Капитан волейбольного «Воронежа»: «Команде нужно сохранить нынешний состав»

«Воронеж» обладает перспективными молодыми игроками и должен постараться сохранить их на следующий сезон, заявила капитан команды Наталья Фролова. В беседе с корреспондентом РИА «Воронеж» она вспомнила, как начинала заниматься спортом, объяснила, как небогатая команда пробилась в Суперлигу и рассказала, как познакомилась с мужем на волейбольной площадке.

Фролова призналась, что с детства играла с мальчиками и была очень активной.

– На одной лестничной клетке с нами жил волейбольный тренер Сергей Жанович Калдеран, он сразу сказал: «Тебе нужно заниматься спортом». Он аргументировал это тем, что у нас небогатая семья, а спортсменкам легче поступить в институт. К тому же, если у меня будет неплохо получаться, спорт станет моей дорогой в жизнь. И я сама хотела быть частью какой-то команды, быть спортивной. В детстве я не была высокой, думала идти в футбольную секцию. Но увидела мужественных девчонок-футболисток и решила, что сама такой быть не хочу.

– Пытались заниматься чем-то, кроме волейбола?

– Ходила на бальные танцы. Терпеть их не могла. Там все были девочки-девочки, в платьицах, а я приходила в кедах и спортивных штанах. Меня ставили на место мальчика, потому что я была немного выше ростом. Месяца через два я танцы бросила. Хотела заниматься музыкой, но мама, которая играла на рояле, сразу сказала: «У тебя нет слуха». Мама сама в детстве хотела стать баскетболисткой, а бабушка ее посадила за рояль.

– Когда вы поняли, что волейбол действительно может стать вашей профессией?

– Поздно, лет в 16. Сейчас девочкам 12-13 лет уже объясняют, что они могут стать волейболистками, с ними серьезно занимаются, потом подтягивают их к молодежной команде. Раньше такого не было. Самых перспективных отправляли в Тулу или Белгород в профессиональные команды. А меня в 15 лет пригласили в Серпухов. Я приехала, потренировалась и уехала обратно в Воронеж – в команду взяли более сильных девочек, которые уже успели позаниматься в Москве или Туле. Еще год я тренировалась в Воронеже, училась в школе, а потом уехала на сборы, и Калдеран давал мне много физических упражнений. Я улучшила свой прыжок, подтянула скорость. И со второй попытки меня взяли в Серпухов. Радости не было предела.

– Каково в 15-16 лет уезжать из семьи в чужой город?

– Мама одна воспитывала нас с братом и работала, мы почти все время проводили во дворе. Лет с 13-14 мы уже подрабатывали. Брат работал грузчиком, я приторговывала на рынке. Поэтому меня не пугала возможность оказаться в чужом городе, я могла о себе позаботиться.

– Мама не была против?

– Она всегда хотела, чтобы я занималась спортом. Она мечтала, что я стану профессиональным игроком, уеду выступать за зарубежный клуб и заберу ее с собой. Сейчас я смеюсь над этим – не хочу тратить свои силы для болельщиков из другой страны.

– А вы сейчас думаете о том, чем стоит заняться вашей дочери?

– Она очень активная, физически крепкая. Все говорят, что ей нужно заниматься спортом. Но я хочу позволить ей попробовать все, пусть сама делает выбор. Никогда бы не заставила ребенка заниматься тем, что ему не нравится. Какой в этом смысл?

– Вы никогда не думали, кем бы вы были, если бы не волейбол?

– Всегда хотелось работать в медицине. Но для поступления в медицинский институт нужно иметь деньги, чтобы спокойно учиться. Там сложно одновременно посещать занятия и параллельно работать. Наверное, я бы закончила медучилище и работала в косметологии.

– В секции были более талантливые девочки, у которых не сложилось в спорте?

– Предостаточно. Были девушки с прекрасными данными – рост, прыгучесть, длинные руки. Но профессиональными игроками они не стали. И я сама, вполне вероятно, не шла бы в серьезный спорт, если бы росла в достатке. Это каторжный труд.

– «Воронеж» создавался на ваших глазах?

– Да, я поиграла в серпуховской команде, потом в клубе из города Тутаев Ярославской области. Я приехала в отпуск в родной город, и тренер «Воронежа» Александр Гребенщиков сказал: «Давай потренируешься с нами». Я долго не хотела – было видно, что для профессионального волейбола в регионе нет никаких условий. Не было нормальной федерации волейбола. Если бы мне тогда сказали, что в Воронеже будет команда Суперлиги – ни за что бы не поверила. Но федерацию возглавил Павел Кораблев, он своими поступками сигнализировал всем, что взялся за дело всерьез. Он сразу организовал сборы, выплатил подъемные, закупил форму, устроил товарищеские турниры. Я осталась в Воронеже, но с родителями по ряду обстоятельств жить не могла. Я тренировалась в «Факеле» в Юго-Западном районе, а квартиру нам сняли на Минской, от нее пришлось отказаться и переехать к отцу, который, мягко говоря, был к этому не готов.

