потолки в виде средневековых сводов.
Возможно, предположил Павел Попов, первый этаж колокольни воронежские купцы, по примеру московских колоколен, использовали под склады своих товаров. Дело в том, что рядом с церковью была торговая площадь Пятницкой слободы. Кстати, Пятницкой ее назвали в честь церкви – изначально деревянной, а в середине XVIII века перестроенной из кирпича.
– В XVII-XVIII веках довольно часто церкви примыкали к торговым рядам. Храмы строили на торговых площадях. Это место было главнейшей частью посада Воронежа в XVII веке. Как и во всех древнерусских и старорусских городах, воронежский базар с многочисленными лавками раскинулся при подъезде к крепости, – отметил Павел Попов.
В XIX веке рядом с церковью стоял дом благотворителей Клочковых (ныне – улица Карла Маркса, 35), который в советское время стал известен как обкомовская поликлиника. Сейчас в здании размещается областная клиническая больница №2.
Павел Попов рассказал, что Пятницкая церковь соединялась с другими воронежскими храмами – в том числе с Митрофановским монастырем – подземными ходами. Это отнюдь не легенда. В официальных документах информация о подземельях не отражена – видимо, дело в военной тайне. Но подробное описание и даже зарисовки подземелий в 1960-е годы оставил воронежский художник и краевед Александр Фролов. Когда на территории бывшего Митрофановского монастыря началось строительство главного корпуса ВГУ, краевед залез в котлован и лично обследовал монастырское подземелье. Именно отсюда шли подземные ходы в направлении всех других церквей.
– Александр Фролов сделал обмеры, зарисовки, записи. Они хранились в отделе редких книг Научной библиотеки ВГУ, а теперь сберегаются в университетском музее истории. Так находит материальное подтверждение, казалось бы, невероятная легенда. Длинные и разветвленные подземные ходы, причем не примитивные, а обложенные кирпичными стенами и сводами, – реальность, – сказал Павел Попов.
«Стены колодца и подземного хода были сложены из старинного кирпича, оштукатурены и побелены мелом. В конце двора ход имел двойную металлическую дверь, которая со стороны монастыря закрывалась на замок… За металлической дверью ход разветвлялся в трех направлениях: один канал шел в сторону реки, второй – по улице Таранченко, третий – по Володарского. При постройке университета подземные ходы были вскрыты на длину 5-7 м от стен университета, засыпаны щебнем и забетонированы»
(описание Александра Фролова).
– Есть свидетельства очевидцев о том, что в советское время люди и машины проваливались в подземные ходы. Бывшие ученицы школы №11 вспоминали, как дырка в мостовой на улице Володарского появилась именно на их глазах. Смелые девочки прыгнули под землю и, если верить их словам, долго шли по ходу, прогуливая урок, – рассказал Павел Попов.
Ольга Рудева добавляет, что во времена ее детства рядом с Пятницкой церковью все еще были остатки прицерковного погоста.
– Я жила у ВГУ и училась в школе №11. Помню, что нас, малышей-первоклашек, выводили на прогулку в школьный сад. Тогда еще не было обкомовской больницы и пристройки к школе. Там росли старые яблони и груши, там же были надгробные плиты. Позже, когда там рыли котлован, в саду нашли склад пушечных ядер Петровской эпохи. Именно они сейчас хранятся в краеведческом музее. Мальчишки играли ими, как мячами, – вспомнила Ольга Рудева.
Потайная комната
Что до здания швейной мастерской, то в войну повезло – оно осталось целым и невредимым. В советское время его занимал «Военторг». В здании в великолепном состоянии сохранились подвалы. Помещения просторные, с высокими потолками, и оборудованы вентиляцией, поэтому и дышать здесь легко. А еще осталось советское наследие – коробки с противогазами, книжки по основам гражданской обороны и плакатами с инструкциями о том, что делать во время ядерного взрыва. Остается гадать, было здесь учебное помещение, где проходили уроки по ОБЖ, или бомбоубежище. Кстати, в подвале осталось и отдельное помещение, в котором раньше, по всей видимости, располагалась столовая с кухней с раздаточным окном.
Подвалы хранят и более древние загадки. По словам представителя собственника здания Алексея Меньшикова, на плане строения видно, что в подвале еще с XIX века осталась потайная комнатка. Попасть в нее невозможно – у нее нет ни окон, ни дверей. Нынешние хозяева пытались понять, что внутри, пробурив несколько дырок в кирпичах, но отгадок пока не нашли. Как и ответа на вопрос, зачем комнату понадобилось замуровывать.
– Мы пытались найти скелеты и сокровища, но пока нам этого не удалось, – пошутил Алексей Меньшиков.
Ольга Рудева считает, что нынешнему зданию швейной мастерской нужно дать новую жизнь – оно может стать модной городской локацией по примеру пространства «Винзавод» на территории бывшего ликеро-водочного завода.
){kind=link}