Криминальное чтиво. Как воронежский стоматолог убил и расчленил мать и сестру

РИА «Воронеж» продолжает проект, посвященный 100-летию уголовного розыска МВД России. Журналисты и эксперты рассказывают о самых громких воронежских преступлениях прошлого.

Жарким июльским днем 1999 года в одном из подъездов многоэтажки в Ленинском районе Воронежа произошла коммунальная авария. Канализация засорилась, потоки воды и нечистот полились на головы людей, живших на пятом этаже. Те помчались на шестой, принялись стучать в дверь соседа и кричать. Было слышно, как скрипят половицы, но никто не выходил. Лишь через пять минут дверь приоткрыл бледный Иван Болдин – местный стоматолог, у которого полдома лечили зубы. Он растерянно уставился на пришедших, пробормотал, что не имеет отношения к аварии, пообещал разобраться и захлопнул дверь. О том, какая трагедия случилась в этой квартире накануне, что толкнуло «приличного человека» на страшное преступление и чем все закончилось – в материале РИА «Воронеж».

Текст подготовлен на основе воспоминаний очевидцев и материалов уголовного дела. Все имена и фамилии героев изменены по этическим соображениям.

Дурные предчувствия

23-го июля 59-летняя Маргарита Болдина отправилась на дачу. По дороге пожаловалась соседке Галине Соколовой на дурные предчувствия: «Плохо у нас все, невестка порчу навела, извести хочет». Эти слова Соколова вспомнила через несколько дней, когда 37-летний сын Маргариты Иван заявил в милицию о пропаже матери и сестры.

– Было невероятно, что Маргарита Петровна и особенно Инна вдруг вот так взяли и исчезли из дома. Инна – сестра Ивана – никак не могла уйти, бросив годовалого сына, – заметила Галина Соколова.

Еще одна соседка, Олеся Поворова, накануне столкнулась во дворе с Болдиным, который тащил к своей «копейке» громоздкий брезентовый мешок.

– Иван был очень странным, бледным, с воспаленными глазами, будто давно не спал. Увидев меня, вздрогнул и попятился, и вообще вел себя очень неестественно, – вспомнила Поворова.

Около полуночи Иван связался с подругой матери, чтобы выяснить, не приходила ли та к ней. Заявил, что родственницы исчезли. Позвонил мужу сестры в Москву. А чуть позже случился потоп у соседей снизу. Коммунальщики, которые приехали устранять аварию, стали прочищать засорившийся стояк и обнаружили, что труба забита фрагментами костей и плоти. Как позже установили эксперты – человеческих.

– Болдин пришел к нам в отделение милиции с мужем сестры, сообщил о пропаже родственников. Такие заявления всегда настораживают. А тут еще в квартире остался младенец. Куда могли деться две нормальных, вменяемых женщины? – недоумевал бывший тогда начальником уголовного розыска Ленинского РОВД Дмитрий Прусаков. – Стоматолог рассказывал: «Пришел, дверь открыта, ребенок кричит, никого нет, позвонил жене, сам в шоке». Я решил с ним поговорить поподробнее, а сотрудников уголовного розыска отправил опросить соседей. Те рассказали о плохих отношениях сына с матерью и сестрой, серьезных конфликтах между ними из-за квартиры. На информацию о том, что днем жильцы вызывали в дом аварийную бригаду из-за забившейся канализации, сначала внимания не обратили. И все же повод изменить характер беседы появился. Во время разговора я прямо обвинил Ивана в убийстве. Не сразу, но он сдался, стал рассказывать, что произошло. Больше всего он боялся, что его будут бить, если узнают обстоятельства преступления – настолько они были чудовищны.

«Хороший доктор»

Иван родился в 1962 году в небольшом городке Тамбовской области в семье военнослужащего и домохозяйки. До семи лет был единственным ребенком в семье. Мать – активная и властная женщина – всю энергию вкладывала в воспитание сына. Она, по словам знакомых, души в нем не чаяла, но часто не могла справиться со своим взрывным характером, бывала резкой, желала во что бы то ни стало настоять на своем. Мальчик рос замкнутым, стеснительным и обидчивым. Как утверждал сам Иван, мать подавляла его, у нее случались внезапные перепады настроения и всплески агрессии.

Поступление Вани в первый класс совпало с рождением сестры и переездом в Воронеж. В школу мальчик пошел с удовольствием и весь первый год получал только «пятерки». Но однажды учительница назвала Ваню выскочкой. С этого момента он начал демонстрировать безразличие к занятиям, перестал тянуть руку на уроке.

Одноклассники охарактеризовали Ивана как «одиночку со своей точкой зрения». Он увлекался резьбой по дереву, таскал тяжести в «качалке» и любил природу. До восьмого класса перебивался с «тройки» на «четверку», пока вдруг не решил поступать в мединститут. В старших классах Иван засел за учебу и в итоге получил приличный аттестат, однако поступить в вуз с первой попытки у него не получилось. Тогда юноша отнес документы в медучилище на зубопротезное отделение.