– В первый год существования команда не смогла выйти в Высшую лигу Б?

– Да, мы не выполнили задачу, было очень обидно. Почти вся команда состояла из воронежских игроков. И нам не хватало профессионализма. Были дрязги внутри команды. И я думала, что на этом существование «Воронежа» закончится. Но тут Левон Джагинян взял все на себя. Нашел игроков и приложил все усилия, чтобы поднять команду на новую ступень.

– Он ведь до этого преподавал в «лестехе»?

– Да, вел физкультуру, кажется. И нам было немного странно от того, что наш тренер – вчерашний преподаватель физкультуры. Но он взялся за дело с энтузиазмом. Что подкупало: он был честен, если не мог ответить на какой-то тактический вопрос: «Я не знаю. Но к завтрашнему дню буду знать ответ». И действительно – всегда приходил и рассказывал то, что узнал. Левон Адибегович не стесняется учиться. У него нет снобизма. Поэтому он и вырос в тренера команды Суперлиги. А те, кто поиграл на профессиональном уровне, теперь критикуют его, сидя за компьютером дома. Да, замены Джагиняна иногда рискованны. Но когда этот риск приносит нам победы, все молчат. Как только мы проигрываем, критики оживляются. Поймите, с нас, девушек, тоже должен быть спрос. Мы иногда не выполняем тренерскую установку, ошибаемся. Можно постоянно жаловаться на то, что волейболистки команд-конкурентов получают более высокие зарплаты, отправляются на выездные матчи на самолете, а не на поезде, как мы. Да, это все неприятно. Но мы знали, на что шли.

– Чтобы быть отличным тренером, необязательно иметь за спиной карьеру профессионального игрока?

– Чего как игрок добился Николай Карполь? Вот вам и ответ на этот вопрос. Можно сказать, что Джагинян – волейбольный Леонид Слуцкий, возглавляющий ЦСКА и футбольную сборную.

– В первые годы существования команды некоторые волейболистки даже жили дома у Джагиняна.

– Да, причем человека три сразу. Его жена Ирина Васильевна говорила поначалу: «Да я вас всех выгоню на улицу!» А потом она с кем-то из игроков даже сдружилась.

– Вы следите за девушками, которые играли за «Воронеж» в те времена? Кто-нибудь из них выступает хотя бы на уровне Высшей лиги А?

– Мы общаемся до сих пор. Из той команды только Ольга Гребенщикова из «Обнинска» после «Воронежа» поиграла на неплохом уровне.

– За счет чего имеющий скромный бюджет «Воронеж» поднялся в Суперлигу со дна российского волейбола?

– Роль Джагиняна мы уже обсудили. Еще у нас всегда была запредельная самоотдача. Плюс мы всегда очень хорошо готовились к сезону. Много сделал для успеха и Андрей Смирнов, работавший в «Воронеже» старшим тренером. До него мы часто действовали на интуиции, на скорости. А он пришел и стал давать огромный объем теории, у нас пухли головы от количества информации. Смирнов видел игру как сложный механизм, который должен четко и системно работать. Когда мы поняли его требования, игра пошла совсем другая. Мы были шахматными фигурами в его руках. Теперь я смотрю на волейбол глазами Смирнова.

– Вы уходили в декрет, когда «Воронеж» был командой Высшей лиги А. Вернулись же вы в стан дебютантов Суперлиги.

– Да, через три месяца после родов я занималась на пляже. Через полгода я уже полноценно тренировалась. Я пришла к Джагиняну и сказала, что готова вернуться. Он предложил поиграть за молодежку. Я отказалась – там были разъезды длиной в семь-восемь дней. Чтобы вернуться в основную команду, я пахала. Играть хотелось очень сильно, тем более, это приносит хоть и невеликие, но деньги. А декрет помог мне. Раньше для меня волейбол был центром вселенной, но после того, как я родила, появилось ощущение, что это игра, что это одновременно просто и неважно. Я узнала, что это такое – обнимать своего ребенка. И психологически мне стало гораздо проще.

– Вы выступали на разных позициях. Какую считаете идеальной для себя?

– Люблю играть первым темпом. Легче в атаке. В сезоне-2014/15 я сидела на замене, а потом вышла вместо Тани Куликовой. Никто от меня ничего не ждал, а я неожиданно стала забивать. Так я вернулась в состав. Но в этом году я перешла в доигровщики, потому что у нас в команде постоянно дефицит исполнителей разных амплуа. Доигровщик берет на себя всю игру, контролирует все действия на площадке. При этом признаюсь, что прием для меня – самый сложный технический элемент в волейболе.

– Суперлига поначалу ошеломила вас?

– Я и сейчас поражаюсь некоторым вещам. Играли с «Уралочкой-НТМК» и видели, что гости действуют на совсем другом уровне и тактически, и физически. Джек (блокирующая Шинед Джек из Тринидада и Тобаго – РИА «Воронеж») взлетала над площадкой и атаковала с нечеловеческой силой. После матча поболтали с соперницами, те признались: «Мы на тренировках, когда Джек нападает, просто уходим с площадки. Карполь на нас за это даже не кричит». А в Казани я выпрыгиваю, бью со всей силы под себя – а там сидит защитник и принимает. Как? Я била в пол, сильно. А соперница прочитала все – силу, траекторию, скорость. И наши соперницы быстрее прибавляют в мастерстве – они играют друг против друга на тренировках. А мы на тренировках соревнуемся друг с другом, не с такими мастерами, как в «Динамо-Казани» или «Уралочке-НТМК».

– У «Воронежа» еще и состав меняется каждый год.

– Да, команду постоянно приходится строить заново. Но сейчас в нашем составе перспективные девушки, которые по-настоящему хотят играть. Молодые игроки могли бы сидеть на замене в своих клубах, получать хорошие деньги. Но если в 20 лет простоишь без дела три года, потом можешь смело завязывать. А наши молодые девочки по-хорошему одержимы игрой, они готовы получать мизерные деньги, но играть. У нас есть Екатерина Шкурихина, Римма Гончарова – они еще заявят о себе. Команде нужно сохранить нынешний состав, и в следующем году можно будет ставить более высокие задачи.

– Что делают молодые девушки, оказавшиеся во взрослом возрасте одни в чужом городе?

– У некоторых вообще нет личной жизни. Тренировочный зал, дом – больше ничего не видят. Очень тяжело, будучи незамужней девушкой, приехать в другой город и пахать каждый день. Это очень важный момент – когда есть кому положить голову на плечо после тренировки и пожаловаться на тяжелую жизнь. На желании играть и энтузиазме можно какое-то время так жить. Тем более если ты симпатичная и тебе каждый день пишут болельщики. Но если это продолжается годами, и к тридцати ты не выходишь замуж, можно впасть в депрессию.

– Мало кто из мужчин согласится годами ездить за женщиной по стране – ведь приходится бросать все и уезжать из привычного города, если жене предложили более высокую зарплату в условном Череповце.

– А есть и те, кто с удовольствием сидит дома и ничего не делает, пока жена на тренировке или на выездном матче. И есть девушки, которым это очень нравится. Еще у меня есть знакомые, которые поженились, потом девушке пришло предложение от клуба из другого города, и она уехала. Живут на два города. Думают, что накопят денег, после завершения карьеры жены нарожают детей и заживут. Но я не могу себе представить, как это так – прожить на расстоянии с мужем многие годы, а потом съехаться и заново учиться жить друг с другом. Тем более когда вы уже не так молоды, как в момент знакомства.

– Ваш муж военный, его могут в любой момент перевести служить в другой город. Что будете делать?

– Когда я вышла из декрета, мужа перевели в Бутурлиновку. Не очень далеко, но ощутимо. Мы два месяца жили с дочкой вдвоем, было очень здорово. Я признавалась в этом мужу, он не обижался. Смеялся в трубку: «Не расслабляйся, скоро приеду». Никогда такого не было, чтобы он говорил: «Хватит, ты не будешь играть в свой волейбол!» Да, мы маловато видимся. Но тем радостней каждый момент встречи. Я бы не смогла быть с кем-то каждый день сутки напролет – мне необходимо какое-то личное пространство. С мужем, кстати, мы познакомились, играя в волейбол на пляже. Сначала притерлись друг к другу на площадке, а потом уже в жизни.

– Вы говорите, муж никогда не склонял вас к уходу из профессионального спорта. А сами вы никогда не думали: «Зачем мне все это надо?»

– Такая мысль возникает при каждой травме. А различных повреждений с возрастом становится все больше. И думаешь: «Зачем я трачу на это лучшие годы?» С нашими зарплатами ты не сможешь накопить на всю оставшуюся жизнь, не заработаешь столько, чтобы запустить хоть какой-то мелкий бизнес-проект. Еще бывает очень больно после поражений. В прошлом году мы были в депрессии – столько проигрывать очень непросто, мы попали в психологическую яму. Вроде выкладываешься на полную катушку на тренировках, а потом уступаешь 0:3. Но когда я думаю о первом выигранном в Суперлиге матче, в котором мы победили «Ленинградку», я вспоминаю счастливые лица маленьких девочек, которые прыгали от радости вокруг игроков. В такие моменты понимаешь: оно того стоило