На экзамене произошел неприятный инцидент: преподаватель заподозрил Ивана в списывании. Парень обиделся, забрал документы и ушел, хлопнув дверью. Но сдаваться он не собирался – устроился санитаром скорой помощи, потом на какое-то время подвизался в прозекторской. В 1981 году наконец поступил в Воронежский мединститут на стоматологическое отделение.

Учиться было трудно. От переутомления у парня часто болела голова, иногда он даже падал в обморок. Но Иван благополучно доучился, получил диплом и по распределению отправился в Курскую область. Коллеги запомнили его как хорошего доктора и принципиального человека, не терпящего к себе панибратского отношения.

Через четыре года Иван вернулся в Воронеж и устроился работать в областную стоматологическую поликлинику, но и там задержался всего на четыре года. Карьере помешала несчастная любовь. Иван ухаживал за дочерью одного из коллег, но тот посчитал, что жених ее недостоин, и уговорил девушку отвергнуть кавалера. Парень ушел с работы. Он болезненно переживал личную драму и даже обращался за помощью к психиатру.

В конце концов Иван отчаялся устроиться в городе, где, по его мнению, все хорошие места были заняты «блатными». Нашел работу в районной больнице – каждое утро отправлялся в Новоживотинное Рамонского района лечить зубы сельским жителям. В Рамонском районе Иван встретил новую любовь. В 1997 году он женился на девушке из Русской Гвоздевки.

Черная кошка пробежала

Именно после свадьбы отношения в семье Болдиных пошли под откос. Об этом следователям потом рассказывали все их знакомые и родственники. За год до радостного события от инсульта умер отец Ивана, и его мать очень горевала. Сын же, вместо того чтобы тоже предаться печали, затеялся со свадьбой, да еще привел молодую в трехкомнатную родительскую квартиру.

Там же жила младшая сестра Ивана Инна, которая тоже вышла замуж и ждала ребенка. Ее муж уехал в Москву. То, что сестра не отправилась следом, страшно раздражало Ивана. Кроме того, Инна невзлюбила невестку и вместе с матерью стала изводить девушку.

– Когда его задержали, Иван рассказывал, что мать была против его брака с женщиной старше, не приняла ее, помощь оказывала только его сестре. Жена тоже постоянно пилила за неспособность постоять за себя и нее, – сообщил корреспонденту РИА «Воронеж» Дмитрий Прусаков.

Матери и сестре Ивана казалось, что «деревенская баба» им не ровня. То, что она почти сразу забеременела, подлило масла в огонь: «Хочет охомутать нашего дурачка, привязать покрепче».

– Маргарита Петровна очень любила своего сына, все для него делала, а после его свадьбы между ними как черная кошка пробежала. Она говорила, будто невестка состоит в какой-то «йоговой секте» и наводит порчу на их семейство, – рассказала одна из соседок.

Обреченность и опустошенность

Иван стал замечать, что его родственники будто помешались: мать начала таскать песок с могил и сыпать его на порог комнаты сына и его жены. Не раз он находил в своей постели иголки, которые, как он был уверен, запихивала туда мать. Как-то стал свидетелем странного обряда, который совершала Инна: «Она что-то жгла на газовой конфорке, стоя на левой ноге, а потом стала поливать плиту странной жидкостью растительного происхождения».

Иван, чтобы немного подработать, иногда лечил пациентам зубы прямо у себя в комнате. Дочь и мать всячески этому противились: сбрасывали телефонные звонки, не открывали двери клиентам, иногда прогоняли их.

Отношения в семье испортились окончательно, когда у жены и сестры Ивана родились дети. Пока дочь Ивана спала, сестра и мать, как ему казалось, намеренно громко разговаривали, гремели посудой, хлопали дверьми. Невестку они не пускали в туалет и ванную, подбрасывали ей чужое женское белье, чтобы она ревновала. Кончилось тем, что молодая женщина сбежала к родителям в Гвоздевку, прихватив ребенка.

Маргарита Петровна, которая привыкла, что ей все подчинялись, не только не разрешила прописывать невестку в свою квартиру, но и заявила сыну, что отпишет свою часть жилья дочери и ей же завещает дачу, «если он не отречется от своей непутевой жены».

Примерно в это время в гости к Болдиным зашла их знакомая, психиатр по профессии. Женщина немного пообщалась с Иваном и испугалась за его здоровье.

– Он говорил о своих семейных неурядицах монотонным, механическим голосом, в нем была обреченность, – говорила она потом следователю.

По этой интонации врач сделала вывод о том, что психическое здоровье парня в опасности. Она поделилась этим с матерью Ивана, но та была захвачена семейными дрязгами и пропустила информацию мимо ушей.

По словам Ивана Болдина, он чувствовал, как на него накатывали опустошенность и ощущение беды.

«Угодил в центрифугу»

Иван пришел домой в середине дня. Сестра была там с ребенком, мать отправилась на дачу. С чего все началось, Иван не помнит.

– Была обычная бытовая склока. Слово за слово, и мы оказались друг напротив друга, – рассказывал потом Болдин. – Сестра кричала, что никуда из этой квартиры не уедет, что изведет меня. Заявит в милицию, что я лечу зубы на дому. Выкрикивала оскорбления в адрес жены. Я почувствовал себя так, будто угодил в центрифугу, и у меня внутри что-то перемкнуло…

Иван схватил веревку и принялся душить Инну. Вдвоем они повалились на пол, он все сжимал и сжимал веревку, пока молодая женщина не перестала дергаться. Болдин несколько часов просидел, опустошенный, на полу возле тела, а рядом плакал ребенок. Потом Иван услышал, как открывается входная дверь – около семи часов вечера с дачи вернулась мать. С ней он сделал то же, что и с сестрой.

Из материалов дела: «Я очнулся от пронзительного плача ребенка, пошел в комнату, попытался его поднять, но он оказался тяжелее двухпудовой гири. Пошел на кухню, чтобы приготовить ему еду. По дороге споткнулся о тело матери. Посмотрел на часы – было около восьми вечера».

Мужчина сообщил следователю, что сделал ребенку укол снотворного и поехал в Русскую Гвоздевку за женой и дочерью. Привез их в страшную квартиру и всю ночь просидел на полу в комнате, где лежали мертвые мать и сестра. На следующий день Иван увез супругу с ребенком обратно в Гвоздевку, а сам вернулся, чтобы разобраться с телами.

«Их нужно уничтожить»

Когда эта история стала достоянием общественности, поползли слухи о том, что Болдин воспользовался мясорубкой. На самом же деле его инструментами стали тиски, нож и кусачки. Мелкие фрагменты тел Иван сбросил в унитаз, а крупные сложил в мешок. Кости и черепа он вывез из дома и зарыл в землю. Тиски выбросил в водохранилище неподалеку.

Из материалов дела: «Когда я ехал за женой после случившегося, увидел, как навстречу мчались велосипедисты с фосфоресцирующими волосами, светящимися, как фары у мотоцикла… Я зашел в комнату, где лежали тела, и увидел, что под наброшенной на них одеждой что-то шевелится. Их глаза были приоткрыты, сквозь веки струился зеленый свет. Какой-то голос в мозгу сказал, что это ведьмы и их нужно уничтожить. Дальше я действовал словно по инструкции. Мне будто приказали: "Головы не трожь, они пригодятся для связи с потусторонним миром"».

Захоронив останки, Иван, по его признанию, почувствовал облегчение.

– Во время допросов впечатления психически ненормального человека он на меня не произвел, был лишь сильно подавлен. На мой вопрос, почему он не убил ребенка, ответил, что хотел это сделать, но не смог, – рассказал корреспонденту РИА «Воронеж» Дмитрий Прусаков.

Когда преступление раскрыли, все были в шоке. Никто не мог поверить, что тихий, интеллигентный доктор, который не пил, не курил, не повышал ни на кого голос, мог сотворить такое. Ивану сделали три судебно-психиатрические экспертизы. Первая признала его вменяемым, две другие, включая проведенную в Государственном научном центре социальной и судебной психиатрии имени Сербского, установили, что в момент убийства он был в состоянии «выраженной декомпенсации» (нарушение работы организма, его функциональной системы или отдельного органа вследствие срыва или истощения приспособительных механизмов).

Областной суд вынес определение о том, что Болдин на момент совершения преступления страдал психическим расстройством и не отдавал отчета в своих действиях. Ивана Болдина направили на принудительное лечение в психиатрический стационар специального типа. Такое решение огласила судья облсуда Татьяна Винокурова в январе 2000 года.

«Будто ничего и не было»

Журналисты РИА «Воронеж» побывали в доме, где случилась трагедия. Многие помнят ту историю, и даже сейчас она наводит ужас. Некоторые при одном ее упоминании начинали махать руками и убегали от корреспондентов. Комментировали коротко: «Мой муж еще до всей этой истории Ваньку темным называл, что-то его в нем отталкивало», «Моя бабушка его уважала, он ей зубы лечил». Лишь одна женщина согласилась поговорить подробнее на условиях анонимности:

– Он вернулся лет через восемь после несчастья. То ли в тюрьме сидел, то ли лечился, не знаю. Пока его не было, в квартире жили его жена с дочерью, а потом они съехали. Может, сами убежали, а может, он их прогнал. Теперь он там один. Не знаю, чем занимается. Мы здороваемся, будто ничего и не было. Честно говоря, хоть и нельзя о покойниках плохо, матушка его была тяжелым человеком. Крикливая, гадости людям говорила, походя могла обидеть. А сестру его жалко, я ее со школы знала, хорошая. Иван теперь круглый год на велосипеде катается. Плотный такой, небольшой, круглолицый. Ездит по снегу на велосипеде с толстыми шинами, сам во всем черном. Мы его не боимся. А чего его бояться? Никто ему больше не мешает.

Редакция РИА «Воронеж» выражает благодарность сотрудникам архива областного суда за помощь в подготовке материала.